Эта мысль пробивала его… Основательно. Внезапно реализовалась мечта. То, что он представлял себе последние месяцы. Видеть Дану в своем доме. Беременную… босую… Счастливую. Знать, что она его. Что больше никто и никогда не прикоснется к ней, кроме него. Что он может в любой момент подойти, обнять ее. Взять! Натан в своей одержимости порой терял контроль. Понимал, что творит беспредел, и никак не мог себя тормознуть. Эмоции постоянно брали вверх. Как и сейчас. Точнее, час назад. С утра все шло не так и не этак. Опять же он не заподозрил подвоха, когда родители внезапно заявили, что им требуется отпуск. Несколько дней наедине друг с другом. И это говорила матушка, которая практически дневала и ночевала у него в доме, опасаясь каких-то негативных последствий после его падения. Ну уехали и уехали. Что такого? Оказалось, за его спиной провернули операцию. И какую! Матушка слетала в Россию и пригласила Дану. Охренеть. Тут впору удивляться дипломатическим навыкам Розы Тавриди. Если бы не несколько «но». Натан предпочитал сам разбираться в своей личной жизни и вмешательства посторонних лиц, даже матери, не приветствовал. Да, он попал в передрягу. Поломался частично. Ну и похер. Дана все равно не радовалась общению с ним. Передавил он где-то. Последние встречи и вовсе от него шарахалась, смотрела так, точно он враг, собирающийся отнять у нее святое – ребенка. До этой мысли он дошел в ресторане, когда Дана сидела напротив него, напряженная, как струна. Не идущая на контакт. Ни в какую. Взгляд отводила, дышала прерывисто. Давала понять, что он загоняет ее в угол. Отчасти так и было. Натан намеренно не оставлял ей выбора. Какой, к черту, выбор, если она носит его ребенка под сердцем?! Натан бесновался, раз за разом прогоняя себя через круги ада. Казалось, что может быть проще – вот она, женщина, которую он не просто хочет. По которой сходит с ума. Без которой не может. Эгоистичная потребность получить свое зашкаливала. Натан и не отрицал своих желаний. А кто не эгоистичен в любви? Ну-ка, покажите этого благородного мэна! Нормальный мужик за свою женщину глотку порвет любому, кто встанет на пути. Так было и будет всегда. Против природы не попрешь. Но у них карты легли иначе. Колода оказалась изначально меченой! Видеть, как Дана горюет по мужу, оказалось невыносимо. Натан старался проявить внимательность, не спешить. Куда там! Его несло, как ледокол среди арктических льдин. Не мог он остановиться! Шел с одними намерениями, видел Дану, и все перемешивалось. Поэтому свое падение он поначалу воспринял как благо. Да, больно местами, и раздражение брало на себя. Но как уж вышло. Зато точно с костылями не заявишься к Дане! Не скажешь – принимай меня, болезного, и люби! До любви еще далеко… Это Натан варится в страсти отчаянно и неизлечимо. Дану надо завоевывать. Напортачил он. Напугал ее тогда в номере. Сильно. Что Дана напридумывала себе – знать не желал. Явно ничего хорошего. Поэтому первоначальная цель – найти общий язык. Беременность – идеальный повод быть вместе. Лучше не придумаешь. Натан обрадовался, когда понял, что Дана беременна от него. Он не планировал становиться отцом в ближайшие годы. Предполагал, что подобное событие будет запланированным, не раз обговоренным. Да если уж скатываться к планам, то и влюбляться в жену другого мужчины тоже не собирался! Для него чужая жена была табу. Изменять принципам – это изменить себе. Только человек предполагает, а кто-то свыше располагает… Друг как-то сыронизировал, что если угораздит увидеть Купидона, то надо стрелять первым, не оставив тому времени на раскачку. Его случай. Травмы – отличный предлог, чтобы переосмыслить собственные мотивы. Задержаться дома. Мозги на место поставить. Родители пошли ва-банк. Удивительное дело, на самом деле… Матери он уже позвонил, та не ответила, прислав сообщение, чтобы он себя берег. Перезванивать он не стал. Смысл? Срываться на дорогом человеке, который радел за него душой? Глупо. Но Дана! Она приехала! Вот что не умещалось у него в голове. Никак. Еще и готовит! И улыбается так, что скулы сводит. У него. От неверия. От того, что он видит ее. Такую… Какой ни разу еще не видел. Расслабленную, немного даже ленивую. Когда некуда спешить. Когда человек находится на своем месте. И осознание этого выносило мозг полностью. Душу следом… Натан смотрел на Дану и все еще не верил. – Роза, – подтвердила она, ловко орудуя ножом. Деловито так. По-свойски. Он бы смотрел на нее и смотрел… Другого не желал. Но надо же разговаривать. Правильно? Проявлять, мать вашу, гостеприимство. – Но ты знала, что в доме буду только я. – Знала. – И приехала? – Как видишь. Я не иллюзия. – И так просто не рассосешься? – А надо? После этого встречного вопроса она обернулась. С тем же ножом. – Выглядишь… хм… впечатляюще. – Уголки губ невольно потянулись кверху, но Натан продолжал держать лицо. Не отошел еще… Опасался выдать себя. Хотя… Какого черта он тут разводит песочницу? К нему женщина приехала! И не какая-либо! Его! – С ножом? – Угу. А если серьезно, Дан, то нет, конечно… Она нахмурилась. – Я уже потеряла нить разговора. Так о чем ты? – О том, что ты в моем доме. И да, несмотря на неласковый прием, который спишем на мою малость заторможенную мозговую деятельность, я рад, что ты приехала. Дана недоверчиво склонила голову набок. – И даже не предложишь после ужина собирать манатки и выметаться? – Не дождешься.