— Понимаешь, это все не мое. — Чего? — он аж воздухом поперхнулся. А Дези закатила глаза так, словно это он был главным дубиной в радиусе километра. — Ну не мое это: поливать фасоль, таскать паллеты и разливать еду по тарелкам. — А кто вообще считает, что это «их»? Есть работа — ты работаешь. — Это неэкологично. — Неэкологично — бумагу не перерабатывать. — Нет, ты не понимаешь, — опять она закатила глаза. — Это очень ограниченное мышление, мешающее поиску истинного призвания и раскрытию своего истинного потенциала. — И какое же у тебя призвание? — Жить в Верхнем городе, — уперла руки в бока Дези. Рем устало провел ладонью по лицу. Однажды этот разговор у них уже состоялся, пока мама была жива. Дези, стоит отдать ей должное, быстро научилась пользоваться интернетом и ночами напролет могла смотреть стримы о жизни в Верхнем городе. Дай ей лист бумаги — она по памяти карту нарисует и назовет каждое кафе на главной улице. А мама возьми и ляпни про свою жизнь там, и с тех пор Дези была уверена, что скоро к ним придут бабушка с дедушкой и, преисполнившись любви, заберут их семейство обратно в стеклянные многоэтажки, где есть ванна и холодильник. Поэтому она и соглашалась вкалывать в госпитале. Мама довольно быстро сообразила, что к чему и опустила дочь с небес на землю. Если проще: сказала, что бабушка с дедушкой уже давным давно умерли, а их имущество скорее всего попало в распоряжение администрации Лас-Риаса. Рем был уверен, что Дези поняла, что в Верхнем городе ловить нечего. Как выяснилось, он ошибался. Он долго смотрел на сестру, думая, как бы помягче выразиться. А потом решил, что тут уж точно не до нежностей. — Сама ударишься о стену или тебе помочь? — Просто подумай… — потянула она умоляющим тоном. — Почему ты не хочешь даже попытаться? Мама бы так хотела… — Мамы здесь нет! Эти слова должны были отрезвить Дез, но резанули почему-то самого Рема. Дези, паршивица, увидела это и провернула свой безотказный прием: начала хлюпать и шмыгать носом, выдавливая крупные, как фасолины, слезы. Рем знал, что мелкая гадость придуривается, но всякий раз, как она начинала хныкать, мозг самовольно вставал на ручник и объявлял забастовку. Хорошо еще, что этот номер удавался исключительно Дезире. — Хватит, — потребовал Рем, стараясь не растерять остатки достоинства. — Я не могу, — хныкнула она, размазывая по лицу слезы. — Давай через «не могу». Зря он это сказал. Тут Дези разревелась уже по-настоящему. Ее рыдания было слышно, наверное, на всю улицу, а слезами можно было и умыться, и остатками пол протереть. Рем закатил глаза, признавая техническое поражение. *** Когда испепеляющее солнце стало наливаться красным, Дези окончательно успокоилась и даже повеселела. Приготовила им обоим ужин. Этим жестом доброй воли она как бы сообщала, что перегнула палку, но вслух этого не признает. Рему оставалось довольствоваться тишиной и звуком жевания. — Я тут подумала… — Ну нихуя себе. — Ой, завали, — сморщила нос сестра. — Почему бы тебе не взять меня с собой на работу? — Исключено. — Но почему? — Я знаю, что ты собираешься сделать. Ты будешь подмазываться к Тайнаре, чтобы она подбросила тебе халтуру в Верхнем городе. Поэтому еще раз — нет, — и для убедительности он воткнул ложку в пюре из всего подряд, словно ставя точку в этом разговоре. — Но я же хочу помочь, — надула губы Дези. — Ты поможешь, если у тебя будет официальная работа, по которой тебе будет полагаться зарплата и продуктовые талоны. Может, униформа, чтоб твоя одежда меньше загаживалась. А с Тай и остальными работать буду я. Опять обида. Дези кинула ложку в тарелку и порывисто встала, вышла на улицу и затопала пятками по крыльцу изо всех сил. Рем только ухмыльнулся и убрал остатки еды в кастрюлю. Дез по привычке сварила на троих. Через окно он видел, как сестра мечется туда-сюда по крыльцу, то и дело бросая на него испепеляющие взгляды. Им бы сесть, поговорить, переварить произошедшее. Рем это понимал, но ничего поделать не мог. Чем сильнее он вел себя как взрослый, тем больше капризничала Дези. Как будто она по дороге ударилась головой и часть ее мозга вернулась в пятилетний возраст, чтобы не отвечать ни за что, кроме хныканья и топанья ногами. Повисшую тишину разорвало жужжание трекера. На экране высветился номер и фото контакта. Рем устало закатил глаза, а вот Дези тут же сунула нос в дом. — Это Тай? — Брысь отсюда, — шикнул Рем. Дези обиженно хлопнула дверью. А юноша нажал на кнопку приема вызова. — Тайнара. Можно было и поласковее, но ей и этого хватило. — Привет. Соболезную. — И тебя туда же. Давай к делу, что произошло? — сказал он, разваливаясь в кресле-мешке. Спиной к окну, чтоб мелкая не вздумала по губам читать. — Слушай, прости. Я помню, что у тебя выходной и похороны, и… — Тай, — цокнул он языком. — Что. Блядь. Случилось? — Ты нужен. Они выкатили обновление без предупреждения, система сбросилась и все слетело к чертовой матери. Я знаю, что нужно нажать пару кнопок, чтобы откатить все назад, но у меня… я… — Успокойся, — Рем резко выпрямился. — Ты ничего не тыкала? — Нет. — Точно? — Точно. — А если проверю? — Просто приедь и сделай свою работу, — в мгновение ока из девы в беде она превратилась в его босса. В этом была вся Тайнара. Она паниковала, пока не вспоминала, что ей есть к кому обратиться. — Проставлю шоты в память о Лиз. — Ты сама предложила, — хмыкнул Рем и обернулся в сторону окна. — Дези со мной. — С какого перепуга? — Как «с какого»? У нее сегодня тоже мать сожгли. Пауза, короткое «ладно», гудки. Рем вздохнул и пошел было сообщить Дези, что придется все-таки выбраться в клуб, но та уже все слышала и смерчем носилась по дому, выуживая подходящие шмотки из ящиков и даже из корзины для грязного белья. — Ты прикалываешься? — закатил глаза он. — Надень что-нибудь черное. Как-никак, поминки подъехали. Глава 3. Механик Солнце шлепнулось о горизонт и растеклось красными разводами. Трамвай, натужно постанывая, с горем пополам катил их в гору, словно спасая от затопления в этом алом зареве. Рем и Дези ехали к самой границе Верхнего города. Тут жизнь была получше, чем у них в низине. Жилые дома, конечно, все такжи липли друг к другу в поисках опоры и поддержки, зато в них было по два этажа. Были лавки, магазинчики и мастерские, где продавалось все, что душе угодно: шмотки, барахло, семена, обломки техники, запчасти и всякий хлам, вытащенный из помоек Верхнего города. В основном, конечно, барахло, но оно приносило деньги. Хотя один раз в одной из таких лавок Рем нашел несколько книг. Настоящих таких, бумажных, прямо со свалки. Это было что-то древнее, про какого-то Одиссея и какую-то Трою, но Фелиз была вне себя от счастья. Даже зачла эту рухлядь, как подарок на день рождения. Требовала, чтобы Рем тоже прочитал эти книги, но все никак. А теперь с него и спросить-то было некому. Рем дернулся, переводя взгляд на проползавшие мимо дома и магазины, размалеванные светящейся краской. Сейчас закат догорит, и улицы наполнит мягкое свечение. И местные фрики закинутся своими витаминками и выползут на ночные тусовки, несмотря на законы и комендантские часы. В этом районе как будто не действовали законы, работавшие во всем остальном Нижнем Городе. Даже копы были… лояльнее, что ли. А может, им просто не хотелось работать. Рема же раздражали все эти попытки района Фундо косить под верхний город. Но была одна вещь, которая ему нравилась — это вид. Отсюда Нижний город был виден как на ладони: дороги, протянувшиеся по высохшим руслам рек и лиманам, гусеницы переполненных трамваев, тянувшаяся за горизонт дюна, на которую двадцать лет назад в последний раз по старой памяти выбросился кит. И куча мелких людей, которые ползли по своим делам. Архитектурка у них была не весть какая, мусора было достаточно, над домами в плотные гнезда сбивались провода и бельевые веревки, но в закате все равно было красиво. Особенно, если смотреть сверху-вниз, как будто это не тебе предстоит возвращаться в эти трущобы. Он так проникся видом, что даже не заметил, как трамвай оказался переполнен людьми. Несчастное транспортное средство всеми силами цеплялось за рельсы и, кажется, просило пощады. А кто-то, невзирая на железные стенания, открыл бутылку домашнего самогона и начал тусовку прямо на ходу. Рем на всякий случай подтянул Дези поближе к себе. Тут-то он заметил, что все это время она листала фотографии на крошечном экранчике трекера. Сперва он подумал, что она просто чистит память. Палец на секунду зависал над экраном, точно решая невидимое уравнение под названием «удалить или оставить». Но, присмотревшись, Рем увидел, что на всех фотографиях была мама. И он. Дези нырнула ему под плечо и развернулась так, чтобы ему было лучше видно. Так и ехали до конечной. Тайнара ждала их у дверей клуба «Mamma Bruxa». По сути, это был небольшой ангар с пристройкой из нескольких корабельных контейнеров. Из помещения уже доносился ухающий бит, а каждый раз, как в сторону отъезжала дверь, воздух наполнялся запахом подслащенного дыма. У дверей уже вытянулась очередь ребяток, надеявшихся дешево напиться и не знавших, что их удовольствие сегодня полностью в руках Рема. Вдоль толпы сновали Проныры — ребята в капюшонах, которые продавали за деньги или витаминки то, что называли, дизайнерскими таблетками. Обещали, что одна спрессованная белая конфетка обеспечивала волшебную ночь, если запить ее достаточным количеством алкоголя. Один парень так нахваливал свой товар, что Дези вытянула шею. Рем потянул ее за собой. — Не слушай этих уебков, там просто огромное количество сахара. — А-а-а-а, — протянула она. — Ну да, сахар с алкоголем это такое… ночь и правда будет улетной, но печень скажет «пока-пока». — Поэтому этих говнюков копы и не ловят. Они им могут пришить максимум мошенничество, — хмыкнул он. Тут-то к ним и подскочила Тай в своем обтягивающем черном платье с барахолки. Она была очень бледной, почти прозрачной. Такой вот результат работы по ночам. Волосы и брови у нее тоже были бесцветные, по лицу яркими пятнами была размазана косметика. Управляющая «Mamma Bruxa» была на пару лет старше Рема и почти одного с ним роста, стремительная, подвижная, она выглядела немного неестественно из-за своей нервной худобы. Она была управляющей уже два года и за это время успела раскачать заведенье. Днем это был пункт приема контрабанды и различного барахла, в обед — пункт сбыта, вечером — клуб. У Тайнары были покровители по обе стороны городской стены, они же назначили ее на должность, и она справлялась. Правда, ценой кучи таблеток и литров алкоголя, который приходилось списывать. Такова была цена ее тревоги и панических атак. Поработав с Тай полтора года, Рем был уверен: если бы алкоголизм и секс были видами спорта, то Тайнара могла бы возглавить сборную. В последнее время ее основными «снарядами» были скрипучий стол в кабинете и Рем, но Дези об этом знать не стоило. Да и вообще никому в клубе. Если народ узнает, что с начальством можно спать и получать за это выходные, то очередь из желающих выстроится такая, что работать будет некому. Управляющая еще раз выразила брату и сестре свои соболезнования, поцеловала обоих в щеки. В нос, до самого мозга, ударили ее духи. Потом Тайнара подхватила их обоих под руки и отбуксировала прямиком в темную глотку клуба. Она что-то тараторила, но ее слова тонули в истерично скрипевшем техно. Сперва она болтала что-то о дневной жаре, потом снова рассыпалась в соболезнованиях, вспомнила о своих покойниках и попыталась завершить тирады каким-то бесполезно оптимистичным выводом в духе «надо жить дальше». Она протащила их через весь зал и сбросила Дези прямо у барной стойки. Показала на голографическом меню, какие напитки лучше не брать, махнула бармену Луи, передавая мелкую на его попечение, а потом вцепилась обеими руками в Рема и чуть ли не за дреды оттащила его в каморку в дальней стене. Там, в тесноте (зато с кондиционером) расположился ее кабинет. Через стену с этой стороны можно было наблюдать раскачивавшуюся в свете неоновых ламп толпу.