«Молодая еще, — убедилась Елена. — Мужчину надо хвалить, а не ругать, если хочешь управлять им». Она улыбнулась и по-дружески запустила пятерню в густые волосы парня и потрясла его за макушку. — Миша, ты же голова! Лучший мозг в криминалистике. Я в тебя верю. Эксперт смутился, выдвинул нижний ящик и показал жестом Варваре, куда опустить пакет с одеждой. Затем он раскрыл папку и обратился к Петелиной: — Кое-что я уже успел. — Не сомневаюсь. Выкладывай. — Я исследовал фотографии Высоцкого, найденные на месте убийств. — Устинов раскрыл папку. — Как видите, они все одинаковые, черно-белые. Это не типографская печать, карточки изготовлены на струйном принтере. — Наши и без тебя знают, — прервала его Варвара. Но Головастик ее проигнорировал, продолжая обращаться к Петелиной: — Я установил марку — принтер «Epson». Краска использовалась не фирменная от производителя, а дешевая копия. Если будет найден конкретный принтер, я легко установлю: тот — не тот. — Принтеры теперь есть даже у школьников, — вздохнула Елена. — И марка «Epson», насколько я знаю, весьма распространенная. — Еще одно уточнение. И фотобумага, и принтер не новые, выпущены лет шесть назад. В общем, наш маньяк не богатей, не меняет технику каждый год, ждет, когда прежняя сломается. И пользуется только черной краской, хотя принтер цветной. — Экономный, в отличие от тебя. — Елена объяснила Варваре: — Наш Головастик все время требует новую технику, самую передовую. — Так я же даю результат. — Ловлю на слове, Миша. Жду результат по костюму. — Елена Павловна, быстро не обещаю, тут не Москва, — вновь виновато развел руки эксперт. — Тут ты — это важнее. А с меня шоколад. — Петелина выложила на стол две плитки горького шоколада. Устинов зарделся. И от похвалы, и от внимания начальницы, не забывшей о его пристрастии. Варвара скривилась, ей не понравился московский эксперт. Мужик, а ему шоколадки дарят. Выйдя во двор, она призналась: — Не солидный он какой-то. — Зато Головастик. — Я думала все эксперты похожи на ученых — пожилые, лысые и сыпят научными терминами. — Если бы все было так просто: взглянул на человека и сразу определил — это работяга, это чиновник, а это маньяк-убийца, — покачала головой Елена. — Уж кого-кого, а чиновника от работяги я отличу, — хмыкнула Варвара. — А как ты представляешь себе Живореза? Какой он? — серьезно спросила Петелина. Женщины остановились около «Нивы». Варвара критически оценила забрызганную машину и протерла влажной салфеткой уголки стекол напротив боковых зеркал. — У меня мало опыта, — нехотя призналась она. — Кулик говорит, что настоящий маньяк выглядит, как обычный человек. Пройдет рядом — не обратишь внимания. — Насколько обычный? — продолжала настаивать следователь. — Как любой из нас. — Как ты или я? — усмехнулась Петелина. — Найдем — сравним, — отрезала оперативница. Она ожесточенно поелозила грязной салфеткой по стеклу, швырнула ее в салон под ноги, села за руль и хлопнула дверцей. Пока Елена обходила машину, Варвара незаметно бросила в рот пилюлю и запила из бутылочки. 20 Елена проснулась рано, взглянула через окно на серое небо. Предрассветная мгла не позволяла понять, который час. Она поднялась, выпила воды, отодвинула тюлевую занавеску. За окном шел дождь — монотонный, тихий, убаюкивающий. Струйки воды за стеклом просились в закрытое тепло комнаты. Именно такой плач неба, по словам Кулика, нравится маньяку. Или, наоборот, унылая погода настолько невыносима для убийцы, что тот в поисках облегчения выходит на охоту за очередной жертвой. «Хватит убийств, пусть сейчас маньяк спит», — загадала Елена, представив отчего-то Кулика. Полковник непонятно, когда ложился, а ранним утром уже бегал и истязал себя зарядкой. Сильная воля. Она пару раз прокатилась летом на велосипеде в выходные дни, на этом приобщение к спорту и закончилось. «Противный дождь. Побыстрее бы наступила зима с морозами и снегом. В прошлую зиму Живорез никак себя не проявил». Подумав так, Елена тут же отринула утешительное желание, как пораженческое. Они обязаны остановить маньяка, невзирая на погоду. Однако через три часа, подъезжая к загородному дому чиновника Ивакина, Петелина уже не считала подобную мысль слабостью. Ее вызвали на очередной убийство. Варвара вела машину дергано, а говорила с плохо скрываемым злорадством: — До Ивакина очередь дошла. Недаром ему прислали отрезанные пальцы. Эта была метка — он следующий. — Мы еще мало что знаем, — попыталась пресечь пустой разговор Петелина. — Восьмой труп — это мало? Вам, москвичам, виднее. «Восьмой», — мысленно повторила Петелина. И первый, кого она видела живым. Она помнила страх директора департамента имущественных и земельных отношений и свои заверения, что ему нечего бояться. Ошиблась. Его смерть — и на ее совести. Около открытых ворот загородного дома скопились машины с мигалками, во дворе суетились знакомые сотрудники следственно-оперативной группы. Чувствовалось, что Кулик вызвал всех. Свободного места для парковки не нашлось, Варвара приткнула грязную «Ниву» перед высоким бампером мощного «инфинити», который лишь условно можно было назвать легковушкой. Из черного внедорожника незамедлительно высунулся круглолицый бритый шофер недоброго вида. Шрам около глаза придавал его лицу дополнительную суровость. — Эй, ты куда? — возмутился он. — Да пошел ты! — бросила на ходу Варвара. — Убери тачку! — Плохо просишь. — Лейтенант кивнула следователю на «красивый» номер внедорожника с повторяющимися цифрами и буквами и объяснила: — Васильев прикатил, наш вице-губернатор. Сейчас начнется. Она не ошиблась. В просторной прихожей лысеющий дядька, с трудом помещающийся в дорогой костюм, с апломбом выговаривал Кулику: — Я рассчитывал, что московские следователи положат конец этому ужасу. Но убийства продолжаются. Если раньше дело касалось районных чиновников, то теперь дошло и до областных. Второй глава департамента за неделю! Беспредел! Кулик одновременно давал указания и объяснялся с чиновником: — Устинов, займись замком. Петелина, наконец-то. Пока осмотрись, я хочу знать твое мнение. А вы, Николай Егорович, не беспокойтесь. Мы работаем, задействованы лучшие кадры. — Да как же не беспокоиться? Рожков и Ивакин мои непосредственные подчиненные. Сначала один, затем другой, а если убийца метит выше? Елена прошла в дом. На кухне она увидела труп хозяина. Тело в окровавленной пижаме было привязано к деревянному стулу с высокой спинкой, придвинутому вплотную к столу. Правая рука Ивакина покоилась на разделочной доске, в глаза бросалась окровавленная культя. Кисть отсутствовала. Ноги и шея жертвы были изрезаны, а под стулом на керамическом полу подсыхала большая кровавая лужа. Рядом с трупом работали начальник криминалистической лаборатории Сорин и судмедэксперт Токаев. Их было нелегко узнать, так как оба с ног до головы были одеты в одноразовую защитную одежду из белого полиэтилена. Петелина перехватила взгляд черных глаз Токаева и спросила, не заходя на кухню: — Что скажете? Токаев стянул повязку под подбородок. Он выглядел уставшим. — Да что тут говорить — все то же. На шее след от укола, кисть ампутирована, перерезаны главные артерии. — Время смерти? — В районе семи утра. Жизнь покидала его постепенно, вместе с кровью. Судя по перекошенному лицу, до последнего момента находился в сознании. Другие детали сообщу после вскрытия. Токаев отошел. Петелина обратилась к криминалисту: — Что удалось найти? — Орудие убийства преступник унес с собой. Отрезанную кисть тоже, — ответил Сорин. — А отпечатки, капли пота, плевки, хоть что-нибудь? — Елена Павловна, я собираю все, что можно, в лаборатории проверим. Но не исключаю, что преступник был одет подобно нам.