Почувствовав невероятное облегчение, я тянусь вперед, к нему. Прижимая мое лицо к своей груди, он обнимает меня, в то время как я громко всхлипываю. Он придвигается вперед и наклоняется. Обратно надевает на меня мои брюки, пытаясь удержать их на месте, но, безусловно, молния сломана. Оставляя насильника позади, я втайне надеюсь, что он мертв. Но судя по дрожащим, задыхающимся звукам, которые он издает, мои ожидания не оправдываются. Парень придерживает меня, пока ведет к моему подъезду. Он не торопит меня, и чрезвычайно терпелив, пока я передвигаю свои трясущиеся ноги по ступенькам на второй этаж. Когда мы доходим до моей квартиры, он открывает дверь. И только когда мы оказываемся внутри, до меня доходит, что он знает, где я живу. Так почему ты не чувствуешь себя в опасности? Потому что я в безопасности. Я просто знаю это. Я уверена в этом. Он закрывает за нами дверь, включает свет и ведет меня по небольшому коридору в мою спальню. Вот тогда-то я и вижу его кожу. Разукрашенная. Как одно большое произведение искусства. Перестав плакать, я спрашиваю его дрожащим голосом: — Ты был здесь раньше? Но он мне не отвечает. Доведя меня до кровати, он усаживает меня, затем идет в ванную. Не проходит и тридцати секунд, как я слышу, что он включил душ и снова вернулся в мою спальню. Он даже не смотрит на меня, пока роется в моих выдвижных ящиках, вытаскивая оттуда одежду для меня. Поэтому, пока у меня есть возможность, я рассматриваю его. Если бы я увидела этого парня на улице, таким, как он сейчас одет, я бы опустила голову и пошла в другую сторону. И молила бы Бога, чтобы он этого всего не заметил, потому что злить подобных типов, однозначно, не самая удачная идея. Хотя он очень красив. Только не в традиционном представлении. Он высокий, чуть больше шести футов, у него мускулистое накачанное тело и оливковая кожа. Его темно-каштановые волосы начисто выбриты по бокам головы, но длинные на макушке. Он одет в темно-синие джинсы, которые обтягивают его длинные и крепкие ноги, белая футболка подчеркивает его широкую грудь и плечи, внешний вид дополняют белые кроссовки и толстый, черный, кожаный ремень. Но мое внимание привлекает то, что скрывается под его футболкой. Его руки и шею покрывают татуировки. На правой скуле у него вытатуировано число «13». Тыльная сторона его рук просто загляденье. Не могу подобрать другого слова, чтобы это описать. На левой руке красуется замысловатая роза, черного оттенка с дымчато-серым контуром; на правой руке череп серого оттенка с окаймляющим его дымом. Он выглядит так реалистично, что у меня мурашки пробегают по коже. О, боже. — Тебе больно. Костяшки его пальцев опухли и кровоточат. Остановившись, он кидает на меня взгляд из-под прикрытых глаз. Они сощурены далеко не для придания ему сексуальности, а просто скучающе и отчасти задумчиво. Постоянно. Ему это идет. Он красивый, и, если бы не татуировки, выглядел бы совсем, как модель одежды. У него волевой подбородок, полная нижняя губа, высокие скулы и светло-карие глаза. — Не беспокойся об этом, — бормочет он. — Иди в душ. Не знаю, почему я подчиняюсь парню, которому нравится наблюдать за мной из-под капюшона, но я это делаю. Как только я встаю, волоски на затылке начинает покалывать, и я спрашиваю его удаляющуюся спину: — Ты будешь все еще здесь, когда я вернусь? Медленно повернувшись, он с любопытством смотрит на меня из-под капюшона. Мы смотрим друг на друга добрых тридцать секунд, прежде чем он спрашивает своим хриплым голосом: — Ты хочешь, чтобы я был здесь? Не доверяя своему голосу, я киваю, избегая его взгляда. И чувствую облегчение, когда он кивает в ответ, поворачивается и командует: — В душ. Сняв свой халат с задней стороны двери спальни, я плетусь в свою маленькую ванную и раздеваюсь, не глядя в зеркало. Если я взгляну в зеркало на себя в таком состоянии, в котором сейчас нахожусь, то уверена, что отражение приведет меня в ужас. На самом деле, я задаюсь вопросом, почему я не напугана больше, чем следовало бы в подобной ситуации. Нечаянно я бросаю беглый взгляд на свое отражение и со смешком кашляю. Зеркало так запотело, что я не могу ничего толком в нем разглядеть. Ну, и, слава богу. Быстро сбросив остатки одежды, я становлюсь под обжигающе горячие струи и пытаюсь выдержать под кипятком так долго, пока кожу не начинает жечь. С закрытыми глазами я тянусь к крану, поворачиваю его, пока струи не становятся прохладнее и обдумываю то, что со мной только что произошло. Я и правда только что подверглась нападению большого страшного мужика, от которого меня спас сталкер?.. Да. Кажется, так и было. После небольшого усилия по щеке стекает слеза. За ней другая. Затем из глаз прорывается поток, как будто его призвали первые две слезы. Держась рукой за стенку душа, чтобы не упасть, я вся содрогаюсь в бесшумных рыданиях. Я не хочу, чтобы он меня услышал. Глубоко вздыхая, я беру себя в руки и трачу свои последние силы, чтобы вымыть волосы. Я намыливаюсь, ополаскиваюсь и выхожу из душа. Надев на себя халат, я расчесываю волосы, затем выхожу из ванной и слышу звуки какой-то возни на кухне. Войдя в свою комнату, я снимаю халат и надеваю одежду, которую он мне выбрал. И только тогда, когда я уже оделась, понимаю, что он выбрал мою любимую пижаму. Совпадение? Почему-то я думаю, что нет. Пройдя по коридору в своих пижамных Элмо-штанах, белом топе и с мокрыми волосами, я медленно вхожу в гостиную и осторожно окидываю ее взглядом. Оттуда, где стою, я вижу, что он находится возле двери холодильника, спиной ко мне. Зная, что он не найдет там ничего съестного, я съеживаюсь. Из того немногого, что мне известно о нем, мне ясно, что он всегда наблюдает за мной на улице, одетый в одну и ту же одежду. Мой мозг социального работника автоматически предполагает, что он бездомный. У меня в груди что-то сжимается. Он, должно быть, голоден. Я откашливаюсь, и он поворачивается ко мне: — Проголодалась? Я нахмуриваюсь в замешательстве. Разве не я должна это спрашивать? — Э, нет. Я не думаю, что смогу есть, даже если захочу. Он задумчиво кивает. — Ты в порядке? — спрашивает он, осматривая мое тело. — Да, — опустив подбородок, тихо отвечаю я. — И мне было бы в сто раз хуже, если бы тебя там не оказалось, так что… У меня колотится сердце, и я вдруг начинаю нервничать и дергаться. — Сп-спасибо тебе. З-за то, что ты сделал, — заикаюсь я. Его ледяные глаза впиваются в мои. — Не обманывай себя, — произносит он с издевкой. Шагнув ко мне, он прикрывает свои карие глаза, которые видят меня почти насквозь: — Монстры не всегда прячутся в тени. Вытянув руку, он медленно проводит кончиком пальца вдоль моего подбородка. Наклоняется вперед, и его дыхание согревает меня, когда он тихо произносит всего на расстоянии волоска от моих губ: — Иногда они скрываются у всех на виду. Его глаза его по-прежнему закрыты, а у меня по коже пробегают мурашки, и поднимаются волоски сзади на шее. Мои соски напрягаются, когда большим пальцем он проводит вниз по моей щеке, так нежно. — Немного поцарапалась, — говорит он приглушенным голосом. Я с трудом сглатываю и отстраняюсь от него. Он как магнит, притягивает мой плюс к своему минусу. Это уже перебор на сегодня. Открываю глаза и обнаруживаю, что он все еще смотрит на меня. Я почти шепотом спрашиваю: