Что касалось коллектива — как обычно: слишком много мужского интереса, еще больше — женской неприязни, выстроенной на зависти. Она давно научилась не обращать внимания на это уравнение с двумя «известными». Решение — полный игнор. Просто молча делать то, что ей поручают, и лишний раз ни с кем не контактировать без надобности. Последние крошки хлеба подкинуты вверх и пойманы проворными воронами. Элиза, проверив время, спешит вернуться в здание, шагая по вымощенным улочкам сквера. Не очень удобно для прогулок на каблуках, ибо швы достаточно глубокие, но зато красиво. Наверное, когда в силу вступит истинная весна, контраст зелени с черными камнями станет волшебным. Почти у самого выхода девушка встретила неопрятно одетого человека, но, будучи занятой своими мыслями, как-то не сфокусировалась на нем. А он вдруг резко вытянул руку и прогундосил: — Подай, сколько сможешь, красивая… Удивило, что на территории такого престижного бизнес-центра могут быть…бомжи? Или как правильно обозначить статус этого чуда, у которого под одним глазом горит и светится фингал, а ладонь потряхивает от недостатка дозы алкоголя в крови?.. Элиза безмолвно сделала шаг дальше. — Подай, сука…жалко, что ли?.. И даже это пропустила мимо ушей. А вот следующая реплика вынудила застыть. И завибрировать в напряжении: — Небось, @быри закидывают баблом, а краля всё равно жадная п*зда… И её перемкнуло… Наверное, красная пелена с глаз спала лишь в тот момент, когда к кровоточащей губе приложили платок, и девушка как-то мигом очнулась, с ошеломлением обнаружив перед собой Разумовского. Учтивый взгляд с легким озабоченным прищуром скользил по её лицу, после чего обеспокоенный голос резюмировал: — Надо промыть раны. Вряд ли у него были чистые руки, еще чем-нибудь заразишься… — Он меня не бил, — ответила на автомате, вдруг начав озираться по сторонам и замечая несколько зевак вокруг, — я случайно дернула кистью назад и врезалась в губу со всего размаху, а дальше по инерции — расцарапала щеку ногтями, когда вскидывала вверх. Скажите, пусть его отпустят, пожалуйста. Наконец увидев истинного пострадавшего, которого Элиза успела хорошенько приложить, пока их не разняли, она замерла, уставившись тому в спину. — Не делайте ему ничего плохо… — Да куда нам, ты уже сделала всё, что можно, — насмешливо хмыкнул Роман. — Приставал? Отчего-то смутилась, осознав, что он до сих пор крепко придавливает ткань к её рту, поэтому подалась назад, отстраняясь. — А откуда Вы здесь взялись? — вопросом на вопрос, медленно направляясь к бизнес-центру в непроходящей прострации. Мужчина выкинул перепачканный платок в ближайшую урну и, поравнявшись с ней, бодро сообщил: — Возвращался из банка, шел с парковки, а тут такой экшн. И бесплатно. Я подозреваю, что у меня еврейские корни по отцовской линии — разве пропустишь халяву? А там и охрана подоспела. Спасли бедолагу, а то я один не справлялся. Элиза невесело хмыкнула на последнюю реплику. И с изумлением осознала, что своей речью Разумовский пытался вывести её из навалившегося ступора. Это как же жалко она выглядит сейчас, что хладнокровный сухарь Роман Аристархович изволит шутки шутить? Под красноречивые и абсолютно бесстыдные взгляды, бросаемые в них, они молча вошли в здание и приблизились к лифту. Уже в нем девушка уставилась на свое непрезентабельное отражение и внезапно вспомнила: — Будем считать, это карма в действии. Спустя полгода после того, как Вас от… — запнулась, стрельнув в него глазами на серебряной глади, где он высился на добрую голову, если не больше, — отделала сумкой. Кабинка мягко повисла на семнадцатом этаже, и девушка продвинулась к двери, когда в спину ей прилетело: — Ерунда, забудь об этом. Только обработай лицо. — Да, шеф, — буркнула, даже не думая оборачиваться, поддавшись нарастающему внутри раздражению. Стоило только выйти из туалета, где она действительно промыла ссадины и ноющую губу, телефон в кармане разорвался количеством входящих сообщений. Элиза открыла первый диалог в мессенджере, где Лилит выслала ссылку, а следом — кучу реакций с подыхающими от смеха смайлами. Ей сейчас, конечно, не до веселья, но название «Немезида и несчастный клошар» царапнуло нутро неприятным подозрением. И оно подтвердилось. Видео в очень популярном инстаграм-паблике «Москвичка», где выкладывался скандальный столичный контент, набрало уже несколько сотен тысяч просмотров. А содержало…её драку с уличным бомжом. Комментарии и лайки росли на глазах, и она таки успела зацепить парочку: «во даёёёт… ЖжОт красотка! Бл* бедный мужик… Я её знаю! Армянка из нашего универа, та ещё стерва…». И самое эпичное после информации о национальной принадлежности: «Борьба за московскую прописку обретает кровавые обороты… Черножопые среди бела дня устраивают геноцид коренного населения… Мортал комбат вернулся! Ставка: коробка из-под холодильника на Соколе…». Элиза глубоко вдохнула и очень тяжело выдохнула, закрывая ролик. Вернулась в мессенджер и уверилась, что все последующие переписки, сейчас ожившие в один миг, содержат одну и ту же ссылку. Вся знакомая ей молодежь подписана на эту группу и прекрасно узнала «главную героиню». Девушка ответила только брату и сестре, отослав короткое «Без комментариев». Отключила в настройках уведомления везде, где можно, перевела телефон в бесшумный режим, после чего приложила ладонь ко лбу, собираясь с мыслями. Что ж. Как там сказал Разумовский? Эпатаж — её стихия? Хм… Зрил в корень человек. Ой…как зрил… * * * Тем же вечером, усевшись на скамью у подъездной дорожки перед зданием, Элиза в ожидании угрюмо провожала взглядом выезжающие со стоянки автомобили. Уже темнело, она стала подмерзать, поэтому начала тихонько перебирать ногами. — Эй, девушка, — рядом остановился внедорожник. — Можно с тобой познакомиться? Она смерила парня негодующим взором и угрожающе сощурилась, кивнув на машину с насмешкой: — Тачка-то хоть твоя? — Пф-ф… — красноречиво фыркнул, мол, обижаешь. — Пахана. Так-то, красавица, я единственный наследник. — Ой, не звезди! Ладно, главное, что не насосал… Водитель прыснул со смеху, а Элиза оторвалась от деревянной скамьи, села на переднее пассажирское сиденье и пристегнулась: — Если Лилит услышит, что ты скинул её со счетов, возомнив себя единственным наследником, вынесет тебе мозг, Лёв… Левон хмыкнул, с интересом выглядывая кого-то на улице. — Элиз, а это кто? На Русика чем-то похож. Девушка повернулась к окну и успела краем глаза поймать на себе слегка озадаченный взгляд Разумовского-старшего, который как раз проходил мимо них к парковочной зоне. — Это — Роман, его брат, который и принял меня на практику. — Чел в ауте с нашего диалога. По-моему, он малость в шоке с тебя. Какая грубая и доступная девочка. — Поехали уже, а? Ты обещал утешать меня. Они плавно тронулись, и спустя секунд десять, лицезря в тишине веселую улыбку Левона, Элиза не выдержала: — Ну, что?! — Ничего. Не кипятись. Негоже звезде ролика с просмотром в полтора миллиона за пять часов так злиться. Ей осталось только закатить глаза и уставиться перед собой. — Я, кстати, тоже оставил комментарий. — О, я и не сомневаюсь! — обличительно пробурчала, скрестив руки на груди. — Знаешь, что написал? Фыркнула, покачав головой. Детский сад. — Посочувствовал мужику и рассказал, что ты меня в детстве кусала, после чего ставили больше сорока уколов. Так что, ему даже повезло, обошлось небольшим испугом… — Ой, иди на хрен, — всадила ему кулак в плечо, пока брат гоготал над своей собственной шуткой. — Чего ж ты бедовая такая, а? Вечно вокруг тебя какая-нибудь жесть творится… — Апофис[1] мне в помощь…