проси соли и текилу». х/ф «Кто я» Роман напряженно листал, сравнивая два заключения проектной экспертизы, и цепким взглядом фиксировал несостыковки. Внешне оставаясь вполне спокойным и бесстрастным, внутри он леденел от гадкого подозрения. — Что скажешь? — Николай Алексеевич нетерпеливо подался вперед. Разумовский поднял глаза и прошелся по испещренному глубокими морщинами лицу главного архитектора, которого безмерно уважал и у которого сам многому научился. Тот пытливо взирал на него, ожидая вердикта. — Я свяжусь с юридическим департаментом и дам соответствующее распоряжение. Мы оспорим результат через суд. — Ром, если нам уже на этом этапе вставляют палки в колеса, боюсь, когда подадим заявку на тендер, будет только хуже. Кажется, этот большой куш не дает покоя крупным акулам. — Николай Алексеевич, ты в этой области всю жизнь, разве с конкуренцией можно справиться раз и навсегда? Не беспокойся, продолжай работать, я обеспечу всё остальное. Будем решать проблемы по мере поступления. Седовласый мужчина кивнул и удалился, оставляя Рому в одиночестве. Он вновь взял папки и прошелся по страницам беглым взором. Государственная экспертиза проектной документации пришла отрицательной. Поскольку Разумовский лично выверял детали и был убежден в обратном, его немало удивило это. После повторной проверки уже в частном учреждении, откуда отправили совсем иные показатели, он сделал соответствующий вывод о происках фирм-претендентов. — Лена, — обратился к секретарю, активировав селектор, — вызови Авдеева. — Да, Роман Аристархович. Рутина рабочего дня, как всегда, затянула Разумовского. Данный проект был очень важен для них, поэтому контроль он всецело взял в свои руки, начиная со сметы, заканчивая архитектурными предложениями. Каждая ступень подготовки тщательно изучалась им лично. После произошедшего казуса Рома, поговорив с юристом и обрисовав задачу, сначала открыл расчеты и схемы, чтобы исключить собственные ошибки. Вновь. Ведь раньше бывали случаи, когда отрицательная экспертиза действительно имела основания, и тогда они устраняли замечания и делали повторные проверки. Но в этот раз мужчина действительно не нашел ни одного справедливого пункта. В дверь постучали, и секретарь вошла с красивой композицией цветов. — Ваш заказ доставили. — Спасибо, положи на стол. Вовремя ему напомнили о том, что сегодня день рождения Евы. Конечно, никто его не звал, да и это обстоятельство стало ему известно случайно, но он чувствовал себя обязанным поздравить будущую невестку. Погрузившись в своеобразный аудит по нескольким текущим объектам, Роман отвлекался только на изучение финансовых бумаг, которые Лена приносила на подпись. И примерно к шести вечера заставил себя оторваться от дел, чтобы попасть-таки к брату домой. Охрана не смогла скрыть удивления, когда он прошел мимо пропускной кабинки. Все в этом здании знали, что Роман Аристархович ретируется последним и многим позже остальных. Но за прошедший месяц уже успел ошарашить персонал одним прогулом, когда они ездили просить руки Евы, и вот сегодняшним уходом вовремя, как все белые люди. Диагноз его был прост и ясен: безнадежный трудоголик. Но именно эта черта и позволила ему подняться с низов, где Рома работал на обычной стройке, до вожделенной верхушки, где занимал одну из главенствующих должностей, уступая только Генеральному директору. Но самое примечательное — мужчина жил этим. Искренне. Всецело. Не отделяя себя от работы. Руслан был очень удивлен, открыв дверь и увидев брата на пороге с цветами. — Привет, впустишь? Тот спохватился и отошел: — Привет, извини, завис. Проходи. Уже в кухне Разумовский-старший вручил букет с конвертом опешившей Еве и несколько неуклюже дотронулся до её щеки в светском поцелуе. Девушка ему действительно нравилась, он одобрял выбор младшего отпрыска, а где-то даже изумлялся ему, но вовремя вспоминал о том, что Руслан всегда казался ему сильнее и глубже, чем привык преподносить это окружению. И спутницу — а в том, что она его преданная спутница, не сомневался — выбрал себе под стать: непростую, с явными духовными «отягощениями». За столом царила добродушная атмосфера, Элиза и Руслан ударились в словесный пинг-понг, забавляя Еву и Рому, который улыбался уголками губ. Странно это всё. Манит и отталкивает одновременно. Что-то из далекого прошлого, где подобие семьи у них еще было. Некий манкий призрачный образ, который рассеивается в силу ряда факторов. И связь между кровными узами истончается, дойдя до точки, где превращается в пыль. Потому что по мере взросления каждый выбирает свой путь, и часто это бывает настолько противоречаще, что дороги расходятся безвозвратно. Роман был уверен, что они с братом не смогут найти общий язык. У Руслана есть определенные претензии и понятия, мешающие общению с родными. Наверное, детские обиды. Он рос более свободным ребенком, проявление эмоций для него не являлось чем-то зазорным, поэтому брат открыто конфликтовал со старшими на данном этапе, разграничивая своё существование. Оставался только финансовый фактор, но вполне ощутим был его настрой и это срубить на корню, если кто-то попрекнет деньгами. Этот парень весь такой — вольный. Оковы ему нипочем. Особенно теперь, когда есть, ради кого «парить» высоко. И что поражает самого Рому, так это слабый огонек, возникший между ними. Возможно, раньше Руслан не стал бы принимать от него помощи в плане Евы, но сейчас почему-то не отказался от поддержки. Это радовало и в тот же миг задевало своей исключительностью — будто не факт, что и завтра тот не отмахнется от руки, которую старательно протягивает ему старший брат на протяжении многих лет. Предложение после сытного и вкусного ужина сыграть в карты вновь откинуло мужчину куда-то далеко в детство и юность, когда еще была позволена беспечность без постоянного напоминания об ответственности и обязательствах. В груди замаячили непривычные ощущения, будто маленькими сверчками кинувшиеся врассыпную. Контраст с обыденной жизнью был настолько велик, что обескураживал. Когда он последний раз предавался такому непринужденному веселью? Тихому, уютному и не содержащему двойного дна с целью обсуждения бизнеса? Рома не знал ответа на данный вопрос. Одно точно — ему приятно находиться в этой компании, быть её частью, пусть даже он понимал, что его никто не ждал. Его вообще никто не ждал. Нигде. Именно в первозданном значении фразы. Это всегда устраивало мужчину, отдающего себе отчет в том, что выбор — сознательный и удобный при его графике. Этим вечером разнообразие само настигло Рому, который с любопытством наблюдал, как Элиза, шикнув на Руслана, после деления на команды стала практически на профессиональном уровне возиться с колодой, тасуя игрокам. Разумовскому-старшему было вполне очевидно, что тандем из двух вспыльчивых гордецов, неспособных договориться между собой, уступит им с Евой, с которой они и оказались в паре. Других вариантов не было, те двое тратили больше внимания на перепалки, а не сам ход игры, постоянно промахиваясь со стратегией. В итоге проиграли подчистую и последнюю партию на желание. — У тебя есть какие-нибудь идеи? — Ева с улыбкой взирала на Рому, попутно слушая, как Элиза ругает Руслана. — Сегодня ты правишь балом, поэтому оставляю это тебе, — покачал он головой и откинулся на спинку дивана, расправляя ранее в процессе закатанные рукава белоснежной рубашки. Именинница думала недолго и, всё так же улыбаясь, выдала: — То, что вы хорошо умеете делать. Пой, — кивок на Руслана, — а ты станцуй под его песню, — на сестру. — Так и знала, что всё это — глупая затея. Вот и доверяй всяким там…«классным парням». Элиза красноречиво прошлась по напарнику, продолжая что-то бубнить и вставая, а вытянувшись в полный рост, вскинула брови и расширила и без того большие глаза, своими жестами поторапливая горе-партнера. Брат после минутной заминки вскочил на ноги провозгласил, прочищая горло: — Спою любимую песню Тимура «Родная девочка». Роман с интересом ждал, слегка улыбнувшись лишь уголками губ. Закономерно, песня ему была незнакома. Учитывая, что её любит именно Тимур, один из лучших друзей Руслана, она будет кавказской направленности. Певец помпезно поклонился зрителям, затем повернулся к танцовщице и подмигнул ей, получив в ответ порцию презрения. После чего страдальчески вздохнул и запел. Да, голос у него поставлен с раннего детства, да и слух абсолютный — наследственность от мамы. Даже если текст не особо трогает, слушать исполнение а капелла очень приятно. И первый куплет именно этим Рома и занимался. Пока не перевел взгляд на Элизу. Девушка особо и не старалась — это видно. Плыла по воздуху, подстраиваясь под ритм, но лицо оставалось бесстрастным. И будто все движения — на отвали. Ей не по душе эта роль, хотя различные пассажи выдают, что она может танцевать лучше. По-настоящему. Но сейчас выполняет желание сестры без энтузиазма и явно злится. Не умеет проигрывать. Юная, строптивая, агрессивная. Есть в ней какая-то тонкая неуловимая загадка. И скрыта она где-то внутри оболочки. Потому что данное поведение — точно оболочка, сродни броне. Роман не жаловался на недостаток красавиц вокруг. Не слыл падким на внешность. Не подпадал под чары подобных барышень. Пожалуй, ему нравились более зрелые личности, в глазах которых читалось знание собственной значимости. А эта девочка смотрелась потерянной птицей. Ей бы опериться, научиться летать…всё это у неё впереди. — Твою мать! Зацепившись за край ковра, девушка с грохотом падает, возмущенно вскликнув, и тут же раздается хохот Руслана, который и не подумал помочь той, согнувшись в три погибели. После секундного замешательства Разумовский-старший поспешил исправить ситуацию и в пару шагов преодолел расстояние, подавая Элизе руку. Но, кажется, она была так уязвлена, что спесиво и проворно вскочила, стремясь отплатить весельчаку за такое отношение, поэтому проигнорировала жест мужчины. Добралась до того и стукнула его по предплечью от досады, после чего разместилась на диване рядом с немного сконфуженной Евой. — Ладно тебе, Ворона… — Руслан перевел дух и примирительно махнул ладонью. — В задницу пошел, Разумовский! — Какой из двух? — не унимался брат, но девушка в ответ лишь гневно сверкнула глазами. — Я иду ставить чайник. Сейчас будет торт… — засуетилась именинница. Рома сдернул пиджак со стула и посмотрел на неё: — Спасибо, но мне уже пора, — оделся, машинально по привычке поправил полы и кивнул, — всё было вкусно. Еще раз спасибо. Доброй ночи. Руслан вместе с Евой проводили мужчину, причем, вторая выглядела действительно смущенной и виноватой. Может, подумала, что ему что-то не понравилось. Понравилось. Кое-что — даже слишком. Взмах длинных черных волос, вспаривших в воздух после того, как их обладательница взметнулась с пола. Возникшее из глубин нутра непреодолимое желание намотать это великолепие на кулак и запястье, отдернув назад. Яркой вспышкой в сознании вставшая перед глазами красочная картина. Зуд в кончиках пальцев и едва ли не пагубное механическое движение ладони за темными прядями. К счастью, Роман Аристархович прекрасно контролировал себя. И пока Руслан с Элизой вновь препирались, он стоял на том же месте, откуда девушка так рьяно ретировалась, и воскрешал в памяти дату, когда у него была женщина. Моментально оценил все за и против, словно углубившись в рабочий риск-менеджмент, и тут же принял решение исправить данное упущение. Потому что у него, оказывается, давно, чертовски давно для молодого мужского организма со здоровым либидо никого не было. — Ба! Ваше Величество! — брюнетка, открывшая дверь, вскинула бровь и прошлась по нему с головы до пят, после чего вернулась на уровень глаз. — Чем обязана? Ты же…остепенился? Исконно русскую красотулю везде с собой таскал… Этот издевательский тон ничуть не скрывал огня, зажегшегося в томном взгляде. Рома прекрасно видел, чувствовал, да и знал, что Рая ему рада. Всегда. — Кошка, которая гуляет сама по себе, должна понимать меня лучше всех… Секундное промедление, и его похабно-порочным рывком за основание галстука затаскивают в квартиру, чтобы в следующее мгновение впиться в успевший дрогнуть в ироничной ухмылке рот. И пока девушка возилась с пуговицами рубашки, не прерывая жадного приветственного поцелуя, правая рука мужчины отточенным движением собрала кончики волос и стала наматывать их на кулак.