– Нина! А ну стой! – рявкнул Виктор. – Чё не так? – спросила девушка. – Мне надо остальных озвучить плюс ведущую, ей еще в ухо дать! Эта готова! – Посмотри на Виолу, – прошипел режиссер. – На кого? – не поняла помощница звукооператора. – На того, кого ты только что озвучила! – прошипел Виктор. – Куда коробку прикрепила? – На задницу, – объяснила Нина. – И теперь у героини справа под платьем образовался холм, а слева – яма! Перевесь, – велел режиссер. Нина чихнула. – Если на другую сторону переброшу, так же получится, но с противоположного края. Нужна резинка для ноги. Сто раз говорила стилистам: не берите одежду в обтяг. Впихнут человека, как сосиску в целлофан, а мне как ее озвучивать? А? – Тащи бандаж для ковылялки, – потребовал Виктор, – не болтай, работай. Нина вытащила из кармана подвязку. – Всё при мне! Потом она без спроса задрала мое платье, закрепила на верхней части ноги резинку, прикрепила к ней черную коробочку, от которой шел провод к микрофону, и заботливо осведомилась: – Комфортненько? Я вздохнула. Удобно ли мне с прической, которая напоминает шапку для плавания, и поэтому нет возможности почесать макушку, где будто муравьи бегают и кусаются? Хорошо ли мне с глазами – смотровыми щелями танка, да еще украшенными частоколом? С губами-сардельками и луком на неведомом мне раке? Что ей ответить? – После того, как вы дали манжетку для ноги, мне стало намного комфортнее, – нашла я дипломатически верный ответ. – Тогда дуй в студию, – обрадовалась Нина и мигом исчезла. Глава двадцатая – Туфли! – всплеснула руками визажистка. – Чуть не забыли! Вот они! Я всунула лапки в лодочки на высокой тонкой шпильке и медленно побрела за Виктором. Ну почему люди завидуют телеведущим? Кого ни спроси, все хотят получить их работу! А потому, что видят исключительно парадную сторону: красивую женщину или веселого мужчину в модной одежде, закулисье скрыто от посторонних. Ну и масла в огонь желания стать известным подливают СМИ, публикуя, сколько платят ведущим рейтинговых шоу. Ключевое слово «рейтинговых», если интерес у зрителей минимальный, то и зарплата у ведущего смешная. – Стой тут, – скомандовал Виктор, – не двигайся, зацепишься за какой-нибудь шнур и плюхнешься. Режиссер ушел. Я прислонилась к стене, та откатилась в сторону. Я увидела табуретку, кто-то другой мог бы на нее сразу сесть, но я имею некий опыт работы на телевидении. Поэтому постучала по табуретке ладонями и увидела, что ее ножки расползаются в разные стороны. Ничего необычного, на съемках почти все держится на скотче, садиться куда-либо без проверки не стоит. – Привет, – сказал за спиной тихий голос. Я обернулась. – Здравствуй, Марго. Ведущая оглянулась по сторонам: – Ты права. Он не отстал, требует еще денег. – С шантажистами всегда так, – пробормотала я, – протянешь палец, они руку откусят. – Он сказал, что опозорит моего мужа, если я не заплачу, – еле слышно сказала Маргарита, – у меня нет никого, кроме тебя. Помоги! – Что надо делать? – осведомилась я. – Сегодня снимают две части только с тобой, других колдунов не будет, – объяснила Гончарова, – это испытание белой ведьмы Виолы на кладбище. Когда все завершим, я найду момент, чтобы объяснить, что ты должна сделать. – На кладбище холодно, – поежилась я. – Мне придется стоять на погосте в платье и этих туфлях? Снимаем там? – Сначала отработаем в студии, а потом в особняке Власовых… – начала Маргарита. Я ее перебила: – Где? – Хлопаем, – закричал задорный мужской голос. Раздались жидкие аплодисменты. – Плохо, ребята! – завопил тот же баритон. – Проснулись, вспомнили, что сидите в студии, где записывается шоу, которое станет самым рейтинговым на ТВ. Не бесплатно вы тут время проводите, еще и денежки получите. Улыбаемся, радуемся, смеемся, бьем в ладоши по команде! – Где Маргарита? – закричал Виктор. Моя собеседница быстро пошла по темному коридору в ту сторону, откуда летел голос администратора, который работал со зрителями. Парень изо всех сил пытался добиться от зрителей в студии громких хлопков и веселого хохота. Передо мной, словно из-под земли, вырос незнакомый человек. – Здрасти, я Кирилл. По моему знаку идете в студию. Здоровайтесь с ведущей, отвечайте на ее вопросы. Скажите что-нибудь. – Проверка звука, – произнесла я и осеклась, не стоит демонстрировать свой телеопыт. – Еще, – попросил Кирилл. Я прикинулась глупышкой: – Что? – Сосчитайте до десяти, – велел парень. Я выполнила его указание, хотя знала: надо произносить числительные вразнобой: раз, два, шестьдесят, четырнадцать и добавить слова: уха, ягода, юла. Сотрудник, который сидит на микрофоне, должен слышать все звуки, которые вы произносите. – Суперски, спасибо, – одобрил парень и исчез. Передо мной появился Михаил, он шипел в рацию: – Свет наладь! Что за …! Сделай, как велено! Я молча слушала приказы Михаила. Наконец он запихнул переговорное устройство в карман и выругался: – …! Везде накосячат! – Это телевидение, – улыбнулась я. – Да нормально свет стоял, – сказал мужик в синем комбинезоне, подходя к нам, – я сам проверил. Но ребята сообщили, что где-то за час до начала съемок баба лазила, поправляла осветительные приборы. – Что за дрянь? Где она? Найти и убить! – захрипел Михаил. – Как эта дура в студию попала? – А я откуда знаю? – ринулся в бой парень. – Она сказала охране, что я ее послал. Заявила: «Работаю у Владимира Пенкина, он велел кое-что подкрутить». Бейджик, говорят, на ней висел. – Имя? – коротко осведомился Михаил. – Не знаю, – ответил Пенкин, – говорят, темненькая, тощенькая, брюки, свитер – все черное. Думаю, это белая ведьма! Героиня ваша. – Володя, меньше думай, лучше работать будешь, – заявил Михаил. – …! – Да пошел ты! – взвился Пенкин. – За деньги, что здесь платят, я не намерен матюки выслушивать. До свидос тебе. Владимир развернулся и был таков. – …! – выдохнул Михаил и сказал в рацию: – Эй, Володь, хорош истерить, что со светом? Из рации, которую продюсер вытащил из кармана, раздался голос только что ушедшего Пенкина: – Нормуль! Не знаю, зачем твоя ведьма по верхам лазила, но все о’кей. – Слышь, перестань хамить, – наконец-то возмутился продюсер, – она тут стоит, все слышит.