– Думаю, здесь всё взаимосвязано, – Андрей, справившись с пуговицами наконец, оправил одежду. – Но рассказывать пока нечего. Я сам могу лишь догадываться, а кормить догадками Вас я не намерен. Надя недовольно поджала губы. Постояла так немного, будто пытаясь своим синим взглядом прожечь мага насквозь, но в итоге сдалась. У неё просто не было сил, чтобы с ним бодаться. И талантов матушки, которая одним суровым взглядом заставляла трепетать самых высокопоставленных мужей столицы. – Доброй ночи, Андрей Сергеевич. – Доброй ночи, Надежда Ивановна, – Голицын проводил фигуру полицейской взглядом, и только когда та скрылась за дверью, позволил себе присесть на край подоконника. У него и правда не было ответов на вопросы Наденьки. И вообще, чем дольше они здесь находились, тем всё путанее становилось. Однако Андрею казалось, что природа видений, тогда в лесу, когда он слышал Надин голос, и видения барышни Огонь-Догоновской в Овальном зале имели одну природу. Андрей открыл окно, уселся поудобнее, доставая портсигар, чтобы закурить. На него пахнуло медовым запахом цветов. Эксперимент с "Глазом тигра" показал, что зима за окном – иллюзия. Но как такое возможно? Когда они с Надей выезжали в сторону Догадцево, на дворе был февраль месяц. Снег, мороз, всё это, конечно, не могло быть иллюзией. Но и "Глаз" врать не умел. Лето было более реально, чем мрачный зимний пейзаж за окном. К слову, и внутри дома всё было вполне настоящим. Как Андрей не смотрел сквозь артефакт, ничего не менялось. Реальной была и разруха, и неожиданно восстановившиеся комнаты. Отворилась дверь гостиной со стороны холла. В проёме сначала показалась голова с тёмными очками на макушке, потом и весь Иванов целиком. – Решили всё же присоединиться к обществу? – Подал голос Андрей, привлекая внимание. – А-а-а, господин маг, вы-то мне и нужны. Андрей чуть не подавился сигаретой. Поспешил выдохнуть дым, указать изобретателю на оставшиеся в гостиной стулья. Часть из них пошли для обустройства ночлега для жильцов дома. – Хотите ещё подискутировать о том, как много зла привнесли маги в этот мир? – Не удержался от усмешки Голицын. – Успеется, – Иванов отмахнулся, подтягивая стул к подоконнику, уселся напротив Андрея. – Я по поводу Надежды Ивановны. Андрей всеми силами пытался не выдать своё непередаваемое удивление по поводу предмета разговора. Впрочем, чему тут удивляться, Наденька молодая, красивая барышня, что наверняка притягивает к ней кучу поклонников. К тому же сильная. Возможно, это оттолкнуло кого-то из несмелых, но Андрей таким не был. Маг себя отдёрнул, чувствуя, что мысли заводят не туда. Конечно, Иванов тоже был не из робкого десятка. Шутка ли – бросить вызов всему магическому обществу. Но почему изобретатель решил, что Андрей – лучший собеседник в такой теме? – Клим Анатольевич, если вы считаете, что мы с Надеждой Ивановной близки, дружески или в каком-то ином смысле, то... – Оставьте эту чушь, – изобретатель отмахнулся от Андрея как от назойливой мухи. – Я у вас тут не руки и сердца пришёл просить, а разговаривать о серьёзных вещах. Голицын замолчал немного пристыженный своими странными мыслями. И совершенно растерянный, предположения, зачем пришёл Иванов, у него закончились. – Вы знали, что у Владимира Александровича Адлерберга не было детей? – Начал изобретатель. Андрей отрицательно помотал головой. – Более того, у него их и быть не могло, ввиду определённых причин. Единственными живыми родственником Владимира Александровича являлась сестра, зять, да племянница. Понимаете, к чему я веду? – Думаю, откуда у вас такая осведомленность о личной жизни Владимира Александровича. – Когда долго живешь с человеком под одной крышей узнаешь много того, чего и знать, может не хотелось, – Иванов передернул плечами. – Вы понимаете о чем я? Надежда Ивановна, если за это время ничего не поменялось радикально, наследница Адлерберга. – Вот черт! – Тлеющая сигарета обожгла пальцы. Андрей о ней совсем забыл. Маг тряхнул рукой на рефлексах откидывая бычок, но тот сгорел, так и не долетев до дорогого ковра. Осыпался мелким пеплом. Чему только не научишься за время учебы в кадетском магическом корпусе. – На что вы намекаете? – Я не намекаю, господин маг, я говорю вполне прямо и откровенно – Надежда Огонь-Догоновская наследница огромного состояния, этого поместья и ещё черт знает каких активов. Переварить это почему-то удается с трудом. Андрей нахмурился, глядя на изобретателя. – Да что вам с того? – Да как вы не поймете! – Иванов вскочил, принялся расхаживать по комнате, едва не налетая на угол стола. – Если с Владимиром Александровичем что-то произошло, то госпожа полицейская станет законной владелицей сего места. Его светлость не только позволял мне пользоваться своей мастерской, но и выделял для изысканий значительные средства! – Клим Анатольевич, поправьте меня, если я неправ, но вы же симпатизируете Надежде Ивановне. Да и она, вроде как, проявила интерес к вашим исследованиям. С его вы взяли, что она будет против? – А я, Андрей Сергеевич, знаю, как молодые склонны распоряжаться свалившимся на голову наследством, пустит всё по ветру. Или выскочит замуж, да отдаст всё в руки ушлого супруга, – при этих словах изобретатель презрительно оглядел Андрея с ног до головы. Как будто именно он предполагался на роль ушлого супруга. Маг даже растерялся от такой напористости. – Да и мне прекрасно известно, что сестра Владимира Александровича делала карьеру в вашем ведомстве. Наверняка она будет против... Уточнять, что Юлии Фёдоровне всё же удалось сделать карьеру, Андрей пока не стал. Изобретатель и так был слишком перевозбужден будущим крахом своих успехов. Однако подумать было о чем. Госпожа полицейская совершенно не была похожа ни на тех, кто проматывает значительное наследство, ни на ту, кто стремилась замуж. Да и вряд ли на службу её толкнула нужда. Вспомнить хотя бы тот самый саквояж, с которым Надежда тащилась сквозь весь лес. Дорогой, с гербом Адлербергов... Всё это, конечно, так. Но что бы тогда наследнице Огонь-Догоновских-Адлербергов делать на службе в маленьком провинциальном городишке на краю Империи? Навряд ли она отправилась сюда добровольно. В это Андрей поверить никак не мог. – Что же вы от меня хотите? – Тихо спросил маг. – Вы уж, верно, знаете барышню Огонь-Догоновскую получше меня. И я, уж простите, не верю, в то что она оказалась здесь случайным образом. Хочу прямого и честного ответа: вы здесь для того, чтобы разобраться с наследством Владимира Александровича? Иванов остановился напротив мага, скрестив руки на груди. А Андрей не знал, плакать ему или смеяться. Потому что он уже был ни в чем не уверен. Нет, конечно нет, они случайно набрели сюда, когда он смело предложил сократить путь. Но так ли это на самом деле? Случайным ли был этот путь? Да, в самой Наде не было ни капли магии, это Андрей видел совершенно чётко. Но её мать – талантливейший и один из сильнейших магов своего времени. Может ли быть такое, что его нахождение здесь – спланировано? Чувствуя, что ещё немного и он точно начнёт сходить с ума, Андрей усилием оборвал тревожный поток мысли. Поднял глаза на Иванова, который всё ещё ждал ответа. – Не думаю, что вашим исследованиям что-то угрожает, однако я всё же советую задать этот вопрос самой Надежде Ивановне. – Я так и знал, – Иванов скривился так, будто увидел в своей обеденной тарелке разделанную лягушку. – Вы все здесь заодно. И по всей видимости, не желая больше находиться в одной комнате с Андреем ни секунды, изобретатель зло и громко топая, ушёл из гостиной. Почему-то Голицыну казалось, что Иванов всю ночь так и не сомкнет глаз, предпочтя всё отведенное ему время потратить на свои драгоценные изыскания. Маг снова потянулся за портсигаром. Пересчитал количество сигарет. Восемь. Восемь сигарет, четыре часа одиночества, двадцать лет разницы во времени. Андрей нежно погладил оставшиеся сигареты и после короткого колебания всё же потянул одну, закурил. За окном спустилась бархатная, летняя ночь. Глава 6 Ночь прошла спокойно. Андрей время от времени подбрасывал дрова в камин, как мог бодрился, до последнего предпочитая не тратить магическую энергию. Кто знает, для чего она могла понадобиться в скором времени. Когда стало клонить в сон, принялся делать гимнастику. Поприседал, поотжимался, помахал руками. Хотел больше времени уделять тренировкам? Вот, бойтесь своих желаний, Андрей Сергеевич. Когда большие напольные часы в гостиной в виде Биг-Бена пробили пять, явилась Надя. Андрей с удивлением отметил перемены в полицейской. Надежда предпочла сменить форменный китель на свободную юбку и рубашку. Ни дать ни взять барышня с телефонной станции. Впрочем, чего кривить душой, такой незатейливый наряд красил Наденьку. Ох и зря она отказывалась от предложения Андрея сменить форму на бальные платья. Очень уж хотелось расспросить полицейскую по поводу наследства и всего прочего. Но Андрей ужасно устал за прошедшие сутки и всё же решился отложить душеспасительные разговоры на потом. Сейчас – спать. Но отдохнуть толком не удалось. Уже к семи его соседи по комнате начали ворочаться, вставать. Андрей, привыкший спать чутко, никак не мог не прислушиваться к посторонним звукам. К восьми пришлось окончательно проснуться. Ещё более разбитым, чем ложился. И жутко голодным. Впрочем, это была не только беда Голицына. Робкие шепотки собравшегося в малой гостиной общества крутились вокруг завтрака и кухни. Андрей с тоской припомнил булочки, что подавали в поезде на пути в Ельню. И какой чёрт его дёрнул пойти пешком? Первой мысль, летавшую в воздухе, рискнула высказать Дуня. Кажется, это та, что была постарше. Во всяком случае, это была та из сестёр, что Андрею сразу не понравилась. – Господа дознаватели, – запричитала она плаксивым голосом на манер деревенских жителей. – Может, сходите поначалу в подвал-то? Вдруг на кухне что осталось, или наколдуете чего? – Просящий взгляд упёрся в Андрея. – Сколько уж голодные сидим, живот к спине прилип... – Да, кушать хочется, – подтвердила Груня. – Девочки, – дворецкий был на страже нравов. – Прежде всего надо узнать, что произошло с Владимиром Александровичем. Горничные пристыженно замолкли. Андрей поймал на себе вопросительный взгляд Нади. Вздохнул. – Барышни правы. На полный желудок и поиски пойдут быстрее, верно, Надежда Ивановна? – Конечно, – полицейская важно кивнула. – К тому же на кухне тоже кто-то должен быть. Предложение было встречено единодушным одобрением. Андрей внутри возликовал. Есть ему сейчас, пожалуй, хотелось даже больше чем спать и курить. Оставшимся в гостиной было строго-настрого запрещено уходить дальше первого этажа. Хорошо знакомый для кого-то особняк мог оказаться полон непредсказуемых и неприятных сюрпризов. В подвал вело три хода: один из холла, второй со двора, третий – из зимнего сада. Но первые два были недоступны. Дверь из холла оказалась заперта. Ломать её полицейская запретила, открывать магическим способом отказался Андрей, не зная, какие последствия это может повлечь. Ход на кухню со двора оказался завален мусором. Интересно, что Андрею эта куча хлама, которую они заметили накануне, подходя к дому, виделась горой кирпичей – вот-вот собирались что-то строить, да и сгрузили сюда на время. Пришлось идти кружным путём – через зимний сад. Стеклянный купол сада накануне как-то не привлёк внимания Андрея в потёмках зимнего вечера. Но при свете летнего дня (время в реальном мире и мире летнем за ночь удивительным образом синхронизировалось), тот серел грязными окнами. Что ещё удивительней, купол держал на себе своды второго этажа. Чтобы стеклянная конструкция на вершине здания – это ещё Андрей в столице видывал. Но чтобы стекло и металл держали стены второго – такое впервые. Ветхая дверь поддалась не с первого раза. Закрыто не было, но дерево так рассохлось, что открывать пришлось с трудом. Внутри стоял затхлый запах сухой земли и пыли. Широкое крыльцо и лестница, уходившая вниз. Андрей не сразу сообразил, в чем дело, какая еще лестница, если они и так на уровне первого этажа? А потом понял, что затейливая фантазия Адлерберга явно не давала владельцу покоя. Зимний сад уходил под землю, куда-то аккурат на уровень подвала. По всей видимости, прохлада земли и большие окна, сквозь которые поступал солнечный свет, создавали идеальный баланс для местной флоры. Что именно росло в бесконечных кадках, грядках и клумбах оставалось только догадываться. Без должного ухода в живых не осталось никого. Только торчали редкие голые ветки кустарников и столпотворение диковинных деревьев со странным, как будто чешуйчатым стволом. Широкое крыльцо, ступени вниз и витые дорожки между клумбами, все было выложено яркой мозаикой. Весь сад был декарирован какими-то многоуровневыми арками, воздушными арабесками. Центром композиции был фонтан с бассейном, дно которого тоже было выложено яркой мозаикой. Красота былых времен была запорошена пылью, и за ней едва ли угадывались в узорах солнце и звезды, какие-то знаки. Андрей вгляделся повнимательней в мозаику, с удивлением узнавая знакомые алхимические знаки, обозначающие планеты, элементы, четыре стихии. И, конечно, этапы Великого делания. Маг нахмурился. На грани сознания крутилась какая-то мысль, очень важная, которую он никак не мог ухватить за хвост… – Помню, дядя очень гордился своим садом, – отвлекла его от мучительных размышлений Надежда. – Часто рассказывал мне о своих любимцах. Он выращивал здесь что-то очень редкое, даже экзотичное. Барышня первая прошла вперед к бассейну, заглянула на дно. Пыль да запустение. Надя с сожалением выдохнула клуб пара. В саду было холодно. В одном углу сада, там, где как раз были диковинные деревья с «чешуей» стоял кованый столик и пару стульев. Видимо, для уютного чаепития в сени вечно зелёных растений. Рядом с бассейном стояла изящная скамейка с истлевшими остатками каких-то аляпистых подушек. Вся эта атмосфера отдалённо напоминала Андрею о чём-то восточном. О Шахерезаде, что рассказывала сказки тысячу и одну ночь, о пустынях, оазисах и могущественных джиннах. И казалось, что если прикрыть глаза, то услышишь перезвон цимбал и глубокий звук барабанов. Андрей и правда прикрыл глаза, представляя бескрайнюю пустыню и караван, повозки, набитые шёлком и финиками, что тянули горбатые верблюды. В лицо дохнул горячий пустынный ветер. Маг улыбнулся… Подождите-ка, ветер? Откуда здесь ветер?