– Открыть ворота! – гаркнул я, обращаясь к воинам у подножия башни. – Выходите! Приведите этих людей сюда! Я быстро спустился по лестнице и успел как раз, когда Рорик подвел Тинтрега. Пришлось подождать, пока коню подтянут подпругу, потом вскочил в седло и двинулся вслед за дюжиной верховых на склон холма. Финан держался чуть позади. – Господин! – закричал Рорик, выбежавший из форта. – Господин! Он сжимал мой пояс со спрятанным в ножны Вздохом Змея. Я повернулся, наклонился в седле и выхватил меч, оставив ножны и пояс в руках у мальчишки. – Возвращайся в форт, парень. – Но… – Иди! Дюжина воинов, кони которых были оседланы и готовы к выезду, далеко опередила меня. Все они скакали наперерез всадникам, преследующим четверых беглецов. Заметив, что враг сильнее, неизвестные конники развернулись. И тут появился пятый беглец. Он, должно быть, прятался в папоротнике за гребнем, а теперь выскочил и вприпрыжку помчался вниз по склону. Всадники заметили его и снова повернули, на этот раз за отставшим. Заслышав стук копыт, бедолага попытался уклониться, но первый из верховых придержал лошадь, хладнокровно опустил копье и вонзил острие беглецу в спину. На удар сердца раненый выгнулся, держась на ногах, потом подлетел второй всадник, рубанул секирой, и я увидел, как в воздухе повисло облачко алого тумана. Беглец рухнул, но его гибель отвлекла и задержала преследователей и тем самым спасла четверых его товарищей, оказавшихся теперь под защитой моих людей. – Почему этот болван выскочил из укрытия? – спросил я, кивнув в ту сторону, где шестеро конных стояли вокруг убитого. – Вот почему! – воскликнул Финан, указав на северный гребень, где из тумана показалась толпа всадников. – Помилуй Господи, – пробормотал ирландец и перекрестился. – Это же целая чертова армия! За спиной у меня дозорные на башне колотили в железную полосу, сзывая остальных моих воинов к стенам форта. Налетел дождевой заряд, вздув плащи у вытянувшихся вдоль горизонта конных. Их была не одна дюжина. – Знамени нет, – отметил я. – Твой кузен? Я покачал головой. В серой дождевой хмари трудно было рассмотреть далеких воинов, но я сомневался, что двоюродному брату хватило смелости увести свой гарнизон так далеко на юг темной ночью. – Эйнар, возможно? – высказал предположение я. Но в таком случае за кем могли они гнаться? Я погнал Тинтрега к моим дружинникам, охранявшим четверку беглецов. – Это норманны, господин! – крикнул Гербрухт, когда я приблизился. Четверо промокли насквозь, тряслись от страха и от холода. Все были молодые, светловолосые, с татуировками на лицах. Увидев в моей руке обнаженный меч, они повалились на колени. – Пожалуйста, господин! – взмолился один из них. Я посмотрел на север и отметил, что армия всадников не сдвинулась с места. Они просто наблюдали за нами. – Сотни три? – озвучил я догадку. – Триста сорок, – сказал Финан. – Меня зовут Утред Беббанбургский, – объявил я людям, стоявшим на коленях среди мокрого вереска. Я видел написанный на их лицах страх и выждал несколько ударов сердца, чтобы они могли прочувствовать его поглубже. – А вы кто такие? Они забормотали, называя свои имена. Их послал наблюдать за нами Эйнар. Они скакали вчера до позднего вечера и, не найдя наших следов, заночевали в пастушьей хижине в западных холмах. Но незадолго перед рассветом на них обрушились всадники, и им пришлось убегать, бросив в панике коней. – Так кто же это такие? – Я кивнул в сторону конных на севере. – Господин, мы думали, твои люди! – Вы не знаете, кто за вами гнался? – Враги, господин, – виновато пролепетал один из них. – Рассказывайте с самого начала, что с вами произошло. Эйнар послал пятерых следить за нами. На рассвете, в волчий час, перед тем как солнце взошло над затянувшими восток облаками, три загадочных конных разведчика наткнулись на них в пастушьей хижине в лощине. Людям Эйнара удалось стащить одного из застигнутых врасплох лазутчиков с лошади. Первого норманны убили, но остальные тем временем успели развернуть коней. – Значит, вы убили того парня, не расспросив, кто он такой? – осведомился я. – Нет, господин, – признался старший из четверки. – Мы не понимали его языка. И он сопротивлялся. Нож вытащил. – И кем, по-вашему, мог он быть? Старший замялся, затем пробормотал, что они приняли свою жертву за моего воина. – Значит, вы просто его убили? Норманн пожал плечами: – Ну да, господин. Далее пятеро поспешили на юг, но обнаружили, что за ними по пятам следует целая армия всадников. – Вы убили человека, потому что, как думали, он служит мне, – сказал я. – Тогда почему бы мне не убить вас? – Он кричал, господин. Нужно было заставить его умолкнуть. Причина веская, – думается, на их месте я поступил бы так же. – Что же мне с вами делать? Отдать тем ребятам? – Я кивнул в сторону поджидающих всадников. – Или просто убить? Они не ответили, да я и не рассчитывал на ответ. – По-хорошему ублюдков проще прикончить, – заметил Финан. – Пожалуйста, господин! – прошептал один из них. Я не обратил на него внимания, потому как с полдюжины конных покинули вершину холма и скакали к нам. Ехали они медленно, давая понять, что не имеют враждебных намерений. – Отведите этих четверых в форт, – приказал я Гербрухту. – И не убивайте их. – Не убивать, господин? – На лице здоровенного фриза отразилось разочарование. – Пока не надо. Из форта прискакал мой сын и вместе со мной и Финаном отправился навстречу шестерым переговорщикам. – Кто это такие? – спросил Утред. – Это не люди кузена, – ответил я. Отряди двоюродный брат погоню за нами, поднял бы стяг с волчьей головой. – И не люди Эйнара. – Тогда чьи? – недоумевал сын. Минуту спустя мы поняли чьи. Когда шестеро всадников приблизились, я узнал того, кто вел их. Воин восседал на прекрасном черном жеребце и был облачен в длинный синий плащ, полы которого ниспадали на конский круп. На шее у него висел золотой крест. Спину всадник держал прямо, голову высоко. Он меня тоже узнал – нам доводилось встречаться – и улыбнулся, заметив мой устремленный на него взгляд. – Беда, – сообщил я спутникам. – И еще какая. И был прав. Продолжая улыбаться, мужчина в синем плаще остановил коня в нескольких шагах от нас. – Лорд Утред, обнаженный меч? – с укором обратился он ко мне. – Вот как ты встречаешь старого друга? – Я человек бедный и не могу позволить себе ножны. Я сунул острие Вздоха Змея в левый сапог и осторожно опустил, пока лезвие не скользнуло вдоль моей лодыжки. – Изящное решение, – пошутил всадник. Сам он тоже был изящный. Темно-синий, удивительно чистый плащ, кольчуга отполирована, на сапогах ни пятнышка, борода аккуратно пострижена, как и цвета воронова крыла волосы, перехваченные на лбу золотым ободком. Уздечку его коня украшало золото, на шее у всадника висела золотая цепь, да и эфес меча испускал золотое сияние. То был Каузантин мак Аэда, король Альбы, известный мне как Константин, а рядом с ним, на коне поменьше, восседал его сын Келлах мак Каузантин. Позади отца с сыном расположились четверо: два воина и два священника. Все четверо сердито глядели на меня – видимо, потому, что я не прибавил к своему обращению к Каузантину слов «милорд король». – Лорд принц, – сказал я Келлаху. – Рад снова видеть тебя. Келлах посмотрел на отца, как бы спрашивая разрешения ответить. – Можешь говорить с ним, – дозволил король Константин, – но медленно и попроще. Он сакс и потому не понимает длинных слов. – Лорд Утред, я тоже рад видеть тебя, – вежливо произнес Келлах. Много лет назад, еще совсем ребенком, Келлах находился при моем дворе в качестве заложника. Мне он был по душе тогда, нравился и сейчас, хотя я и полагал, что однажды мне предстоит его убить. Теперь ему было лет двадцать, и вырос он красавцем в отца, с такими же черными волосами и очень голубыми глазами. Однако, что неудивительно, не мог похвастать спокойной уверенностью родителя. – Мальчик, все ли у тебя хорошо? – спросил я, и принц распахнул слегка глаза при слове «мальчик», но утвердительно кивнул. Я перевел взгляд на Константина. – Итак, милорд король, что привело тебя в мою страну? – Твою страну? – Константин хмыкнул. – Здесь Шотландия!