Он замолчал. – И что ты сделал? – спросила Биргитта. – Ничего. Продолжал ждать. Ведь я оставался другом Тярье, и она думала, что может спокойно болтать со мной обо всем на свете. Доверять мне тайны, когда у них не все ладилось, не зная, что я про себя радуюсь и только и жду своего часа. Он ухмыльнулся. – Господи, как же я себя ненавижу. – Я шокирована, – пробормотала Биргитта и ласково провела рукой по его волосам. – Один наш друг собрал у себя товарищей, когда предки уехали. В тот день, когда у Тярье и его группы было выступление. Мы выпили домашнего вина, и ночью мы с Кристиной сидели на диване и разговаривали. Потом мы решили получше осмотреть дом и полезли на чердак. Дверь была заперта, но Кристина нашла ключ на крючке, и мы ее открыли. На чердаке стояла низенькая кровать на ножках и под пологом. Мы легли рядышком на покрывало. Там были какие-то черные пятна. Когда я понял, что это дохлые мухи, меня передернуло. Тысячи дохлых мух. Я видел рядом ее лицо в белом ореоле подушки и черном – дохлых мух. При голубоватом свете круглой луны, которая висела прямо над окном, ее кожа казалась прозрачной. – Эй! – Биргитта прыгнула на него. Харри посмотрел на нее и продолжил: – Мы разговаривали обо всем и ни о чем. Лежали, не двигаясь и ничего не слыша вокруг. Ночью мимо мчались машины, и по потолку проносился свет фар, наполняя комнату причудливыми тенями. Кристина рассталась с Тярье через два дня. Он повернулся на бок, спиной к Биргитте. Она прижалась к нему. – Что было дальше, Ромео? – Мы с Кристиной тайком стали встречаться. Потом это перестало быть тайной. – А что Тярье? – Ну, иногда люди ведут себя прямо как в романах. Тярье предложил друзьям выбирать: либо он, либо я. Можно сказать, проголосовали единогласно. За самого белозубого парня в классе. – Бедняга. Ты остался один? – Не знаю, что было хуже всего. И кого в этом винить: Тярье или меня. – Но ведь вы с Кристиной были вместе. – Ну да. Но все-таки очарование прошло. Идеал исчез. – Как это? – Мне досталась девушка, которая бросила парня и ушла к его лучшему другу. – А для нее ты стал беспринципным типом, который предал лучшего друга, лишь бы добиться своего. – Вот именно. Это ощущение так и осталось. Конечно, не на поверхности, но где-то в глубине души у нас тлело невысказанное взаимное презрение. Как будто мы вместе совершили постыдное убийство. – Ага, пришлось довольствоваться далеко не идеальными отношениями. Добро пожаловать в реальность! – Постарайся меня понять. На самом деле, я думаю, общая вина связала нас еще теснее. И наверное, какое-то время мы действительно любили друг друга. Некоторые дни… были совершенными. Как капли дождя. Как красивая картинка. Биргитта рассмеялась. – Мне нравится тебя слушать, Харри. У тебя так блестят глаза. Как будто ты переживаешь все снова. Хотелось бы тебе вернуться в прошлое? – К Кристине? – Харри задумался. – Я хотел бы вернуться в то время, когда мы были вместе. Но Кристина… Люди меняются. Иногда хочешь вернуться к человеку, которого больше нет. В конце концов, ты и сам меняешься. Время проходит безвозвратно. Больше ты его не проживешь. Печально, но факт. – Как первая любовь? – тихо спросила Биргитта. – Как… первая любовь, – сказал Харри и погладил ее по щеке. Потом снова вздохнул: – Биргитта, я хотел тебя кое о чем попросить. Об одной услуге. От музыки можно было оглохнуть. Харри напрягал слух, чтобы понять, что говорит ему Тедди. У того был новый гвоздь программы – девятнадцатилетняя Мелисса, от которой все просто балдеют. Харри признал, что Тедди не преувеличивает. – Слухи. Вот что главное, – говорил Тедди. – Сколько ни рекламируй и ни торгуй, в итоге единственный твой товар – это слухи. И слухи сделали свое дело: впервые за долгое время клуб был почти полон. После того как Мелисса показала номер «ковбой и лассо», мужчины встали на стулья и даже женщины громко аплодировали. – Гляди, – сказал Тедди. – Не так важно, что это новый номер. У нас, знаешь ли, его исполнит десяток девиц, только кому они нужны? Здесь все иначе: невинность и сопереживание. Но по опыту Тедди знал, что такая волна популярности быстро проходит. Во-первых, публика постоянно требует чего-то нового. А во-вторых, в этой отрасли существует ужасная тенденция – пожирать собственных детей. – Для хорошего стриптиза, знаешь ли, нужен задор. – Тедди старался перекричать грохот диско. – Четыре представления в день – это, знаешь ли, нелегко, и мало кто из девочек может сохранить свой задор. Устают, забывают о публике. Как часто я это видел. Неважно, насколько они популярны, умелый глаз различает, когда звезда начинает гаснуть. – Каким образом? – Ну, им ведь приходится танцевать. Знаешь ли, слушать музыку, вживаться в нее. Когда они начинают чуть-чуть опережать ритм, это вовсе не от избытка чувства, как думают многие. Наоборот, это значит, что они устали, выдохлись. К тому же они непроизвольно не завершают движений и портят все впечатление. Ты знаешь, когда анекдот с бородой, его рассказывают без тех подробностей, в которых самая соль. Здесь то же самое, и тут ничего не попишешь. Язык жестов не подделаешь, а он очень влияет на публику. Девушка сама это чувствует и, чтобы расслабиться и держаться бодрее, немного выпивает перед выходом. А бывает, и не немного. И тогда… – Тедди зажал пальцем одну ноздрю и втянул воздух другой. Харри кивнул. Все это было знакомо. – Она решает, что порошок с успехом заменит ей спиртное. К тому же, говорят, от него худеют. Изо дня в день доза увеличивается. Поначалу она принимает наркотики, чтобы полностью выложиться, потом просто не может без них обойтись. И вскоре ощущает последствия. Она уже не в состоянии сосредоточиться и начинает ненавидеть орущую пьяную публику. В один прекрасный вечер она попросту убегает со сцены. В слезах и гневе. Ссорится с менеджером, берет недельный отпуск, потом возвращается. Но она уже не чувствует настроение, работает нечетко, сбивается с ритма. Публика редеет, и девушке приходится идти на улицу, совсем на другую работу. Да, Тедди знал, что впереди их ждут проблемы, но это впереди. А пока корову нужно доить. Сейчас эта корова стояла на сцене. И, судя по ее виду, большим телячьим глазам и пышному вымени, она была счастливой коровой. – Не поверишь, кто пришел оценить наше молодое дарование. – Тедди ухмыльнулся и протер лацкан пиджака. – Кое-кто, так сказать, из твоих коллег. – Немного стриптиза никому не повредит. – Не повредит, – медленно повторил Тедди. – Но… Если раны не бередить, они и не зудят. – Что ты хочешь сказать? – Так, ничего, – ответил Тедди. – Ладно, сменим тему. Почему ты вернулся, констебль? – Меня интересуют две вещи. Та девушка, которую нашли в Сентенниал-парке, была не такой уж невинной, какой казалась. Анализ крови показал большое количество амфетамина в крови. Провели кое-какое расследование, и следы привели нас сюда. И в частности, мы выяснили, что в тот вечер, перед тем как пропасть, она выступала здесь. – Да, Барбара… Печальная история… – Тедди попытался сделать грустное лицо. – Стриптизерша не очень талантливая, но классная девчонка. Что вы выяснили? – Мы надеялись, ты нам поможешь, Монгаби. Тедди нервно пригладил черные волосы. – Прошу прощения, констебль. Она была не из моих девочек. Спросите лучше у Сэмми, он, наверно, сегодня здесь появится. На мгновение огромный, затянутый в атлас бюст заслонил Харри сцену. Затем его сменил бокал с разноцветным коктейлем. – А вторая вещь, констебль? Их, кажется, было две? – Ах да. Это личный вопрос, Монгаби. Ты раньше видел здесь моего приятеля? Харри указал на стойку бара. Стоявший перед ней чернокожий парень в смокинге помахал им рукой. Тедди покачал головой. – Уверен, Монгаби? Он очень известен. Возможно, скоро станет чемпионом Австралии по боксу. Пауза. Глаза у Тедди забегали. – Что ты хочешь… – В своем весе, разумеется. – Среди коктейльных зонтиков и ломтиков лимона Харри отыскал трубочку и потянул напиток. Тедди кисло улыбнулся. – Констебль, я, может, не прав, но, кажется, мы только что говорили по-дружески. – Ясное дело, – улыбнулся Харри. – Но потехе время, а делу час. – Послушай меня, констебль Хоули. Ты зря думаешь, будто я был рад тому, что произошло в прошлый раз. Мне правда жаль. Хотя, знаешь ли, ты тоже виноват. Когда ты сегодня пришел, я подумал, что было, то было. Знаешь, можно обо всем договориться. Мы же с тобой, констебль, понимаем друг друга. На секунду повисло молчание. Внезапно музыка стихла. Тедди задержал дыхание. Харри с громким хлюпаньем втянул последние капли коктейля. Тедди сглотнул. – К примеру, я знаю, что у Мелиссы нет особых планов на вечер. – Он умоляюще посмотрел на Харри. – Благодарю, Монгаби, звучит неплохо, но времени у меня маловато. Сделаю, что хотел, и пойду. Он достал из-за пазухи черную полицейскую дубинку.