— А лучше бы — гипофиз. Гормоны-то пошаливают… — Остряк. Замолчи уже, и так тошно. — Да забей, — примирительно выдал брат, — ну посмакуют пару дней и забудут про тебя. Элиза очень надеялась на это, потому что быть в центре внимания она привыкла, но в качестве объекта насмешек — нет. И ей это не нравилось. Совершенно не нравилось… [1] Апофис — древнеегипетский бог хаоса, тьмы и ночи. Глава 5 «She wasn't looking for a knight, She was looking for a sword». Atticus «Она не искала рыцаря, Она искала меч». Аттикус Несколькими неделями позже… Широко раскрытыми в потрясении глазами Элиза уставилась в самодовольное лицо Самвела, который неожиданно придавил её к себе и сжал ягодицы. Девушка не могла поверить в эту фееричную наглость, поэтому первые несколько секунд парень наслаждался их несанкционированной близостью, случившейся в коридоре прямо у входной двери. — Теперь ты понимаешь, как серьезно я настроен? Мои родители сидят и общаются с твоими по поводу нашего будущего… Прекращай ломаться, я столько лет за тобой бегаю. Будешь королевой в моем доме… А потом он наклонился к её уху и стал нашептывать непристойности, жалуясь, как давно хочет…быть с ней. Девушка отвела голову в сторону и оттолкнула его, стремительно впадая в бешенство от такой вседозволенности, которую Самвел сам себе и приписал. Она уж точно ни повода не давала, ни согласия на такой поворот событий. Если он и решил просить её руки — это исключительно его инициатива, никоим образом не подпитанная Элизой. Да, они пришли свататься, застав врасплох внезапностью, но вряд ли после всего, что его двоюродный брат сотворил с жизнью Евы, папа примет этот визит с радостью и распростертыми объятиями. Рейтинг их семейки явно для её собственных родителей ниже плинтуса. А когда спросят мнение у неё, девушка без стеснения объявит — гоните в шею этих заржавшихся буржуев, которые уверены, что их деньги окупают гадкую натуру… — Пошел ты на хрен! — прошипела сквозь зубы. — По отношению к тебе у меня ничего не изменилось и не изменится. Хватит выдавать желаемое за действительное! Больной придурок! Приперся ко мне домой, думаешь, это подвиг? Повинуясь порыву, она еще раз смачно ударила по его пузу, скривившись в омерзении. Ну, конечно, зачем поддерживать физическую форму, если внимание девушек можно купить, а не прельстить собой… Он вызывал у неё отвращение, отторжение и полное неприятие своего никчемного существования. Чтобы как-то прекратить разворачивающийся цирк, Элиза дернула ручку двери, намереваясь уйти и не возвращаться, пока «сваты» не покинут их квартиру. Полотно легко поддалось, девушка сделала шаг через порог, но в следующую секунду оказалась прижатой спиной к груди Самвела, обхватившего её поперек талии своими лапами, и тут же послышался мерзкий шепот: — Ты же знаешь, как мужикам нравится сопротивление, — толкнулся в неё бедрами несколько раз, имитируя половой акт, — так и хочется вытр*хать всю спесь… Злость забурлила в крови с невиданной мощью. Она рванула вперед, и оба оказались на лестничной площадке, вступив в безмолвную борьбу. Оттого, как парень сопел ей в шею, тихо посмеиваясь и явно получая удовольствие от происходящего, к горлу подкатывала тошнота. Элиза глубоко вдохнула и двинула локтем ему в бок со всей силы. От боли Самвел захрипел, ослабив хватку. Ей этого было вполне достаточно. Резко вырвавшись, девушка развернулась к нему лицом и залепила очень тяжелую пощечину, а после и вовсе ударила кулаком по плечу, заставляя отойти от себя. Похотливые глаза Самвела вмиг полыхнули яростью, он снова потянулся к ней с явным намерением обезвредить, но она увернулась и отбилась от него. В какой-то момент сделав шаг назад и не рассчитав расстояния, парень покачнулся, оказавшись на первых ступенях лестницы. Во взгляде промелькнул неконтролируемый ужас, а руками он рассекал воздух, стараясь за что-нибудь зацепиться. Мазнул неловко по её ладони, чтобы удержаться, но Элиза с презрением отдернула ту подальше, гневно поджав губы и искренне желая, чтобы он упал и уполз навсегда. А он и упал. Скатившись кубарем и затихнув после протяжного стона. Девушка кинулась следом и…для достоверности пнула в пухлую бочину, оценивая общее состояние. Скорее всего, Самвел просто переваривает унижение, ибо ничего особенного с ним не случилось. Ушибы — максимум. И её вмиг обуяло безумное раздражение, которое и сподвигло высказать вслух всё то, что она о нем думала без цензуры, упомянув и недавно прозвучавшие с его стороны обещания отыметь её во всех позах. Ну почему надо доводить до такого конца, а? Почему нельзя сразу понять и принять цивилизованное «нет», которое ни разу не прозвучало ни кокетливо, ни с сомнением, ни с целью распалить еще больше. Элизу действительно воротило от этого парня, без денег семейства ничего ровным счетом из себя не представляющего. — Я так понял, бомжу у здания офиса сказочно повезло... — девушка повернула голову на голос, с удивлением лицезря перед собой Романа и Еву, отчего слегка приподняла бровь, будто приветствуя. — Тот хотя бы остался жив... — Этот тоже жив, — резюмировала мрачно, вновь задев носком обуви. — Что весьма прискорбно, знаете ли... В сущности, она даже не успела осознать, что произошло, потому что внезапно из квартиры с причитаниями вылетела мать Самвела, опрометью бросившись к сыночку. Элиза сделала шаг назад и уставилась на них, пытаясь вытащить из недр естества хотя бы намек на стыд или покаяние от обвинительных слов почтенной дамы, которыми та сыпала на девушку, проклиная. Но всё без толку — ей безразлично. Абсолютно. Надоело. Почему она должна нести ответственность за наглость этого парня, получившего малюсенькую кару за распускание рук и своего грязного языка? — Это еще что такое? — от двери квартиры сверху раздался голос отца. — Это — ваша ненормальная пыталась убить моего сына! — заорала обеспокоенная мать зло и порывисто, одновременно пытаясь поднять своего Сэма. Как-то вдруг рядом с ней оказался муж, который был поумнее, молча подставил плечо чаду, не выпендриваясь связями и подачей заявления в полицию. А жена его была в ударе: угрозы и шипящие обещания лились из нее бурным потоком. — Ой, как скучно! — Элиза покачала головой, силясь донести до женщины, что её не трогают такие фразы. — Иисусе, какая мерзавка! Никакого воспитания... — Безусловно, оно имеется только у Вашего сына, который сейчас зажимал меня в коридоре и обещал очень интересные изощрения... — Бессовестная! Еще и клевещешь! Мальчик влюблен! Пришел просить руки... — Пришел просить руки, а посягает на все мое тело, — усмехнулась. — Прыткий какой… — Да ты... — собеседница задохнулась возмущением, во все глаза уставившись на девушку. — Хамка невоспитанная...с самого начала вся ваша семейка мне показалась подозрительной... И неожиданно переключилась на Еву перед собой, адресовав ей пару гадостей. Это уже выходило за все дозволенные рамки, и Элиза по-настоящему рассвирепела, ледяным тоном поставив ту на место. После чего велела маме принести подарки, которые принято подносить в первый визит. Схватила вынесенный бумажный пакет, в котором также звякнула и бутылка коньяка, после чего последовала за уносящим ноги семейством. Женщина забрала «дары» и выплюнула напоследок: — Прямо сейчас...поедем и запротоколируем показания...ты за всё получишь! Сэмик, ну зачем тебе такая буйная...бедненький мой... — Домогательство. Статья сто тридцать третья УК РФ. И четыре свидетеля. Мои действия — самооборона. Можете обратиться в полицию, с удовольствием помогу следствию... — Гадина такая, да ты еще и угрожаешь?! Лгунья бесстыжая... — Клевета. Статья сто двадцать восьмая, часть первая, — внезапно подал голос Роман, после чего воительница бальзаковского возраста поджала губы и молча продолжила путь под тихие, но уловимые стоны сына. Девушка вернулась к своим, похвально дернув бровями и удивленно обращаясь к Разумовскому: — А ты неплох, шеф... И ведь правильно назвал статью... Тот никак не отреагировал, оставаясь бесстрастным к похвале. Молча пропустил девушек вперед и сам последовал за ними. Элизе понадобилось одного единственного взгляда на сумку в руках Романа, чтобы очень многое понять. А отрешенный вид сестры завершал дедуктивную цепь. — Руслан добрался до Карена? — шепотом поинтересовалась у Евы. Та вздрогнула и испустила красноречивый вздох отчаяния. Все понятно. Случилось то, чего девушка опасалась...предчувствуя такой исход. Хотя сестра уверяла, что справится раньше, чем те узнают друг о друге... Разумовский попросил отца о разговоре тет-а-тет, и они скрылись в гостиной. Под ложечкой неприятно засосало от десятка удручающих мыслей о том, где сейчас может быть Руслан, раз Роман привез Еву сюда. Напряжение невидимыми тисками сперло воздух вокруг. Явно случилось что-то очень тяжелое. Сестра сидела на стуле в кухне настолько подавленная и разбитая, что сердце разрывалось от такого зрелища. Мама куда-то делась, видимо, слишком шокированная всем, что произошло. Родители были так потрясены сценой в подъезде, что ни разу не вмешались, потеряв дар речи. Всем надо прийти в себя. Чтобы...принять новый удар. Элиза присела на корточки и ладонями коснулась симпатичного круглого живота, по поверхности которого тут и там гарцевала племянница. Маленькая жизнь, которая пока не знает ничего о грязи мира, в который так стремится попасть. Ну что, малышка, добро пожаловать домой... * * * Жизнь часто подстегивает нас выбирать наименьшее из двух зол. Девушка оказалась в такой ситуации и пока не понимала, какое из ее персональных «зол» все-таки меньше: унылая практика в строительной фирме или отчий дом, где сестра стала привидением? Наверное, в тонусе Элизу держали только встречи с Левоном и Лилит, без которых перенести этот мрачный период спокойно она не сумела бы. Именно после них заряжалась достаточной энергией, чтобы потом и самой не скиснуть рядом с Евой, которую невозможно было пробить на эмоции. Та почти целыми днями стояла у окна и ждала. Ждала, что Руслан вернется. Но Руслан за нанесение телесных повреждений Карену теперь находился в СИЗО. Именно поэтому почти месяц назад Роман и привез сестру к родителям, ибо беременной девушке на таком сроке и в стрессовой ситуации не стоит оставаться одной. Решение правильное. С мамой они помирились в тот же день, а отец до сих пор продолжал свой бойкот. Атмосфера — перманентно напряженная. Единственный положительный момент — пузожителя исправно кормили. И все плыли в подвешенном состоянии, не зная, чего ожидать дальше. Практика отнимала много сил, никто в отделе не относился к ней поверхностно, как обычно и относятся к практикантам. Наоборот, припахивали, будто Элиза там работает. Иногда девушку посещала мысль, что Роман ей мстит таким тщедушным образом, но нехотя отметала данный бред, поскольку мужчина о ее существовании и не помнил. Зато юристы, видя уровень ответственности и исполнительности, как раз и не забывали ни на минуту. А еще...после того ролика она на какой-то период стала местной знаменитостью. Если раньше ей просто оборачивались вслед, то после появления видео стали перешептываться, указывая взглядом и улыбаясь. Ну, как всегда и бывает в таких дурацких случаях. Даже если бóльшая часть бизнес-центра не являлась подписчиками паблика, «добрые» люди их просвещали. Безусловно, Элиза чувствовала неловкость, но проходила мимо всех с каменным лицом. Да, раздражение кипело ядовитой смесью в крови, но спасало напоминание о том, что вскоре ее там не будет. Один из юристов, наиболее активно подбивающий клинья к ней, на кураже предложил «разрулить», подтянув свои связи. Уничтожить материал и убрать со всех платформ, даже наказать распространителя. Ну, а благодарностью за геройство «смельчака» являлась, конечно, плата натурой. Элиза окатила его таким ледяным взглядом, полным презрения, что тот моментально отстал и больше не поднимал данную тему. А ведь это кто-то здешний, у кого хватило ума заснять и тут же куда-то отправить. Неадекватное общество двадцать первого века: вместо того, чтобы помочь, они хватаются за телефоны. И среди всех зевак единственным, кто кинулся разнимать дерущихся, был Разумовский. Этот человек оставался для нее головоломкой. Его поведение никак не вписывалось в установленные стандарты и не поддавалось стереотипам. Она ничего о нем не знала, видела несколько раз в жизни, но он уже два раза успел ее спасти. Получается именно так. И это неприятное чувство долга скребло внутренности всё сильнее и сильнее. Целый месяц прошел, а на ум так и не приходило ничего, чем можно выразить свое скромное «спасибо». Извечная проблема бедных и богатых. Первые никогда не знают, что подарить вторым, чтобы это было достойно и не выглядело дешево. Понимая при этом, что зарвавшимся буржуям угодить очень сложно, у них всё есть. А доставать звезды с неба Элиза не умела. Сегодня она отпросилась с практики, чтобы побывать в университете и обсудить черновик последней главы дипломной. Оставалось совсем чуть-чуть. Финишная прямая. После разговора с преподавателем, пользуясь случаем, решила пройтись по разнокалиберным «мужским» магазинам в поисках идеи. И — о, ужас — даже осмелилась сходить в ЦУМ. Брела среди многочисленных бутиков, перебирая факты о Романе. Судя по восхищенным восклицаниям в его адрес, он пользовался уважением и популярностью среди сотрудников. Слыл справедливым и очень серьезным. Если к нему приходили с проблемой, не пытался искать виновных, сразу приступая к пути урегулирования. Весьма молодой, но безумно перспективный лидер. Даже если не вдаваться в сплетни о загадочной личности Разумовского и опираться на собственное впечатление от двух-трех встреч, можно сказать, что он — сдержанный, хваткий и образцовый бизнесмен. Даже Руслан, с которым Элиза сблизилась за прошедшие полгода, пока тот не попал под следствие, никогда не рассказывал ни о брате, ни о семье в целом. Наверное, поэтому Роман казался ей таинственным персонажем — вроде бы, он есть, незримо присутствуя, но в то же время она его практически и не видит. Ничего ей не приглянулось. Сложно что-то подобрать такому человеку.