— У меня своё с собой, — перебила, потянувшись к сумке. Но он ловко перехватил ручки её клади и молча понес по коридору, свернув в конце направо. Несколько секунд девушка смотрела ему вслед. Смотрела и не могла поверить в то, что происходит сейчас. Почувствовав, что на неё накатывает мерзкая волна рефлексии, она моментально пришла в движение, убегая от мыслей, и через пару мгновений оказалась…в хозяйской спальне. — Вещи разберешь завтра. Пойдем, покажу ванную. Элизе нечего было возразить, она поплелась за ним, и уже через десяток шагов оказалась на пороге чего-то фантастически красивого. Ванная? Язык не поворачивался назвать эту роскошь таким простым и даже убогим словом. Роман что-то рассказывал, указывая то на шкафчики с какими-то баночками, то на сенсорные датчики, а также панель управления джакузи. Под конец вопросительно изогнул бровь и уставился на неё. С опозданием осознав, что подразумевается ответ, девушка выдала: — Я всё поняла. Хотя и не слушала его, погружаясь в неотвратимый хаос. Сюрреализм ситуации изрядно подкашивал её, и Элиза с трудом справлялась с собственными эмоциями. Вот просто на грани. Впервые. Разумовский ушел куда-то вглубь квартиры, а она вернулась в спальню, взяла всё необходимое и вновь прошествовала в…великолепную купальню. Правда, восхищаться ею не было никаких моральных сил. Девушка небрежным движением опустилась прямо в одежде на пристенный черный унитаз, удрученно подперла подбородок кулаком и невидящим взглядом вперилась в такого же цвета биде, по которому бессодержательно водила глазами, ощущая неминуемый процесс опустошения. На нее снизошла непреодолимая апатия, отрезающая любое желание к действиям. Иссякла. Сначала был взрыв. Злость. Ярость. Бешенство. Но это до разговора в гостиной с отцом. После — дикое раздражение и вынужденное признание правильности такого решения. И вот это признание и коробило больше всего. Как так вышло, что в огромном городе и среди многочисленной родни Элиза вынуждена принимать помощь ­­— уже в который раз, между прочим! — от этого человека? Уму непостижимо! Боже!.. Когда ей надоело задаваться этими вопросами, натыкаясь на бессмысленные стены в голове, Элиза взяла себя в руки и неохотно встала с места. Еще не хватало, чтобы хозяин квартиры подумал, будто она оккупировала его ванную... В помещении находилась и душевая кабинка. Пользоваться джакузи девушка ни за что не стала бы. Даже если бы очень хотелось. Из принципа. Правду говорят, что вода способна смыть все лишнее. После вожделенной водной процедуры действительно чувствовалось облегчение. И мысли из состояния энтропии перешли в относительный покой. Она...признала, что как минимум должна вести себя вежливо, будучи на чужой территории. А до нынешней секунды Элиза только и делала, что…хамила прямым текстом. И чего только добивалась? Это же не Роман виноват в ее передрягах. В спальне был включен ночник, постель — разложена. Разумовский отсутствовал. Уступил ей кровать и отправился на диван? Высший уровень гостеприимства! Как раз в его джентельменском духе. И почему это снова вызывает в ней раздражение? Девушка озадаченно потопталась на одном месте, позволяя ступням утонуть в нежном ворсе ковра. Стрельнула взглядом в однотонное белое постельное белье. Хмыкнула, мысленно обозвав мужчину педантом, после чего положила свои вещи на сумку и решительно улеглась на кровать. Погасила свет и благополучно уставилась в потолок, прекрасно зная, что не сомкнет глаз. Не сможет. Укрылась тонким одеялом, зачехленным в белоснежный пододеяльник. Раскрылась. Бесцельно подрыгала ногами в воздухе. Угомонилась. Снова укрылась. Да твою же мать! Без этого никак, да?.. Придется копаться в себе и изгонять этот чертов липкий страх, который еще днем зацепился где-то в пищеводе, как обезьянка за ветку, не желая ухать вниз. И разросся вибрирующим шаром, давящим в районе солнечного сплетения. Страх появился не сразу. Сначала в крови бушевал адреналин и лютая ненависть к пузатому мажору, которому нипочем отказы, закон и хотя бы намек на здравый смысл. Но потом…когда его машина отъехала, и до нее дошло, что она чудом оказалась не в ней…в голове стало пусто. До звона. Все мысли улетучились на какой-то миг, уступив пространство испугу… Если бы не присутствие Евы…Элиза, возможно, и не смогла бы так быстро прийти в себя. В последующие часы на неё то и дело медленными шагами накатывал ужас, который девушка тут же отгоняла, не вдаваясь в детали. Она попросту не пережила, не переварила и не отпустила свои эмоции. И сейчас её внезапно начало потряхивать… Это животное точно изнасиловало бы её. А поскольку ему одному с ней не справиться, он либо накачал бы чем-нибудь, либо привлек бы тех же амбалов, чтобы они придерживали Элизу, пока Самвел… И что было бы дальше? Хватило бы этому ублюдку одного раза?.. Или его одержимость всё же несколько шире, и он бы мучил девушку и дальше?.. Картинка одна хуже другой сменялись в её голове калейдоскопом, заставляя испытывать небывалое. Осознать, от чего спаслась сегодня. И не факт, что спасется в будущем. Отец прав, Элиза слишком долго отмахивалась от этой проблемы, самоуверенно полагая, что парень не дойдет до подобного… Но стоило днем увидеть его темные похотливые глазки, в которых светилось предвкушение, мол, всё, попалась, теперь ты моя…и стало ясно, что до сей поры она, по сути, даже где-то обеляла эту мразь, приписывая ему человеческие черты. А Самвел оказался натуральным отморозком, да еще и уязвленным падением с лестницы… Похоже, в их семье нет понятия святости и неприкосновенности женщины. И жертвой такой мании вседозволенности пала сначала Ева, а теперь и она. Девушка понятия не имела, сколько пролежала в неподвижности, сверля потолок застывшим взглядом. В комнате было безбожно темно. Непривычно и странно. Поэтому, когда послышался шорох, Элиза настороженно замерла, перестав дышать. Лишь спустя секунд десять до нее дошло, что Роман стаскивает с постели подушку. Судя по звукам, он что-то стелил на полу, а потом и сам лег, устраиваясь. И всё вновь стихло. И она в ошеломлении поняла, что Разумовский собрался спать здесь прямо на ковре. — У Вас, что, нет других спальных мест? — Издержки обустройства новой жилплощади. Диван доставят через несколько дней. Спокойной ночи. — Серьёзно?! — возмутилась почему-то шепотом. — Это же смешно! Ответом ей служила тишина. Ну что за человек, а! — Роман Аристархович, у Вас кровать очень большая. Ложитесь сюда! В противном случае меня замучает совесть, которая и так не дает покоя… — приподнялась на локтях, кипя в негодовании. — Обещаю, что не стану посягать на Ваше драгоценное целомудрие. Снова безмолвие. И Элиза взбесилась. Терпение — не ее конек. Активировав ночник, перекатилась на противоположную сторону, ближе к которой он лежал, и, свесив голову с края аккурат в полуметре от лица Романа, отчеканила: — Не нужно таких жертв, пожалуйста. Мы взрослые люди. По закону гор на мне не надо будет жениться из-за того, что мы разделим ложе таким образом, господин Разумовский. Детский сад какой-то... А качественный сон — очень важен. Тем более, что это Ваша квартира, Ваша кровать и завтра Вы пойдете на работу, а не я. Он так и не разомкнул век. Похвальная выдержка и занудное упрямство. Сложно, когда попадается кто-то, переплюнувший тебя в этой стихии. Но и девушка не собиралась сдаваться. Непродолжительное время посверлив его черты хмурым взором, перебралась обратно, откидывая одеяло. — Ну, хорошо. Тогда я тоже буду спать на полу. Спокойной ночи. Как только Элиза вскочила, начав неправдоподобно громко сопеть, сбрасывая спальные принадлежности, хозяин квартиры бесшумно материализовался, постепенно поднявшись во весь свой…двухметровый рост. И взглянул на неё так выразительно, что девушка чуть не расхохоталась от абсурдности ситуации. Будто принуждает его к грехопадению. Обычно это её пытаются затащить в койку, а никак не наоборот. Она улыбнулась ему. Впервые от души. Победоносно. Выкуси, не только ты можешь переиграть меня. Несколько мгновений они просто смотрели друг другу в глаза в немом поединке. Надо отдать должное этому мужчине, он оставался джентльменом до самого конца, так и не прокомментировав её выходку. После очередного возмутительно строгого взгляда просто лег к ней спиной, предварительно взбив свою подушку и укрывшись. Но внезапно послышалось вкрадчивое: — Зови меня Ромой, Элиза. Вот теперь не ответила она. Устроилась на своей половине, отмечая, что между ними колоссальное расстояние — кровать действительно большая. Удовлетворенно вздохнула и погасила свет. Черт, у неё ведь даже телефона нет, чтобы глянуть, который час. Разумовский настоял, чтобы она не брала смартфон, по которому сумасшедший сталкер может определить местонахождение. Элиза не стала вдаваться в подробности, но согласилась с резонностью доводов, вспоминая подходящие статьи: двести семьдесят вторая «Неправомерный доступ к компьютерной информации» и знаменитая сто тридцать седьмая «Нарушение неприкосновенности частной жизни». Мозг в состоянии стресса зачем-то подкидывал ей эту ненужную информацию. Зато, выходя из дома, девушка забыла взять старый раскладной «Самсунг», который несколько лет пылился в шкафу… Сейчас хоть знала бы, сколько потратила на рефлексию… Страх притупился, слегка растворившись в стойком чувстве безопасности на данный момент. Кто бы ей сказал раньше, насколько это…обалденное ощущение — когда тело отпускает напряжение и скованность, одолевавшие на протяжении последних часов. — Ром, — неожиданно даже для самой себя позвала его, — спасибо. За всё. Поскольку произнесла благодарность она многим позже, а он не отвечал, Элиза пришла к выводу, что успел заснуть. Но спустя целую минуту Разумовский выдал немного севшим голосом: — Пожалуйста. Спи. Как ни странно, её действительно стало клонить в сон. А крайней ускользающей мыслью было, что Роман снова оставил за собой последнее слово. Даже интонацией. * * * Элиза понятия не имела, сколько проспала, но было стойкое ощущение, что пробуждение застало её буквально через десять минут. Как следствие — разбитость, мандраж тела, тяжелая голова. Но спать больше не хотелось. Девушка раскрыла веки, моргнула пару раз, восстанавливая цепь событий, осторожно развернулась и с тихим ужасом осознала, что лежит, почти прижавшись к Разумовскому. Причем, именно сама откатилась к нему во сне, преодолев нехилое расстояние в несколько метров. Никогда не умела быть дисциплинированной в кровати, поэтому с ней с детства никто не любил делить её. Пришлось миллиметр за миллиметром бесшумно возвращаться обратно. После чего она встала, забрав свои вещи и отправившись в ванную. Совершив все необходимые процедуры, на цыпочках вернулась в спальню, положила пижаму в сумку и снова вышла. Да, вечером у неё не было ни желания, ни интереса совершать экскурсию по квартире. И хозяин как-то не предлагал, это выглядело бы крайне неуместно после оказий, повлекших ее «переезд». А сейчас делать это без него — совершенно неприемлемо. Излишним любопытством Элиза не страдала. Её не прельщали закрытые двери — «Синяя борода» усвоена с первого раза и на всю жизнь. Шла по коридору, прикидывая, сколько бы родительских квартир здесь уместилось? И зачем одинокому мужчине такая необъятная территория?.. Хотя, а кто сказал, что он одинок и свободен? Гостиная была незаперта. Поколебавшись пару секунд на пороге, она вошла и огляделась. Комната пуста. За исключением черного рояля, который величественно стоял в углу между каменной и панорамной стеной. Подойдя ближе, девушка смогла оценить инструмент по достоинству. Старинный, чертовски красивый со своими резными ножками. И дышит чем-то из прошлых веков. Прикоснуться не решилась. Просто вспомнила вдруг, что Руслан как-то обмолвился о матери, которая была не только артисткой, но и профессиональной пианисткой. Скорее всего, это её наследие. Отчего-то на душе стало тяжело и непреодолимо тоскливо. Элиза сделала пару шагов в сторону, прогоняя непрошеную грусть, и встала перед бесконечным окном. Само собой, панорамными стенами сейчас никого не удивишь. Но…когда находишься на такой высоте и взираешь на мир сверху вниз…всё равно обуревает дикое необузданное чувство полета. Чего-то запредельного, даже запретного, слишком прекрасного, чтобы быть доступным… И в крови начинает бурлить тревога, повышая адреналин, который пронзительной стрелой пускает по телу мысль: «А если спрыгнуть…». Кажется, это называется «феноменом высокого места». И люди так или иначе испытывают нечто подобное хотя бы раз в жизни… Рассвет едва-едва касался крыш, окропляя полупрозрачными солнечными лучами. Складывалось впечатление, что кто-то взял в руки карандаш и собирается оживить черно-белую раскраску. Да, у Элизы перехватило дыхание от раскинувшегося перед ней великолепия. Такую картину не увидеть в старом спальном районе с малых этажей. Эта роскошь доступна небольшому проценту людей. И, к сожалению, осознание данного факта поубавило пыл, отрезвив. Как-то сразу вспомнилась причина, по которой она здесь оказалась. И как следствие, настроение тут же скатилось в пропасть. Выйдя из пустой гостиной, девушка безошибочно отыскала кухню справа от входной двери. Как и ванная, это помещение заставило её замереть в восторге. Просторная, лаконичная, очень светлая и тоже с панорамной стеной, кухня выглядела мечтой, сошедшей с дизайнерского сайта или журналов об интерьерах. Странным образом здесь сочеталось исконно природное начало и современное графическое решение. Гарнитур без единой ручки во всю несущую стену был сделан под деревянное полотно в разрезе. Благородного насыщенного орехового цвета, действующего умиротворяюще. В обоих углах у окна стояли симпатичные карликовые деревья, между которыми уместился небольшой круглый столик и два удобных на вид кресла. Элиза готова была биться об заклад, что он предназначен для утреннего кофе. Идеально. Потому что стол побольше находился в нескольких метрах от порога. И на него было бы удобно подавать блюда с плиты или из духовки. Продумано. Красиво. Вдохновляюще. И как четко вписывается хромированная техника… Недолго думая, девушка отыскала стакан в ближайшем отделении шкафа и наполнила его водой из холодильника. После чего устроилась у того самого столика с твердым намерением встретить здесь рассвет, который скоро забрезжит во всю силу… — Доброе утро, — послышалось за спиной где-то спустя часа полтора. Элиза обернулась и тут же отвела взгляд, наткнувшись на видневшийся в распахнутых полах рубашки торс. — Доброе. — Ты тоже жаворонок? — поинтересовался Роман, колдуя над кофемашиной. — Тоже? Нет, конечно. Ни разу вообще. Гиблая сова. Не смогла спать на новом месте. Писк датчика разлетелся по пространству одновременно с будоражащим ароматом крепкого напитка. Девушка непроизвольно втянула воздух, раздув ноздри, продолжая сидеть к нему полубоком.