Но жизнь упорно столкнула их вновь. И отказаться — не было больше желания. Он принял её со всеми плюсами и минусами, достоинствами и тараканами, потому что иначе не бывает. Любовь охватывает всего человека, а не отдельные его части. И испытания, что пройдены, стоили того на все сто процентов. Чувства к ней только крепли. А полгода под одной крышей — маленький рай для Руслана. Воспоминания о котором сейчас резали в живую. И он с шумом выдыхал воздух, воскрешая период до совместного проживания… Как бросались друг в другу в объятия после работы. Как возрастала потребность ощущать, присваивать, отдавать. Как она дрожала, стоило только обнять её со спины, воюя с пуговками… Гладкость кожи, неповторимость персонального запаха, неподдельность реакций. Эйфория, накрывающая от осознания, что в его руках она оживала. Стала женщиной. После некоторого времени блокировки своей женственности, отрицания удовольствия, естественности процесса всё же сдалась ему на милость…и вот тогда их близость стала…счастьем. Еле сдержавшись, чтобы не застонать в голос от накатившего желания, Руслан повернулся на бок и уставился на спящего соседа, приоткрывшего рот во время сна. Немного отрезвило. Снова накатила тьма. Такими темпами здесь не продержаться. Не стоило вдаваться в ностальгию. И забывать, что здесь он мертв. Глава 36 — Ева? Девушка резко выпрямилась, почти отскакивая от могилы, и тут же схватилась за гранитный памятник, поскольку перед глазами потемнело, отдавая вспышками. Гемоглобин пока так и не пришел в норму, ферритин тоже хромал, не способствуя стабилизации общего состояния. — Ева? — уже с другой интонацией повторил Рома, приближаясь, мгновенно считав перемену позы, вызванной головокружением. — Нет-нет, всё хорошо! Здравствуйте… Аристарх Станиславович стоял в паре метров с огромной охапкой роскошных бордовых роз и озадаченно окидывал Еву изучающим взглядом. Там, конечно, было, на что посмотреть. Растрепанные волосы, грязный теплый комбинезон и руки, перепачканные в земле. Девушка смутилась и потупила взор, совершенно не понимая, как вести себя в данной ситуации. В её планы не входило пересекаться здесь с семьей Разумовских. Она и пришла-то довольно рано, рассчитывая, что в это время никто на кладбище не ходит. Но не учла, что занятые люди, видимо, заезжают перед началом работы… — Но…зачем? — растерянно выдал Рома, указывая глазами на небольшую кучу сорняков и ранее посаженных высохших растений, которые она успела выковырять. — За могилой ухаживают, нанят специальный человек. — Да, я заметила, здесь всё аккуратно… — Не надо было… — Ром, я понимаю. Возможно, для вас это неправильно, что чужой человек… — запнулась, подбирая слова, но внезапно измученно обмякла. — Руслан всегда в этот день бывает здесь, и…мне просто захотелось сделать хоть что-нибудь для него. Чтобы традиция не нарушалась. Я, правда, не собиралась здесь хозяйничать, но увидела сухие стебли… Ева замолкла, съежившись под ещё более тяжелым пристальным взглядом Разумовского-старшего. И отступила на пару шагов назад, будто освобождая территорию. Движение он выцепил. Изогнул бровь и подался вперед. Присел на карточки и стал распределять цветы безупречно ровным рядом на темной плите. А она…попросту зависла на этом зрелище. Казалось, в его действиях сосредоточена вселенская нежность, благоговение и любовь. Мужчина с таким трепетом поправлял шикарные бутоны, что к горлу подкатил ком из тоскливости и сочувствия к давней утрате… Девушка была не единственной, кого захватила разворачивающаяся картина. Рома тоже наблюдал за отцом, не шевелясь. И спустя где-то минуту выдал ровным тоном: — Спасибо, Ева. И ты нам не чужая. После чего вытащил из внутреннего кармана пальто темный платок и протянул ей. Догадываясь, какова стоимость аксессуара с вышитыми инициалами известного бренда, она покачала головой: — У меня есть влажные салфетки. Лучше ими. Он коротко кивнул, тут же опустился вниз, разворачивая ткань, и собрал в неё же результат её небольшой инициативы, чем немало удивил девушку. Которая никак не могла сложить вместе всё происходящее: двух элегантных успешных мужчин, спокойно совершающих какие-то неподобающие их статусу поступки. Ева отошла еще дальше, словно опасалась помешать их безмолвному диалогу с любимой матерью и женой. И вспомнила, как чуть больше года назад Рома говорил, что мужская линия их семьи — однолюбы, преданные своим избранницам. В это было сложно поверить. Реалии современной жизни не располагали к принятию данного факта с доверием. Но теперь…глядя на промелькнувшие в чертах лица Аристарха Станиславовича эмоции, девушка признала…что всё так и обстоит. Сердце заколотилось в груди, манифестируя о восхищении такими чувствами. Она не знала всех причин недомолвок между Русланом и отцом, но после увиденного и та малость, что ей была известна, автоматически перешла под сомнение. Почему братья обвиняют его в чем-то нехорошем по отношению к матери? Этот человек до сих пор…любит. Неоспоримо. Поразительно. Такое, вообще, бывает? Спустя десяток лет. — Пойдемте? — завершив свой визит, предложил Рома. Аристарх Станиславович всё так же без единого слова развернулся и зашагал прочь к выходу с кладбища. Его сын бережно смахнул какую-то пыль с гранита, затем взял накопившийся мусор и, пропуская вперед Еву, которая кинула прощальный взгляд на изображенную женщину, пошел следом. Очнувшись, она вытащила пачку салфеток и принялась оттирать грязь с рук и колен. — Садись, завезу тебя домой. — Там стоит мое такси, я специально не отпускала его, не предполагала, что задержусь. Спасибо, но лучше езжай по своим делам. Да и перед водителем неудобно… — Хорошо, сегодня не настаиваю. У меня важная встреча. Завтра всё в силе. Сам заеду за тобой. — Да, договорились. Поскольку Аристарх Станиславович уже успел сесть в свою машину, с ним Ева не смогла попрощаться. И сама направилась к желтому автомобилю, ныряя в тепло салона. Всю обратную дорогу мысли занимали размышления об этой семье. Не то, чтоб раньше они её не занимали, просто сегодня девушка взглянула на некоторые вещи под другим углом. Несмотря на внешнюю грозность и холодность, Разумовский-старший не вызывал негатива или обид за-за отношения к ней. Более того, она…разделяла его позицию, считая себя виноватой в том, что случилось с Русланом. Став родителем, по-иному воспринимаешь действительность. Ту, связанную с твоим ребенком. Может, поначалу ей было больно оттого, что Аристарх Станиславович категорически не признает ни её, ни Богдану, но со временем это чувство испарилось, уступая абсолютной солидарности. Будь Ева на его месте, наверное, отреагировала бы похуже. Не отделалась бы одним визитом и тотальным игнором. Зато в отличие от остальных Разумовских, Рома на постоянной основе присутствовал в жизни племянницы. И старался заезжать настолько чаще, насколько позволяла его деятельность. Несколько раз в неделю — стабильно. За эти полгода, что пролетели с рождения дочки, произошел ряд закономерных изменений. Во-первых, девушка переехала обратно в квартиру Руслана сразу после исполнения крохе положенных сорока дней, в течение которых ей очень помогала мама, направляя во всём. Во-вторых, Элиза уехала вместе с ней, чтобы поддерживать и не оставлять одну. Да и родителям так было спокойнее. Неизвестно, что сделал Рома, но Самвел, кажется, действительно исчез, оставив сестру в покое. Она прожила у Разумовского вплоть до родов Евы, то есть, всего лишь месяц. И оставаться дольше не намеревалась. В-третьих, их обиталище стало официальным фан-клубом Богданы, которую ежедневно приезжали навестить то друзья Руслана, то Тома с сыном, то бабушка с дедушкой, то сестры и братья, то дяди и тети из числа самых близких, которые приняли ситуацию Евы и не стали осуждать её выбор: связь с парнем, рождение ребенка вне брака, припоминание первых долгих отношений с Кареном… В общем, набрался целый букет для порицания, и большая часть родственников им активно махала. Сложнее всего было объяснять самым старшим и тем, кто на родине. Но папа как истинный защитник взял это на себя. Первое время днем и вечером было сносно. Когда сестра возвращалась с занятий и наплывом вваливались гости после своих дел. Шум, гам, смех, разговоры, веселые ужины. А вот ночью…когда вставала кормить малышку, оставаясь во мраке собственных переживаний, и утром, когда Элиза уходила на учебу, Еву нередко накрывало. Плакать она себе по-прежнему запрещала, хоть это и было непросто. Сдерживалась, прибегая к остаткам некогда железной воли. Ходила по комнатам, пока дочь спала, и, прибираясь, одновременно предавалась воспоминаниям, выпуская на волю всю копившуюся боль. Часто вопль пробудившейся капризули заставал её у стенного шкафа, раздвинув дверцы которого, она стояла и гладила мужскую одежду и вдыхала сохранившийся аромат её владельца. И корила себя, корила, корила… Самым сложным, наверное, было войти в его маленькую студию, где всё осталось неизменным с последнего дня, что они провели вместе. Девушка решалась на это долго и лишь спустя месяц пребывания в квартире переступила порог помещения, тут же застыв. Впитывая атмосферу, совершенно реалистично наблюдая за представшей перед глазами картиной будто со стороны — Русланом, фотографирующим её в черном шелке, а потом и самим ставшим для неё моделью, сидя на полу. И в голове что-то щелкнуло. Вихрем бросилась к ноутбуку, подключая зарядный шнур, лихорадочно мечась, пока происходила загрузка. А потом пыталась разобраться в настройках и найти нужные папки… И позже, отыскав, разглядывала любимое лицо, даже не дыша. Но просыпалась требовательная кроха, которая в ней нуждалась, и Ева покидала это хранилище воспоминаний до следующего мгновения, когда почти трехмесячный комок снова уснет. Возвращалась, листала кадры, замирала перед отдельными из них, где выражение глаз Руслана было самым трогательно потрясенным — в минуту, когда она предложила дать малышке имя бабушки. Это растянулось на несколько дней — набеги на «клад» из его изображений. И, когда девушка всё же взяла себя в руки, приступив к уборке и в этой комнате, её ждал сюрприз. Раскладывая различные аксессуары по полочкам и шкафчикам, в выдвижном ящике стола она обнаружила…вполне однозначно выглядящую бархатную коробочку красного цвета. Раскрыла ту механически и уставилась на два идентичных обручальных кольца, отличающихся размерами. Выудила то, что поменьше, покрутила его и с диким бесконтрольным потряхиванием прочла гравировку «Моя Зефирка». Застыла изваянием, пока внутри одновременно схлестнулись различные стихийные бедствия: наводнение, землетрясение, извержение, смерчи и т.д. Когда первая волна своеобразного мандража стихла, и способность управлять опорно-двигательным аппаратом восстановилась, Ева решительно водрузила кольцо на безымянный палец правой руки, как принято у православных. Однажды она уже носила, пусть и всего каких-то несколько часов в совокупности, обручальное кольцо на пальце левой руки, принятой у ААЦ[1], и повторять это сейчас показалось неуместным. И тут её настигла вторая волна. Замужем. За мужем. За мужчиной. Абсолютно новое непередаваемое ощущение затопило с головы до пят, будто её окутали надежные объятия, по которым сердце неумолимо тосковало всё это время. Так странно, всю сознательную жизнь существовать с мыслью, что принятые в обществе формальности — единственно верный вариант. А на деле постичь истину, что клятвы, достоверность которых измеряется только и только совестью человека, данные друг другу наедине в тишине, имеют наивысшую силу и святость... Реальность Евы такова, что, будучи официально замужней, она находила себя обесчещенной и морально униженной. А в данную секунду, всего лишь примерив украшение-символ, купленное любимым человеком, вдруг стала…полноценной. Супругой. Спутницей. Избранницей. Возлюбленной. Было ли у неё после этого право унывать и вновь тонуть в болоте самобичевания и топящего раскаяния?.. Нет. Тысячи раз нет. Словно разом из недр сущности выплыли какие-то потаенные ресурсы, придавшие ей энергии, разложившие по полочкам события и позволившие ещё раз, но уже именно трезво, взглянуть на всю ситуацию. Руслан её любит. И ради этой любви пошел на такой отчаянный шаг. Это достойно уважения, гордости и восхищений. Так, может, хватит…ныть?.. И пора бы подумать, как и что сделать для него здесь и сейчас, организовав настоящий тыл?.. И с того дня что-то в Еве переменилось бесповоротно. Теперь дом не казался ей склепом с похороненными в нем воспоминаниями. Он стал очагом, дожидающимся своего хозяина, а она, став хозяйкой, была обязана поддерживать огонь в нём. Господи, чертенок же вернется! Пусть и не очень скоро, но вернется. И встретить следует подобающе, а не скорбящей субстанцией с маской мима. Решение было очевидным и лежало на поверхности. Но для этого ей стоило посоветоваться с Ромой, скептицизма которого она всё же опасалась… — Ты понимаешь, насколько это ёмкая работа? Этим нужно заниматься месяцами, чтобы достичь нужного результата. — Конечно, понимаю, — отвечала с энтузиазмом, — я всё равно сижу в декрете. И готова… А еще есть все мои родные, есть Денис и Тимур. Муж моей подруги тоже владеет кое-какими связями… — Я со своей стороны обеспечу нужных специалистов для разработки кампании продвижения. Там остается финансовый вопрос. Что-то подсказывает мне, что даром Руслан ничего не примет. А вот в качестве инвестиций, обещающих окупиться в будущем — почему бы и нет?.. — То есть, ты согласен? — изумилась Ева, замерев с чашкой чая в руках. — Так легко и быстро?.. Бровь мужчина взлетела вверх и параллельно ей взметнулся уголок рта, рождая однобокую улыбку. — Более того — безмерно рад, что у тебя возникла такая идея. Не знаю, выгорит ли, — он прошелся пальцами по снимкам, которые девушка отобрала к его приходу, — я не разбираюсь в фотоискусстве. Пока мы жили под одной крышей, знал, конечно, что брат увлекается этим, но…как понимаешь, для меня открытие, что Руслан подошел к хобби с профессиональной стороны. Когда он уезжал за границу в тот период, мне казалось, это обычное путешествие… Да, она рассказала ему и о курсах, и о пройденной школе. Удивилась, что Роме это не было известно, но не стала высказываться вслух. Ещё полчаса Её Величество Богдана Руслановна позволило им обсудить детали, а затем разорвало своим плачем пространство квартиры. После положенного «перекуса» в спальне, малышка отправилась на руки к дяде, и каждый раз это зрелище заставляло сердце сжиматься от умиления. И всё равно — от тоски тоже. Как бы ни отгоняла это злосчастное ощущение. Потому что родной отец не увидит в живую один из самых интересных периодов дочери… Но и на это Ева нашла достойное решение, снимая для него короткие яркие видео. Последующие три месяца были полны хаоса, энтузиазма и творческой лихорадки. Девушка и предположить не могла, что когда-нибудь обнаружит в себе организаторскую жилку. Но ради любимого человека готова была свернуть горы. И это чувство окрыляло!.. Она не знала, что ждет их в конце. Не могла утверждать, что успех обеспечен. Но не попробовать было бы преступлением. Особенно — с такой-то поддержкой! Сайт молодого перспективного фотографа Руслана Разумовского был разработан веб-компанией в течение двух месяцев с постоянно вносимыми поправками и дополнениями. Ева с восторгом рассматривала логотип двойного «Р», наложенного друг на друга каллиграфическим стилем. Выглядело чем-то, достойным дорого бренда. И в душе она очень надеялась, что всё так и выйдет… Заблаговременно перехватив свои фотографии в стиле ню и убрав флешку подальше, она с некоторыми сомнениями и колебаниями вручила все запасы материала, камеру и ноутбук СММ-менеджеру, которого привел Денис, утверждавший, что девушка — ас с впечатляющим стажем, и её жаждут заполучить очень многие…но спит-то она с ним, поэтому с радостью согласилась помочь его другу. Ева всерьез переживала о том, что при разрыве их отношений что-то может пойти не так…но предоставила дело случаю. Дэн — один из самых близких друзей Руслана. Вряд ли стал бы играться с такими вещами… С Оксаной, СММ-менеджером, взаимодействовал метр фотоискусства, слывший одним из самых востребованных честных критиков города. Помимо того, что сам выставлялся, собирая полные залы, ещё и с удовольствием брался за обучение и направление начинающих коллег. Ева понятия не имела, как удалось его привлечь, если мужчина является безбожно востребованной фигурой. Он-то точно ни с кем их присутствующих…хм…не спал. Хотя…пару раз, столкнувшись с Лесей на территории квартиры, кажется, вполне имел такое желание. Голова шла кругом от того, как бойко шел процесс. Если бы не Элиза и Лилит, которые «прописались» у неё, помогая с готовкой, уборкой и «обслуживанием» этого проходного двора, Ева бы точно сошла с ума с грудничком на руках. Она просто не поспевала за этим калейдоскопом. Не могла поверить, что стала автором данного водоворота, заразив окружение своим яростным пылом… И вот…спустя чуть больше трех месяцев оперативной слаженной работы всей команде удалось с нуля продвинуть проект, основу которого составлял человек, отсутствующий физически. Не обошлось без ряда хитростей. По указанному номеру обращались желающие попасть на съемку, и…им отвечали, что места забронированы практически на год вперед. Таким образом, создавалась аура загадочности и спортивного интереса. Подавляющее большинство потенциальных клиентов настаивали на записи в свободные даты с дальнейшим напоминанием. И их записывали… Удивительно, что время меняется, а люди — нет. Из азарта, любопытства и доли чувства превосходства они стремились попасть к фотографу, пропиаренную страницу которого видели впервые, ранее ни разу не слыша о нем. Созданный образ гиперзанятого, востребованного и талантливого мастера вызывал интригу. Как это так, мест нет в ближайший год? Что ж там за фигура такая нарасхват? Интересно, что бы они сказали, узнав, что Руслан…находится в неволе и «свободные даты» обусловлены примерными числами его выхода на свободу?.. Второй СММ-менеджер, которому Оксана передала аккаунты в социальных сетях, тщательно развивала странички и удаляла хейт и флуд «осведомленных», распускающих сплетни о том, что «слышали, где сейчас Разумовский»…