– Ты всерьез сейчас говоришь? – обомлела я. Катя кивнула: – Кто-то сказал: «Ведьма хотела отравить Марго, да не вышло». И понеслось. А после случая с «фермой» усугубилось. Я вспомнила, как от меня сегодня отпрыгнула незнакомая девушка, когда я из вежливости предложила ей шоколадку, и поняла: Екатерина не шутит. – Не думаю, что ты способна на убийство, – сказала Катя. – От тебя не идет скрытой злобы. Но, согласись, все немного странно выглядит. Напиток, который ты наколдовала, убил Митину! – Врачи сказали про тромб, – невесть зачем стала я оправдываться. Катя понизила голос: – Я слышала, как Михаил сказал Виктору: «Оксану, нового редактора по гостям, отравили. Из полиции звонили, хотят с нашими поговорить. Я им ответил: «У нас в коллективе никто на это не способен. Но если вам надо, то приезжайте. Хотя до среды мы не снимаем, все отпущены». – Мы же должны во вторник съемки завершить, – удивился режиссер, – пашем, как тракторы. – Правильно, – не стал спорить Михаил, – не хочу, чтобы тут полиция шастала, ко всем приставала. – Ты не прав, – оживился Осокин, – мы дармовой пиар получим: во время работы над новым шоу одна из участниц хотела отравить ведущую и случайно лишила жизни редактора! Да ты что! Пусть менты прямо сейчас несутся. Все СМИ наши будут. – Совсем дурак? – осадил его Михаил. – Думаешь, Гончарову рейтинг нужен, шум, реклама? – А то нет, – засмеялся режиссер. – Нет, – отрезал продюсер, – даже если шоу никто смотреть не будет, оно останется в сетке навечно. Илье Михайловичу надо жену чем-то занять. Она решила стать телеведущей. Вопросы есть? – Ну, нет, – вздохнул режиссер. Катя встала. – Вот такая беседа. А с креплением, на котором часть софитов висит, тоже интересно вышло. Володя Пенкин, главный по свету, всем рассказал, что ты лазила под потолок, откручивала гайки, а потом спасла ведущую. Затеяла все, чтобы продемонстрировать свои способности видеть будущее и героиней стать. Просто каждому сообщил! – Да он все выдумал! – вскипела я. – Боюсь высоты и даже не представляю, где и что испортить надо. Владимир при мне сказал Михаилу, что какая-то тетка, вся в черном, орудовала около осветительных приборов. Сам он вроде ее не видел, ему кто-то сообщил. – Но ферма-то упала, – напомнила собеседница. – Полный бред, – возмутилась я, – если я решила лишить жизни Марго, то зачем мне спасать ее, бросаться к ней на помощь? Следовало стоять на месте и истерично визжать. Екатерина тряхнула головой. – Пенкин еще сказал, что в тот момент, когда конструкция заскрипела, он заорал в микрофон: «Беги! Марго! Беги!» Гончарова сделала шаг вперед, и ты кинулась ей навстречу. Владимир утверждал, будто ты поняла, что покушение не удалось, ведущая уходит из опасной зоны, и решила изобразить героиню. И у тебя это получилось. – С какой стати мне убивать Маргариту? – только и сумела произнести я. Катя чихнула. – Будь здорова, – машинально пожелала я и добавила: – Мы тут вдвоем, вдруг я и тебя придушить захочу? Собеседница улыбнулась: – Уже говорила, я не верю, что ты преступница. Про то, о чем все шепчутся, сообщила, чтобы ты знала, в чем тебя подозревают, и вела себя осторожно. Про твои отношения с Марго я ничего не знаю. Виктор рявкнул на Володю: «Помалкивай. Баба уже в работе, менять героиню поздно. Я узнал, что Виола ненавидит Маргариту, только сегодня утром. Если бы раньше сведения пришли, даже смотреть в ее сторону не стал бы». Пенкин чуть не умер от любопытства. – Кто из них кому хвост прищемил? – Не в бабах дело, – остановил его Осокин, – Илья Михайлович поссорился с мужем белой ведьмы. А та, похоже, решила Гончарову отомстить, Маргариту убить. Сделай одолжение, не мели языком. Катя рассмеялась: – Нельзя требовать от человека невозможного. Володя мастер спорта по сплетням. Пообещает язык за зубами держать и через минуту всем сообщит то, о чем велели молчать. – Никогда не слышала от своего мужа про Гончарова, – уже в который раз удивилась я. – Ты его женой стала, когда мужик в детсад ходил? – засмеялась Екатерина. – У парня была досвадебная жизнь, о которой он тебе все подробности сообщать не спешит. – Мы со Степаном знакомы с раннего детства, – сказала я. – В восемнадцать лет в ЗАГС отправились? – хмыкнула собеседница. – Нет, наши дороги разошлись, мы встретились уже совсем взрослыми, – пояснила я. – Значит, не все ты про своего супруга знаешь, – подвела итог Екатерина, – пошли наверх. – Погоди, – занервничала я, – не хочу, чтобы съемочная группа поняла, где я сидела. Если сейчас вернемся вместе, то… Катя встала и открыла дверцу, как я думала, шкафа. Но оказалось, что за створками скрывается еще одна дверь. Екатерина вынула ключи, стала отпирать замки и пожаловалась: – Запоры тут старые, не знаю сколько им лет. Масло просто жрут. Когда я сегодня входила, все смазала, и опять заедает. Всегда с собой привожу бутылочку, иначе не отпереть. Но хуже всего задвижка. – Вроде ее нет, – прошептала я. – Выйдем, увидишь, – пообещала моя спутница и потянула на себя дверь. – Ничего себе, – пробормотала я, помогая Кате, – дверца толстая, как крепостная стена! – Тебе повезло, – вздохнула Катя, когда мы вышли наружу, – ты съехала по лестнице на заднице, ничего не сломала. Наверное, не всем, кого Валентин Петрович здесь держал, так повезло, хотя свалиться сюда уже мертвой в этом случае благо. Катя задвинула здоровенную щеколду. – Беги в дом, а то простудишься, а я пойду на маршрутку. Тебя надо просить хранить молчание? Я заклацала зубами. – Нет. Катя показала рукой налево: – Беги туда, сразу попадешь в зал, где съемочная группа находится. Я помчалась в указанном направлении, открыла дверь, увидела группу людей, стоявших спиной ко входу, на цыпочках пробралась в теплое помещение, осторожно села на диван и громко кашлянула. Все присутствующие разом обернулись. Пару секунд стояла тишина, первым обрел дар речи Виктор. – Эй, как ты тут оказалась? – Главное, что я нахожусь здесь, – улыбнулась я, – остальное неважно. Но если вам очень интересно, то я умею делаться невидимой. Увы, эта способность порой активируется без моего желания, потом так же отключается. В состоянии, когда меня не замечают, я могу находиться долго. Нашла Людмилу, она в спальне в освещенном коридоре, по нему надо пройти до последней двери. Людмиле велели под кровать залезть, но там очень грязно, поэтому она сидит под столом. – Ну, ваще! – прошептал Константин. – Ну ваще! Реально нам колдунья попалась. Я улыбнулась: – Я нахожусь в комнате давно. Еще до того, как все, кроме Леши, ушли обедать. Конечно, я сразу просекла, что вы ведете закулисную игру, и подыгрывала вам. Я знаю, что Алексей сливает информацию о новом проекте тем, кто ему за нее платит. Глаза оператора чуть не вылезли из орбит. – Она врет! Я велела: – Дайте свой телефон. – Зачем? – занервничал парень. – Трубку, – потребовал Виктор, – сию секунду. Или ты больше нигде не работаешь, я отрежу все шланги! Оператор протянул мобильный, я нашла последний исходящий звонок, нажала на него и включила громкую связь. – Лёха, – зазвенел женский голос. – Тише, Тина, – заговорила я, – Алексей дал мне ваш номер. Могу сообщать всякое разное по другим проектам канала «Мы с вами». – Круто, – обрадовалась дама. – А чего ты с Лёшкиного номера звонишь? – Он мне трубку доверил, – сказала я, – вы на незнакомый вызов не ответите. Сейчас со своего звякну. Мои условия, как у Лёши. – Алексей начинал с минимальной суммы, – возразила Тина, – его ставку еще заслужить надо. Давай попробуем. Если будешь работать, как Лёха, первой сообщать…