— Родственные и дружественные связи работают лучше официальных. Сейчас Стас пробьет и сообщит. Куда теперь? — Подождем. Нет смысла мотаться попусту. — Если Тимофеева следит за вице-губернатором, то, скорее всего, сейчас она где-то рядом с ним, — предположил Марат. — Позвоню-ка я Васильеву, — решила Петелина. — Если еще не поздно, — с показным пессимизмом заметил Марат. Следователь набрала номер вице-губернатора. Тот ответил, фоном слышалась легкая музыка. Непоправимое не произошло, убедилась Елена, но настроение чиновнику она все-таки попортит. — Николай Егорович, у вас была любовница по фамилии Ульяна Тимофеева, — начала она издалека и сразу перешла к делу: — Двадцать пять лет назад у нее родилась девочка. От вас. — Послушайте, я не обязан помнить, что было четверть века назад. Да если бы и помнил… Какое это имеет значение? — высказал недовольство чиновник. — Вы поступили с ними подло. — Ну знаете ли, я… — Я прекрасно знаю, что вы сделали. Ульяна пострадала, стала непривлекательной, и вы сослали ее с ребенком подальше из города, в общежитие стекольного завода. — У меня есть сын и дочь. Никакой Ульяны я не знаю. — Вы выкинули ее из головы, поэтому я расскажу, что случилось дальше. Стекольный завод разорился, Ульяна спилась и погибла. — Вы еще скажите, что я ее споил. — В голосе Васильева проскользнуло облегчение. — Послушайте, у меня деловая встреча, коллеги узнали о повышении, демонстрируют дружбу, а вы… — Я не договорила. Ульяна погибла, но девочка выросла и не пылает к вам любовью. Скорее, наоборот. Вы понимаете, что это значит? У Валеев зазвонил телефон. Митрохин — показал он трубку и вышел из машины, чтобы не мешать Елене. Вскоре он сел обратно и шепнул: — Ее «Нива» стоит у ресторана «Гончаров». Более часа. Елена кивнула и спросила в трубку, прервав показной гнев Васильева: — Николай Егорович, где вы сейчас находитесь? — Я ужинаю в ресторане, и вы мне портите аппетит. — В «Гончарове»? — Какая разница? — Огромная, как жизнь и смерть. — Что вы несете! — с пьяной бравадой отмахнулся чиновник, однако насторожился: — Откуда вы узнали? — Слушайте внимательно, вы в опасности. Это серьезно. — Я не один, с водителем, — забормотал Васильев, бодрясь, — а на днях вообще уеду в Москву. — Скажите водителю подогнать машину прямо к выходу, — диктовала Петелина. — как только сядете, сразу заблокируйте двери. И опасайтесь белой «Нивы». Упоминание простой отечественной машины сразу отрезвило Васильева. Это не черный «бумер» из девяностых с накачанными братками, от которых можно откупиться. И не представительский седан с нынешними коллегами-конкурентами, образ мыслей которых, какие бы сложные темы они не обсуждали, сводился к одному и тому же: доход, расход, прибыль, ну и, конечно, откат. А вот простая «Нива»… Он позабыл психологию людей, которые ездят на дешевых машинах. В его окружении не осталось таких знакомых, более того, он всячески сторонился их, а если приходилось общаться, то делал это через секретаря, водителя, ассистента. Это совершенно другой непонятный мир и, как все чужое и непонятное, его стоит опасаться. Васильев вспомнил недавний страх, пережитый в собственном кабинете. Он чувствовал, что это был контакт с тем самым низким миром простых людей, от которого он оторвался, и это соприкосновение ничего хорошего ему не сулит. Надо потерпеть. Скоро он уедет в столицу, откуда вытеснили старые «Нивы» и раздолбанные «Москвичи». Там ему будет спокойнее, там больше своих, в солидных машинах с мигалками, а не этих, которые копят годами на простенькие «Лады». Еще два дня, и он уедет. А пока лучше не пресекаться с опасным миром владельцев дешевых машин. Дрожащими пальцами Васильев набрал номер телефона водителя и приказал: — Подгони к порогу, я выхожу. Он попрощался с подчиненным, зная, что тот заплатит за него в надежде пригодиться когда-нибудь в будущем. Принял куртку от швейцара, забыв дать чаевые. И вышел из ресторана только когда увидел у порога черную «инфинити». Взглянув чуть в сторону, он вздрогнул. Белая «Нива». Что она делает у дорогого ресторана? Ей здесь не место. Прочь! Он торопливо спустился по ступенькам, быстро сел в пассажирское кресло, вдохнув привычный запах кожаного уюта, отгораживающего его от смрада улиц, и захлопнул дверцу. Мягко щелкнула блокировка замков. Теперь он в безопасности. — Домой, — махнул он к водителю. Расслабился, взглянул в его сторону и… Что-то знакомое из жаркого детства, когда отдыхал в деревне у бабушки, бегал с ребятами на реку, играл там в салочки, а потом вылезал уставший и плюхался на траву… Да это же шершень. Огромный шершень впился ему в шею и разрушил момент блаженства. Как и тогда, в детстве. 42 Валеев вел машину к ресторану «Гончаров» и успокаивал Елену, ерзавшую в соседнем кресле: — Только не дергайся, в ресторане Васильев в безопасности. Сама подумай: в людном месте она на него не нападет, сядет на хвост и будет вести до дома, а уж там… Мы успеем. — Я вызову Митрохина, — решила Петелина, но телефон в ее руке зазвонил первым. Звонила Людмила Владимировна Астаховская из Москвы. Бывший следователь, служившая в архиве, являлась незаменимым помощником, если требовалась информация по старым делам. Двусмысленную фразу: «Ты всегда можешь положиться на меня», которую, по уверениям Астаховской, мужчины придумали, чтобы дурить дамам голову, она заменяла на более точную: «Ты всегда можешь пошептаться со мной». — Леночка, рада тебя слышать, — заворковала старая дама, — но боюсь тебе помогать, право слово. — Людмила Владимировна, вы говорите загадками. — Ну как же. Ты отличишься, и Кулик заберет тебя к себе. — Об этом не беспокойтесь, — усмехнулась Петелина. — Повышение мне не грозит. Как бы со службы не вылететь. — Он приставал, а ты отшила? — забеспокоилась опытная подруга, дававшая немало полезных советов по обращению с мужчинами. — Хуже. Я заподозрила его… Ой, лучше не будем об этом. Мне сейчас некогда. — Извини, отвлеклась, — тут же перешла на деловой тон Астаховская. — Я по делу твоего маньяка. Ты просила поискать аналогичные случаи по всей стране. Как выяснилось, нападают на чиновников с завидным постоянством. То из ружья прямо в кабинете расстреляют, то с ножом прилюдно бросятся. — Довели народ. — Но если взять случаи тайного убийства с членовредительством, то таких я нашла только два. Первый — два года назад в Ярославской области. Убит глава департамента здравоохранения в своем кабинете в субботний день. Правда, ему отрезали не целиком кисть, а только три пальца. Их нашли там же в мусорной корзине. А умер он от потери крови — перерезана артерия на бедре. — Интересно. — И ты знаешь, тоже применялся наркоз — укол в шею, но фотографии Высоцкого в кабинете не было. — Ярославская область граничит с Владимирской, нетрудно съездить туда-обратно, — задумалась Петелина. — А какие пальцы отрезали? — Большой, указательный и средний на правой руке. — На правой, — зафиксировала важную деталь Петелина. — А второй случай? — Второй подобный эпизод произошел спустя год далеко от нас, во Владикавказе. Убийца действовал аналогично: наркоз, отрубленные пальцы — опять три, те же самые — и перерезанная артерия, только на этот раз на шее. Тело чиновника нашли на скамье около городской администрации, где он работал. — Подозреваемые, обвиняемые были? — В Ярославле убийца не найден, а во Владикавказе дело раскрыли. — И кто убийца? — Участник террористической группировки, его ликвидировали при задержании. — Доказательств в деле достаточно? — усомнилась следователь. — Отдельное уголовное дело не заводили. Это убийство прошло как эпизод в серии нападений на представителей власти.