Избавившись от гостя, она подошла к Настиной комнате и вежливо постучала в запертую дверь: — Настя, успокойся, моя золотая. Я знаю, что делать. Мы купим новую форму, точно такую же. — Она сделана по заказу, — захныкала Настя. — Кто производитель одежды? Спроси у девочек, пусть посмотрят на ярлыки. Сфотографируют и пришлют тебе. Дав указание внучке, Ольга Ивановна взяла телефонную трубку и угнездилась на диване. Она звонила отцу Насти, бывшему мужу Елены, Сергею Петелину. Рассказав ему об украденной спортивной форме, расстроенной внучке, и обвинив во всем нерасторопного Валеева, она попросила денег на покупку новой формы. — Без проблем, — заверил бизнесмен. — Дам сколько нужно, держите меня в курсе. Ольга Ивановна закончила разговор с ласковой улыбкой. А может и зря она раньше пилила бывшего зятя. 14 Морально устаревшая «Нива 4х4» не была предназначена для быстрой езды, да и юркой ее не назовешь. Но Варвара вела машину столь агрессивно, что даже крутые джипы шарахались в сторону. Каждый понимал, столкнуться с бешеной старой тачкой — себе дороже. Варвара лихо подкатила к ресторану «Гончаров», ударила по тормозам, окинула цепким взглядом машины на парковке. Ее белые зубки победно ощерились. — Я первая, наших еще нет. — Она расстегнула кобуру, достала пистолет, взвела затвор и только тут словно заметила Петелину: — Вы думаете, что курьер, притащивший пальчики — наш маньяк? — Не исключено. Хотя им может быть любой другой работник ресторана. — Подкинул пальчики — и чист. — Ты сказала, что ресторан популярен у чиновников, — вспомнила Елена, — а все жертвы Живореза, как раз… — Точно! Вот, где он их пасет. — Тонкие ноздри девушки хищно раздулись, она сверкнула глазами: — Будем брать, или предпочитаете дождаться мужиков? Вопрос был задан с подтекстом: ну что, слабо? Петелина приняла вызов: — Терять время нельзя, мы обязаны задержать курьера. — Она распахнула дверцу и приказала: — За мной! — Надо перекрыть запасной выход во двор, — остановила ее Варвара. — У вас оружие имеется? — Не думала, что понадобится. — Тогда я перекрою запасной выход, а вы дежурьте в машине. Если увидите подозреваемого, сообщите по рации, вас услышат все экипажи. Несомненно, оперативник лучше знала, как действовать при задержании. Но Петелина не хотела, чтобы в первый же день ее заподозрили в трусости. Она решительно возразила: — Будем действовать по-другому. Ты ступай к запасному выходу, а я зайду с главного. — Уверены? — У Живореза нет огнестрельного оружия. По крайней мере в материалах дела оно не фигурирует. А нож… — Елена пыталась бодриться: — Против ножа у меня женская сумочка, набитая документами. Испытанная защита. Варвара не оценила шутку. Она молча кивнула и как-то быстро исчезла. Вместе с испарившейся вооруженной помощницей у Елены пропала уверенность, с которой она отдавала приказ. Появились ненужные мысли: нож тоже оружие, хотя и холодное, и Живорез доказал, что умеет с ним обращаться. Однако отступать было поздно, авторитет завоевывается годами, а теряется в минуту. Она перед выбором, которого на самом деле нет. И следователь отбросила сомнения. Шаг из машины — время для нее будто спрессовывается, а нервные окончания электризуются. Елена поднимается по ступенькам, входит в ресторан, ее организм настроен на опасность, как локатор боевого самолета. Глаза сразу ощупывают зал — посетители не в счет, а вот сотрудников стоит опасаться — каждый из них может оказаться таинственным Живорезом. Например, тот субтильный официант — метнул внимательный взгляд в ее сторону. Официанту легко подслушать разговоры посетителей, узнать их планы. А при встрече с ним жертва сначала задумается: где-то я его видел. Минутной расслабленности достаточно, чтобы вколоть шприц, тем более, если пользоваться шприцем-пистолетом. Елену трогают за плечо, она вздрагивает. Невесть откуда появившийся гардеробщик, предлагает сдать верхнюю одежду. Как бесшумно он подошел, словно неуловимый преступник. А если бы в его руке был шприц? Еще есть повара, привыкшие орудовать ножом. И тот же курьер, доставивший отрезанные пальцы. А если они в сговоре и прикрывают настоящего маньяка? Убийца вообще может здесь не работать, а получать нужную информацию. Пора разворошить этот улей и посмотреть на реакцию. Елена показывает удостоверение подошедшему официанту, и громко сообщает, что ищет худого светловолосого парня лет двадцати пяти, подозреваемого в убийстве. Официант тушуется, он тоже подходит под описание. Неловко оправдывается — он такой не один. Прекрасно! Петелина требует собрать всех сотрудников на кухне. Входную дверь запереть, никому не выходить. Объясняет посетителям, что в ресторане проводится оперативно-следственное мероприятие. Те цепенеют. В глазах персонала непонимание и страх. Цель достигнута, все взбудоражены, волнение нарастает. Кто сорвется первым? А снаружи слышатся сирены приближающихся полицейских машин. Это усиливает панику. Посетители намереваются уйти, а сотрудники один за другим исчезают в служебных помещениях. Елена спешит за ними. Вот кухня — кастрюли, сковороды, плиты, и острые ножи любого размера. Боевой арсенал для Живореза. Сотрудники растеряны, но не все. Елена видит, как светловолосая макушка спешит по проходу и исчезает за дверью. Она за ним — там подсобка с холодильниками и коробками, на длинном столе упакованные заказы. Светловолосый исчезает за следующей дверью. Это выход во двор. Елена слышит топот убегающего, предупреждающий крик, выстрел — и грубый женский голос. Так вот как ругается Варвара! Елена выбегает во двор. Ноги беглеца торчат из-за мусорных баков. Неужели убит? Нет, дергается. Белобрысый припечатан носом в асфальт, Варвара сверху — застегивает наручники. — Ты его ранила? — спрашивает Елена. — Стреляла вверх. Он, гад, меня оттолкнул, и я могла бы на поражение. — Отличная работа, — не забывает похвалить следователь. Хотя серийный маньяк заслуживает смерти, для следователя живой преступник лучше мертвого. Тем более в столь громком деле. Судебный процесс, вынесение приговора, внимание прессы и общества — вот истинная победа, которую ценит начальство. Во двор прибегают другие полицейские, появляются любопытные. — Он что-то сбросил, — сообщает Варвара, встряхивая и поднимая задержанного. — Куда? — Кажется в бак. Елена рассматривает железный мусорный бак и замечает характерную дырку на уровне пояса. Трогает пальцем — теплая, явно от пули. Так куда же метилась Варвара? Почему сказала, что стреляла в воздух? Возможно от толчка она пошатнулась. По испуганному взгляду светловолосого парня трудно поверить, что это жестокий маньяк. Он следит за Петелиной, опасается ее действий. Елена заглядывает в мусорный бак. Завален мятыми коробками и кухонными отходами, сверху бросается в глаза чистый пакетик величиной с ладонь. В голове щелкает: пальцы ушли с заказом чиновнику, а отрезанная кисть убитого пока не найдена. А вдруг в пакетике… И тут она замечает нечто особенное, крайне подозрительное. Она ищет, чем поворошить отходы и достает ручку из сумочки. Подцепляет ею подозрительный предмет, он высовывается из-под коробки — ее лицо кривится от отвращения. Это человеческая ладонь с двумя оставшимися пальцами — мизинцем и безымянным. Так вот чего опасался беглец. Перепуганный белобрысый курьер — это и есть Живорез. Серийные убийцы быстро ломаются, когда оказываются за решеткой. Этот дрогнул в первую минуту. — Стоять! Три шага назад! Крик следователя адресован полицейским, гурьбой бросившихся на помощь Варваре. И уже спокойнее она пояснила: — Следы затопчите. Петелина ловит взглядом Митрохина, старшего среди оперативников, и приказывает: — Это место надо оцепить. Найти свидетелей, видевших, как задержанный сбросил улику, и вызвать криминалистов. Понятно? Митрохин не то чтобы кивает — открыто проявлять исполнительность перед женщиной моложе его ему неохота — однако двигает бровями в знак согласия. И тут же начинает громогласно отдавать распоряжения, словно является главным. Пусть тешит свое мужское самолюбие, лишь бы толк был. Елена замечает голодную дворнягу, высунувшуюся из-за мусорного бака, та жадно принюхивается. Первая реакция — приказать ближайшему полицейскому, чтобы отогнал, но вверх берет такт. Ох уж эти обидчивые мужчины. Она трогает Митрохина за локоть и тихо объясняет: — Там главная улика — рука жертвы. Поставьте кого-нибудь, чтоб охранял. И найдите понятых.