— Теперь я поняла из-за чего она поссорилась с Холодовым. Он снабжал ее препаратами строгого учета, но в какой-то момент заменил их пустышками — плацебо. Надеялся снять зависимость от сильнодействующих препаратов. Не получилось, ей стало хуже. — И Варвара ему отомстила. Забрала все лекарства, а его прикончила. — Заодно подкинула улики в кабинет, и мы посчитали Холодова Живорезом, — согласилась Елена. — Ты помнишь ее самый острый нож? — Штык-нож от автомата Калашникова? Еще бы. — Сейчас его в квартире нет. — К чему она готовится? — Я кое-что скопировал с ее ноутбука. Это снимки скрытой камерой. Полюбуйся, за кем она вела слежку. Валеев протянул свой смартфон. Елена пролистала фотографии. — Вице-губернатор Васильев, — выдохнула она. — Ты уверен, что это Варвара снимала? — На двух снимках виден капот белой «Нивы». Правда, смущает собачка на торпеде, попавшая в кадр. — У нее была такая игрушка, недавно выбросила. — Значит, точно она! Подготовилась и пошла на преступление. — Черт! Это Варвара была в кабинете Васильева, а мы ее спугнули. — Убежала, спрятала в машине куртку, а потом вернулась, будто приехала по твоему звонку. Помнишь, как легко она была одета? Я предлагал, камнем по стеклу — и проверить машину. Сейчас не было бы сомнений. — Тебе бы в инквизиции служить, Валеев. — С преступниками можно не церемониться. — Как и с ведьмами? Лицо Елены прорезала гримаса сожаления: — Зря мы проговорились с ней о подозрениях. Одно дело провоцировать осторожного преступника, другое — психопата. Неизвестно, что она теперь наворотит. — Что думаешь делать? Елена пошла к парковке, на ходу извлекая из сумочки телефон. — Надо сообщить Кулику. Пусть принимает решение о ее задержании. — Погоди! — остановил ее Марат. — Забыл кое-что показать. Нашел в ее шкафу. Он тронул пальцем экран смартфона и развернул к Елене. — Лучезапястный ортез Кулика! — узнала следователь. Она припомнила странные взгляды и недомолвки между полковником и лейтенантом. В памяти всплыла сцена, как Кулик, не стесняясь Тимофеевой, переодевался в своем кабинете. — Он спал с ней! — догадалась она. — А ты не думаешь, что она использовала его? Пошла на близость, чтобы быть в курсе деталей расследования. Представляешь, насколько это удобно? Елена вспомнила о своих первоначальных подозрениях и последующих сомнениях: Кулик или Варвара? Кто из них Живорез? Ее глаза расширились, взгляд остановился, словно перед ней из тумана выплывало нечто непонятное. — А что, если они действовали сообща? — Тогда… Даже не знаю, — растерялся Валеев. — Придется обращаться к московскому начальству. — Не поверят, — покачала головой Петелина. — И я бы на их месте не поверила. — Это почему? Мало доказательств? — Марат потряс своим телефоном. — Забыл, как проник в квартиру? По закону это вообще не доказательства. — Преступникам можно все, а нам… — Марат неодобрительно покрутил головой, выражая свое отношение к ущербным законам, и убрал телефон: — Делай, что хочешь. — Поедем к Кулику, — решилась Петелина. — Посмотрим, что он скажет. — На поклон к начальству? Или в логово маньяка? — Валеев достал пистолет, выщелкнул обойму, проверил в ней патроны, вставил обратно и сказал: — Я готов. 38 Темную комнату освещал лишь экран компактного телевизора. Очертания фигуры, сидевшей в кровати, размывали всполохи менявшихся на экране картинок. Человек словно затаился, погрузившись в созерцание, впитывая в себя увиденное. Телевизионный фильм о пауках завораживал. Крупные планы паутины, трепещущая жертва, смертельный укус и последние конвульсии — безумная красота реальной жизни, где кто-то кого-то должен убить. «Пауки — безжалостные убийцы, — вещал диктор. — Поймав жертву в сплетенные сети, они впрыскивают ей смертоносный яд». Увиденное будило воображение зрителя. Какие правильные слова, будто про меня. Заманивание в ловушку, укол шприцем и наслаждение местью. Пауки ловят жирных вонючих мух, а я жирных противных уродов, наживающихся на людских страданиях. А что если переселение душ существует, и моя душа возродилась из тела паука? Пусть так, это многое объясняет. Во мне проснулись задатки кровожадного паука-убийцы — и это хорошо. Прошлый опыт помогает мне ловить и жалить, убивать и наслаждаться смертью. Это врожденный инстинкт. Его нельзя стыдиться и бесполезно с ним бороться. В природе нет ничего лишнего, я необходимое звено, призванное очищать мир от мразей. «Будучи хищниками, пауки питаются насекомыми и мелкой живностью, — продолжил диктор, комментируя очередные кадры. — Отличаясь каннибальскими замашками, большинство пауков не брезгуют и своими собратьями». Точно про меня! Если собратья — источник горя для окружающих, они заслуживают смерти. Без них всем будет лучше. «У пауков есть особый орган — сосательный желудок, который работает как насос и позволяет буквально вытянуть из жертвы все соки». Спустить кровь! Грязную кровь испорченного человека. Вместе с их кровью уходит моя боль. «Для разных целей пауки умеют прясть разные нити. Конфигурация и размер паутины зависят от выбранного места охоты». Насколько же пауки умные, как и я. Каждому своя ловушка, своя приманка, а участь одна. «Чтобы не попасть в собственную ловчую сеть, паук хорошо знает, где находятся безопасные участки, и, притаившись на одном из них, ждет жертву, чтобы совершить решительный бросок». Да, этот фильм про меня. В душе я паук! Притаиться, подготовив безопасный участок, дождаться удобного момента и совершить неожиданное нападение. Это закон природы, я лишь орудие в руках высшей справедливости. «Паутина обладает статическим зарядом и притягивается к пролетающим насекомым. Это повышает способность пауков захватывать добычу». Притягивать и захватывать. Я тоже сначала опутываю тварь веревкой, чтобы показать их беспомощность, чтобы не только я, но и они увидели свою смерть. «Пауки не представляют свою жизнь без паутины. Они расширяют ее, усложняют, но обречены погибнуть в ней». Погибнуть? В собственной паутине? Это неправильно, паутина для ловли мух, а не для паука. Для продажных чиновников, а не для меня. Нет, нет, нет, и еще раз нет! Фильм закончился. По застывшему кадру, где мертвый паук завис в паутине, поползли титры. Комнату словно заполнили неуловимые тени воскресших жертв. Фигура в кровати схватилась за голову, стараясь остановить нарастающую боль. Мысли путались. Паук не может жить без паутины. А я? Что я могу сделать? Смогу ли выпутаться? Как оборвать проклятые нити мести? Потом, потом, не сейчас. Голова раскалывается от неприятных мыслей. О, черт, как же она болит! И опять начинается дождь. 39 Классно, что на ее машине нет стационарных спецсигналов. Кто обратит внимание на белую «Ниву» — обычную машину-трудягу для тех, кто считает каждый рубль. Старая модель и в городе не привлекает внимания и в райцентрах. Зато по проходимости даст фору любой иномарке, и перед выбоинами на дорогах можно не тормозить. Для пассажиров крутых «инфинити» такие тачки вообще не существуют. Что еще надо для слежки? Варвара Тимофеева ехала за большим черным внедорожником и накручивала себя: сегодня или никогда, хватит ждать, настало время разобраться с ним. Она торопилась, чувствуя, как в последние дни что-то неумолимо сжимается вокруг нее.