– Так много дел, что даже не знаю, успею ли избить тебя до полусмерти, – посетовал Харри. – Какого чер… Харри встал. – Надеюсь, сегодня дежурят Джеф с Иваном. Мой приятель хотел с ними познакомиться. Знаешь ли. Тедди попытался встать со стула. – Закрой глаза, – сказал Харри и ударил. – Да? – Алло, Эванс? – Возможно. А кто говорит? – Привет. Это Биргитта. Подружка Ингер из Швеции, помнишь? Ты видел меня пару раз в «Олбери». У меня длинные светлые, слегка рыжеватые волосы. Припоминаешь? – Помню, конечно. Так ты Биргитта? Как дела? Откуда у тебя мой телефон? – По-разному. You know[95]. Жалко Ингер, и все такое. Но ты и так знаешь, не буду тебя расстраивать. Твой номер мне дала Ингер на случай, если надо будет позвонить ей в Нимбин. – Понятно. – Да, я тут узнала, что у тебя есть то, что мне нужно, Эванс. – Например что? – Ну, то самое… – Понял. Не хочу тебя расстраивать, но боюсь, ты не по адресу. Послушай… э, Биргитта… – Нет, ты не понял. Мне нужно с тобой увидеться. – Спокойно. Полно людей, которые достанут то, что ты хочешь. Есть даже «горячая линия» – можешь позвонить. Только лишнего не говори. Извини, если разочаровал. – То, что мне нужно, – на букву «м», а не на «г». А это есть только у тебя. – Чушь. – Да знаю, кое-кто тоже продает, но им я не доверяю. Мне нужно много. И я хорошо заплачу. – Биргитта, мне некогда. Пожалуйста, не звони мне больше. – Погоди! Я могу… я кое-что знаю. Знаю, что тебе нравится. – Нравится? – От чего ты… тащишься. – Погоди. … – Извини, пришлось кое-кого выставить из комнаты. Здесь настоящий дурдом. Ну? И что же мне, по-твоему, нравится? – Разговор не телефонный, но… Но у меня светлые волосы и… и мне это тоже нравится. – Ну и ну! Все-то ты знаешь. Я думал, Ингер никому об этом не рассказывала. – Когда мы встретимся, Эванс? Ну же? … – Послезавтра я лечу в Сидней, но могу прилететь пораньше… – Да! – Хм. – Когда мы… – Тише, Биргитта, я думаю. … – Ладно, Биргитта, слушай внимательно. Завтра в восемь вечера пойдешь по Дарлингхерст-роуд. Остановись по левую сторону, у бара «Голодный Джон». Увидишь черный «холден» с затемненными стеклами. Если до полдевятого его там не будет, уходи. И позаботься о том, чтобы я видел твои волосы. – В последний раз? Ну, как-то ночью Кристина мне неожиданно позвонила. Кажется, она была пьяной. За что-то ругала – не помню. Наверное, за то, что я разрушил ее жизнь. Ей частенько казалось, будто окружающие постоянно разрушают то, что ей удается создать. – Знаешь, так бывает у девочек, которые росли одни, играя в куклы, – заметила Биргитта. – Может быть. Но опять же, я не помню. Да я и сам, наверно, был не очень трезвым. Харри приподнялся на локте и посмотрел на море. Волны вздымались, белая пена на мгновение повисала в воздухе и, сверкая на солнце битым стеклом, опадала на скалы близ Бонди-Бич. – А потом я ее один раз видел. Она зашла навестить меня в больнице, тогда, после аварии. Когда я открыл глаза и увидел ее рядом с кроватью, бледную, почти прозрачную, то сначала подумал, что сплю. Она была такая красивая, как в первый день нашего знакомства. Биргитта толкнула его в бок. – Я что-то не то сказал? – спросил Харри. – Нет-нет, продолжай, – хихикнула она и перевернулась на живот. – Да что же это такое? Вообще-то, когда я рассказываю о своих прежних пассиях, тебе бы следовало хоть чуточку ревновать, а? А тебе, я смотрю, нравятся рассказы о моем бурном прошлом. Еще детали тебе подавай! Биргитта посмотрела на него поверх солнцезащитных очков. – Мне приятно слышать, что у моего мачо-копа когда-то были чувства. Хотя все в прошлом. – В прошлом? Что ты имеешь в виду? – Этот твой выстраданный роман давно закончился, и сколько бы переживаний в нем ни было, волноваться уже незачем. Харри покачал головой. – Неправда. Ты сама знаешь. – Ну да. Все в порядке, Харри. Сейчас все в порядке. На один миг вспыхнуло – и все прошло. Рассказывай дальше. Если подробности будут слишком мучительны, я скажу. Потом я все равно отыграюсь, когда буду рассказывать свою историю, – и она с довольным видом погрузилась в теплый песок. – Я хотела сказать, истории. Харри смахнул песок у нее со спины. – Ты уверена, что не обгоришь? Такое солнце, а кожа у тебя… – Это вы натирали меня кремом, помните, господин Холе? – Я подумал, что солнце сейчас активное. Ладно, проехали. Просто не хочу, чтобы ты обгорела. Харри посмотрел на ее нежную кожу. Когда он попросил Биргитту об услуге, та согласилась сразу же, без колебаний. – Расслабься, папочка, и рассказывай дальше. Вентилятор не работал. – Черт, снова-здорово! – Уодкинс попытался его крутить. Бесполезно. Кусок алюминия и дохлая электроника. – Брось, Ларри, – проворчал Маккормак. – Пусть Лора принесет новый. Сейчас не до таких пустяков. Ларри? Уодкинс раздраженно отложил вентилятор. – Все готово, сэр. В том районе у нас будет три автомобиля. На мисс Энквист – радиопередатчик с микрофоном, чтобы мы в любой момент знали, где она и что происходит. По плану, она приведет его к себе домой, где будем ждать мы – Хоули, Лебье и я сам, соответственно – в шкафу в спальне, на балконе и рядом с домом. Если что-то произойдет в машине или они поедут не туда, три наших автомобиля последуют за ними.