Никиас отрывает кусок ткани от собственной рубашки и завязывает еще одно подобие жгута на горле Ширы, делая все возможное, чтобы остановить кровотечение, при этом позволяя бедняжке дышать. Стерлинг снова надевает рубашку и бронежилет. Первый предмет одежды пропитан кровью Ширы. Никиас с Широй на руках поднимается на ноги и готовится взлететь, когда небеса над нами взрываются. 53. Стил Бесполезно, ангелы меня не послушают. Каждый раз, когда я оказываюсь достаточно близко, чтобы попросить их остановиться, они просто отмахиваются от меня. Хорошо хоть, что никто не пытается запустить в меня своим ангельским пламенем, но так я ничего не добьюсь. Я падаю на землю, чтобы увернуться от тяжелой руки Падшего, нацелившейся мне прямо в голову. Я собираюсь снова подняться на ноги, как вдруг в небе, над нашими головами, что-то взрывается, и сильная волна отбрасывает меня назад, а всех остальных сбивает с ног. В здании под нами, да и в целом по всему Лондону, стекла вылетают из окон. Источник аварии находится где-то над нашими головами. Как только красно-оранжевые отблески взрыва начинают исчезать, на фоне пурпурного неба остается лишь белоснежное облако. Встаю на ноги и оборачиваюсь вокруг. На небе больше нет сражающихся ангелов и Падших. С другой стороны крыши трое потомков ангелов спрыгивают с края, крылья их хлопают на ветру, пока они улетают. У одного из них на руках чье-то тело. У меня будто камень с души падает, когда я понимаю, что Шира больше не висит над чашей и сферами, истекая кровью. Оглядываясь на удаляющиеся фигуры, я узнаю в них Дикона и Сейбл. Прищуриваюсь, пытаясь распознать третью фигуру, с Широй на руках. Это Никиас? Очень на него похож. Не знаю, как Нефы ангельского происхождения оказались здесь, но я очень рад этому. Осматриваюсь вокруг в поисках Серафимы и замечаю Нову, Эш и Стерлинга, стоящих спина к спине, пока к ним приближается несколько Падших. У брата и остальных друзей крыльев нет, улететь они не могут. Разрываюсь на части, не понимая, куда податься, когда рядом со мной с глухим стуком кто-то приземляется и выкрикивает имя Серафимы. Успеваю заметить крылья черного цвета, пока он пробегает мимо меня. Аэро. Нарваться на Серафиму – чистой воды самоубийство. Мне, в общем-то, почти все равно, но он собирается убить Падшую, а сейчас мной руководит лишь один инстинкт: защитить Эмберли. С сумасшедшей скоростью я бегу за парнем и бросаюсь на него до того, как он доберется до Серафимы. Расправив свои крылья, он пытается сбросить меня с себя. Какое-то время мы сражаемся на земле, пока мне не удается повалить его на живот. Прижав его к холодной поверхности коленом, одной рукой держу его за шею, а второй – заламываю одну из его рук за спину. Аэро ругается всеми нецензурными словами, пытаясь вырваться из-под меня. Одежда его порвана и вся в крови. Очевидно, что он уже успел с кем-то сразиться, но боевой дух в нем рвался на волю. – Не лезь, – приказываю я. – Здесь ты не на своей территории. – Она убила моего отца! И заплатит за это. – Тело Аэро трясется от ярости. Мне бы было чуть больше жаль этого парня, если бы его папаша не пытался убить Эмберли. Исключительно из-за этого факта мне абсолютно все равно на смерть Ставроса. Я отчаянно рычу в ответ. У меня нет времени на ерунду. Парень, борющийся подо мной – обуза. Ослабив хватку на шее Аэро, я замахиваюсь над ним, как вдруг в меня кто-то врезается. Я падаю с Аэро и оказываюсь прижат к земле огромнущим ангелом. Он быстро вскакивает на ноги и снова бросается в бой с Серафимой и ее Падшим. Я вскакиваю как раз в тот момент, когда тело Аэро оказывается в воздухе и летит в сторону Серафимы. Уже собираюсь превратиться в орла и броситься за ним, но Серафима замечает чернокрылого Нефа. Всего лишь одним движением руки она посылает в его сторону ангельское пламя, которое снова впечатывает его в крышу. Я бегу к пострадавшему парню, пока он, спотыкаясь, поднимается на ноги, держась за обожженное плечо. Падший добирается до него раньше, чем я, хватает за горло и бьет прямиком в грудь. Когда он отнимает руку, выдергивает куски плоти и костей, буквально оставляя в грудной клетке ангела дыру. Не задумываясь, нечисть отбрасывает его подальше. Безжизненное тело с хлопком приземляется рядом с трупом поверженного ангела. Мне немного жаль этого упрямого потомка ангелов, но вскоре на меня снова нападает Падший. Приходится защищать себя, чтобы не разделить ту же судьбу, что и несчастный Аэро, потому что пока что я не планирую идти по его стопам. 54. Эш Падшие сыплются с неба со всех сторон. Нова, Стерлинг и я хватаемся за оружие, а Диньк трансформируется в гориллу. Не такой хороший вариант, как дракон, но, учитывая его непостоянный характер, я не жалуюсь. Мы делаем все возможное, чтобы оставаться спина к спине во время сражения, а Диньк хаотично отвлекает на себя внимание монстров, но со всеми этими ударами кулаками, пинками и замахиваниями мы все равно разбрелись в разные стороны. Мы со Стерлингом только что общими усилиями уложили Падшего. Вдруг дверь, ведущая в отель, широко распахивается. На крышу врывается Падшая с арбалетом, висящим через плечо. Она наводит прицел на Нову, и я начинаю истошно кричать. Белоснежный поток ангельского пламени врезается нечисти в спину, толкая ее вперед, но уже слишком поздно. Она уже выпустила стрелу. Болт летит прямо Нове в голову, но прямо перед подругой вспыхивает что-то серое, защищая ее от снаряда за секунду до того, как он прилетает в цель. Нова вместе с гориллой, которая только что выпрыгнула перед ней, отлетают назад и врезаются в небольшие перила за их спинами. Падшая, которую сбили с ног, упала, но уже снова поднимается. С боевым кличем я бросаю свое копье ей в голову. Оружие рассекает воздух и попадает прямо в ее череп. Не знаю, насколько глубоко оно вошло и убило ли ее, но на какое-то время это точно ее задержит, пока ее не добьет кто-нибудь другой. Я бросаюсь туда, где находятся Диньк и Нова. Диньк лежит на земле, со стрелой, торчащей из груди. Подруга нависает над ним. Небожитель очень тяжело дышит, при каждом вдохе и выдохе в груди его слышны хрипы. Разум твердит мне то, во что я отказываюсь верить. Он не может умереть. По его же собственным словам, небожители – всемогущие существа. Как он может погибнуть из-за одной единственной стрелы? Нова шарит над ним руками, не касаясь и совершенно не зная, что делать. – Где Камиэль? – рыдает она. – Он точно знает, что делать. Смотрю в небо, где все еще рассеивается облако, оставшееся после взрыва. Ангел он или нет, я понятия не имею, как Камиэль смог выжить после такого в принципе. Морда гориллы-Динька сморщивается в гримасе боли, очень похожей на человеческую. Он поднимает лапу, наверное, чтобы вынуть стрелу из груди, но она сидит слишком глубоко. – Я хотел бы, чтобы перед моей смертью ты увидела… мой истинный облик. – Нет, не говори так. – По лицу подруги стекают слезы, падая на большую грудь Динька. – Ты же небожитель. Ты не можешь умереть. – Боюсь, я немного преувеличил свое могущество. Он кашляет, и изо рта у него начинает вытекать серебристая жидкость. Подходит Стер и вручает мне мое оружие. – Я добил Падшую, которую ты обезвредила, – говорит он, а потом опускает взгляд на Нову и Динька. – Он будет в порядке? Я качаю головой, мир передо мной расплывается из-за пелены слез. – Не знаю. Мне так не кажется. Вокруг тела небожителя появляется легкое свечение, а потом происходит вспышка. Мигая, Диньк трансформируется из гориллы в нечто совершенно другое. Его тело теперь такое крошечное, что Нова может спокойно удержать его в руках. Сейчас он – маленькое серебристое создание, похожее на гуманоида с большими черными глазами и крыльями, похожими на стрекозиные. По размерам он сейчас не больше, чем был в форме белки-летяги, что, наверное, объясняет причину, по которой он любил эту форму больше всего. Стрелы в его груди больше нет, но не похоже, что это имеет значение. Рана уже нанесена. – Не грусти, – говорит он, с мягкой улыбкой глядя на Нову. – Умереть, защищая того, кого любишь – это большая честь для меня. Мы со Стерлингом опускаемся на колени, чтобы быть поближе к небожителю. У меня просто сердце разрывается. Нова буквально рыдает. Никогда не видела ее в таком состоянии. – Передайте Эмберли, что она мне тоже нравилась, – уже совсем слабым шепотом произносит он. – Диньк, нет. Нет, нет, нет, – говорит Нова, пока кроха безвольно опускается на ее ладони. – Ладно уж, скажите, что и ее я тоже люблю. – Он пытается усмехнуться, но получается нечто иное. Он вздыхает последний раз и затихает окончательно. Тело Динька рассыпается на искры, скользящие сквозь пальцы подруги, словно струйки дыма, прежде чем совсем исчезнуть. Я перестаю дышать, будто это действие как-то поможет остановить время, полностью и абсолютно отрицая то, что только что произошло. Позади нас что-то светится, я вытягиваю шею, чтобы посмотреть, что это, и вижу над нашими головами Торна. По позвоночнику тут же ползут неприятные мурашки. Лицо его освещено ангельским огнем, языки пламени бегают по его рукам снизу вверх, но выражение его лица мне неясно. Одежда на нем мокрая и грязная, а за спиной раскрыто всего лишь одно крыло. На месте второго торчит лишь окровавленный обрубок. Его взгляд скользит от Стерлинга ко мне, а затем к Нове. – Это ты виноват! – кричит подруга. Она пытается броситься на него, но Стер удерживает ее на месте. Я встаю с копьем в руках и держу его наготове. Да, Торн может легко одолеть меня, но Диньк не единственный, кто готов умереть ради защиты близких. Еще раз взглянув на Нову, Торн разворачивается и исчезает в противоположном направлении, выкрикивая имя своей матери.