Никогда еще Кира не слышала в этих привычных словах столько злобной иронии. Она вышла из кабинета, и как только сделала шаг, поняла, что больше идти не сможет. И держать осанку, и голову высоко. Что бы там ни случилось, куда бы ни исчез мужчина ее мечты и ее макиавеллиевского плана… Она дрожащими руками убрала визитку в сумочку. Потом со стоном стащила туфли и так и пошла, хромая, закусывая губы от боли, по коридору, по которому шла несколько минут назад будто на коронацию. Ей не надели корону — ей почти отрубили голову. Она не договорится с женщиной никогда. Никогда, не по этому делу. Ни за какие деньги не договорится, и будет спать этой ночью одна, в холодной кровати, и, может быть, ее будут мучить кошмары. «Но я сделала все, что смогла», — прошептала Кира сквозь слезы. «Все, что смогла...» Люди провожали ее странным взглядами. Хорошо, не свистели ей вслед. Босиком Кира вышла на улицу. У нее оставалось на проездном сто пятьдесят рублей, чуть больше, чем надо, чтобы доехать до дома. Ветер трепал ее уложенные волосы. Над головой собирались тяжелые тучи. Из скверика бежала, смеясь, молодая женщина с ребенком наперегонки. Наверное, они хотели успеть до грозы.