— Я доверяю тебе. Ты никогда не принимала плохих решений в жизни. Я знаю это. Мы вместе прошли через многое. И, возможно, ты права. Возможно, он в ком-то нуждается. Но я не хочу, чтобы ты делала из него проект. Ты должна перестать беспокоиться обо всех вокруг, и начать защищать себя. Смотря ей глаза-в-глаза, я слегка улыбаюсь и шепчу: — Он обалденный в постели. Ее тело сотрясается в безмолвном смехе: — О, я должна услышать это. Рассказывай. В моем животе порхают бабочки. И вдруг я с нетерпением жду субботу. Я не знаю, могу ли больше не делать этого. Желание прикоснуться к ней непреодолимо. Никогда не был способен отказать. Я позволяю кончикам пальцев скользить по шелковистой коже ее плеча. Я просыпаюсь от ощущения грубой руки на моем плече, паника охватывает меня лишь на секунду, прежде чем я чувствую его запах. Мое напряженное тело расслабляется почти сразу. В моей комнате темно, и это позволяет мне притворяться спящей подольше, наслаждаясь нежной сладостью его прикосновений, припасенных для тайного мгновения. Такие мгновения быстротечны. Я знаю, что он никогда не прикоснулся бы ко мне вот так, если бы знал, что я не сплю. Из CD-плейера на моем комоде все еще тихо звучит музыка, я никогда не могла уснуть без телевизора или музыки. Эта то, что осталось, когда я покинула дом. Когда я была маленькой, мне нужно было что-то, чтобы заглушить постоянные крики и ссоры. Музыка помогала. И это стало привычкой. Когда прикосновения его пальцев к моей руке пропадают, я испытываю желание закричать. Я хочу их обратно. Я хочу его. Отчаянно. Звуки снимаемой одежды заставляют бабочек в моем животе трепетать, и я борюсь с желанием захлопать в ладоши. — Твитч? — спрашиваю я сонно. Долгое молчание, а затем его хриплый голос: — Да. Сжимаю ткань моего топа между большим и указательным пальцами, он тянет и говорит: — Сними. Тянусь, я снимаю топ, в то время, как он срывает мои пижамные штаны и трусики одним быстрым движением. Потом я, обнаженная, ложусь на середину кровати, не способная смотреть ни на что, кроме мощного мужского тела. И это тело приближается ко мне, и накрывает меня. Прижавшись своей грудью к моей, он лежит, растянувшись на меня, кожа к коже. Его теплое, крепкое тело накрывает мое. Он вжимает меня в матрас, перенося свой вес на меня. Подавляя меня. Это не то, чтобы неудобно, просто это ограничивает меня. Дотягиваясь, его пальцы переплетаются с моими, и он медленно опускает назад мои руки у меня над головой. Я знаю, что он хочет. Сегодня ночью я не буду бороться. Я подчинюсь. Настолько, насколько это возможно для меня. Смотря вниз на мое тело, он занимается тем, что поглощает меня взглядом. Он смотрит на меня как будто я драгоценна. Его медленный, продолжительный выдох пускает по моему телу мурашки, и я краснею. Его колено протискивается между моих ног, разделяя их. Я понимаю намек. Раздвинув мои ноги для него, он устраивается на мне, и приближает лицо к моему. Так близко, что его губы касаются уголка моих, он говорит: — Обхвати меня ногами. Его дыхание согревает мои губы. Я киваю. Мои ноги поднимаются по его бедрам, и крепко обхватывают. Сегодня он не сбежит от меня так легко. Высвобождая одну руку, он берет свой член и проводит им вверх-вниз по моему влажному входу. Каждый раз, когда его пирсинг прикасается к моему клитору, я закатываю глаза, и подавляю желание громко застонать. Я удивлена, когда он рычит: — Уже мокрая. Я знал, что так и будет. Я готова для него, когда он толкает в меня головку своего члена. Готова или нет, я мяукаю, как больная кошка. Наполненность, удовольствие, зашкаливающий жар… это идеально. Как я смогу когда-либо захотеть что-то большее? Я чувствую себя цельной. И затем я шире раскрываю глаза от его слов, которые вновь начинают назойливо звучать в моих ушах. — Ты не захочешь никого, кроме меня. Как только мой мозг начинает паниковать, Твитч проскальзывает в меня до конца. Я открываю рот в безмолвном стоне, а мои глаза закрываются. Вновь переплетая наши пальцы, он крепко удерживает мои руки над головой, раскачиваясь во мне медленно и глубоко. — Скучала по мне? Я чувствую улыбку в его голосе, и не сдержавшись, улыбаюсь в ответ: — Ты — засранец. Его голос меняется, и теперь выражает согласие: — Я знаю. Он толкается глубже, и мои мышцы его крепко сжимают. Как будто мое тело боится, что будет, как в прошлый раз, и не хочет, чтобы он ушел. Я не знаю, что овладевает мной, но в середине стона вылетают слова: — Поцелуй меня. Толчок. Толчок. Толчок. — Нет. Ну и ладно. Попытаться стоило. Я думаю. Спасибо, Боже, в комнате так темно, что мой смущенный румянец остается незамеченным. Когда он прекращает толчки, и пытается убрать с него мои ноги, я крепче сжимаю их вокруг его талии. Убирая руки, он говорит предупреждающе низко: — Лекси. Надув губы, я позволяю ему сдвинуть мои ноги. Схватив меня за бедра, он опускает меня ниже на кровать, поднимая мои ноги себе на плечи, и вновь входит в меня одним резким толчком. Я издаю хныкающий звук. Как только Твитч слышит это, что-то в нем ломается. Он хрипит, и врывается в меня. Под таким углом он ощущается очень глубоко. Настолько глубоко, что почти больно. И я люблю каждую секунду этого. Он продолжает доводить мое тело до безумства. Моя голова мечется из стороны в сторону, я издаю громкий стон и хватаю простынь. Первое сокращение мышцы предупреждает нас обоих, что скоро мой оргазм. И он выходит из меня. Вновь. Раздраженная и неудовлетворенная, я расстроенно рычу. Я не могу остановить себя от вопроса между тяжелыми вздохами: — Итак, значит мне не позволено сегодня кончить? Тяжело дыша, и даже не пытаясь ответить мне, он поворачивает меня на бок, и устраивается сзади. Обхватывая меня за талию, он притягивает меня к себе и прикусывает мое ухо: — Ты хочешь кончить, малышка? Кончики его пальцев спускаются к моему чувствительному узелку и медленно двигаются по кругу. Мои соски напрягаются. — Да. Пожалуйста. Посасывая местечко у меня между шеей и плечом, он двигает пальцами быстрее, и белые искры вспыхивают перед моими глазами. — Я хочу, чтобы ты умоляла, Лекси. Я близко к финишной черте, так что умолять его прямо в это секунду для меня нормально: — Ох, черт, Твитч! Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить. Мне это нужно. Засунь в меня свой член. Сейчас же! Пожалуйста! Расположив колено между моими ногами, он раздвигает их, и возвращается в меня. Долгий стон вырывается из меня, когда мои мышцы начинают сокращаться. Он шепчет: — О, малышка, то ли еще будет. Покалывания в позвоночнике превращаются в настоящий фейерверк, когда он щелкает по моему клитору. Сильно. Выкрикивая: — О, мой гребаный Бог. Мое тело дергается, когда я неистово кончаю. Его рука вокруг моей талии напрягается, короткими толчками натягивая меня глубже на его член. Всхлипы вырываются из меня, и я задыхаюсь от оргазма. Твитч поднимает свободную руку, чтобы помассировать мне грудь, и знакомое покалывание появляется в спине, когда я пульсирую вокруг него. Он, задыхаясь, произносит: — Бл*дь да. Я знал это. Я, черт побери, знал это.