Последние его слова возымели действие – Дана вспыхнула. Ее щеки заалели. Чтобы скрыть неловкость, она несколько раз моргнула, потом снова от него отвернулась. Он же любовался ею. Неспешно. Она не уедет. Не для того приехала. А значит, у них есть шанс. Возобновили они общение, когда Дана закинула продукты в сотейник. Натана подкидывало от нетерпения, но он тормозил себя. Надо выждать. Пусть… Ему доставляло эстетическое удовольствие наблюдать за ней. За плавными движениями, за тем, как она неслышно двигается. За недели, что они не виделись, Дана изменилась. Несильно. Или тут он заблуждается? Округлился животик, грудь тоже потяжелела. И еще, что немаловажно, исчезли нервозность и зажатость. – Присядь. – Натан указал на стул напротив. Дана вздохнула и отложила в сторону полотенчико. – Может, ну его, Натан? – Присядь, – повторил он, давя интонацией. – Мне и тут хорошо. – Она вызывающе скрестила руки на груди, отчего ее груди обозначились еще сексуальнее. Желание легкой судорогой прошло по телу Натана. Оно реагировало на ее присутствие рядом. Ничего не менялось. Натан сожалел об одном – что не может подойти к Дане и сжать ее в объятиях. Рвануть на себя, прижать и никуда не отпускать от себя на ближайшие пару часов. – Я все еще жду ответа, – напомнил он. Несмотря на разделяющее их расстояние, Натан заметил растерянность, промелькнувшую на лице Даны. Она ответила не сразу, вспоминая, перебирая в памяти их разговоры. Он продолжил смотреть на нее. Как и в первую их встречу. Да-а, ничего не менялось. – Мне сложно дать тебе однозначный ответ, – дотронувшись до переносицы, сказала она. – Когда выходила замуж, я любила своего мужа. Когда встретила тебя – нет. Начала и оборвала мысль. – Так не пойдет, Дан. Говори дальше. – А ты уверен, что я буду говорить? Может, не для этого приехала? Не для того чтобы выяснять отношения? – Дана… – Черт, Натан, а почему я должна первой говорить? – Ты у меня в гостях. – Не-а, я в гостях у Розы! – Но в моем доме. Она улыбнулась и покачала головой. – Ты невыносим. Я предлагаю дождаться ужина и уже потом поговорить. Ага! Сейчас! – Ты смерти моей хочешь? – Что ты себе там нафантазировал, Натан? – Многое, Дана, о-очень многое. Тебе рассказать в подробностях? Они обменивались колкостями. Один выпад, второй. Отбивались и снова кидали в друг друга воздушные пики, пусть и с пластмассовыми наконечниками. – Снова все опошляешь? – Не без этого. Иди ко мне. – Он неуклюже развернулся на стуле и похлопал по колену. Натан не рассчитывал, что Дана послушается. Ожидал отрицания, иронии. Чего угодно. И когда Дана с таинственной улыбкой на губах выдвинулась в его сторону, его точно кипятком ошпарило. Дыхание сбилось, как у малолетнего пацана, перед которым девочка расстегивала блузку. Дана остановилась неподалеку от него, не дойдя несколько шагов. Большего ему и не надо. Он протянул руку и поймал Дану за кисть. В последний момент, несмотря на то, что сердце оглушающе шпарило, разгоняя кровь по венам, он тормознул, задержался, чтобы насладиться моментом. Простым прикосновением. Кожа Даны нежная… гладкая. К такой прикасаться – особый кайф. Он и кайфовал, продолжая не доверять собственным глазам и ощущениям. Вчера он сорвался и изрядно выпил, несмотря на запрет врачей. Его ломало от тоски и неопределенности. Разум и логика постоянно вступали в полемику с чувствами, рвали его на куски, выкручивали эмоции, выводя их на самые высокие частоты. Он скучал. Подыхал от тоски, как и в летние месяцы, когда неопределенность и собственная злость его то толкала вперед, то тормозила. – Я натворил дел, да, девочка? – негромко уточнил он, поднимая глаза, чтобы заглянуть в лицо Даны. Чего точно Натан на нем не разглядел, так это отторжения. Или холодности. Когда Дана вроде бы и с ним, вот, рядом, а на самом деле нескончаемо далеко или мечтает оказаться вне зоны его досягаемости. – Не только ты, – так же тихо сказала она. – Я пугаю тебя? Сейчас? В прошлом же был испуг, правильно? Он продолжал гладить большим пальцем тыльную сторону ее ладони, выводя на ней незамысловатые рисунки. – То есть ты понял, да? – А чего не понять? – Натан поморщился. – Ты убегала из отеля так, точно за тобой гнался дьявол. – Ты меня выгнал! – Я погорячился. И через минуту отошел бы… – Ой ли. – Дана все же пустила каплю иронии в реплику. Натан тоже скривил губы. – Хотя нет. Нихера бы не успокоился. Меня капитально накрыло. Дан… Я никогда в жизни не поднимал руку ни на одну женщину. Считаю это недопустимым. Как бы я ни бесновался, ни орал, ни злился, я контролирую свое тело. Я… – Он нахмурился, тщательно подбирая слова. Оказалось, что это чертовски сложно сделать, когда ситуация приобретает статус «лично». – Задам сейчас вопрос. И мне так же очень важен ответ. – Задавай… – Так просто? – Это моя фраза, Натан. – Тебя Томашевский бил? Глава 22 Они не подростки. Ни она, ни Натан. Взрослые люди, пусть порой и не до конца понимающие последствия своих действий. То, что она приехала к нему, о многом говорило. И Дана сильно бы разочаровалась, поведи Натан себя иначе. Пусть изначально он разозлился. Она дала ему время прийти в себя. Если бы он продолжил транслировать раздражение, она бы сделала выводы. Но нет. Он пришел. И пусть разговор происходил немного сумбурно, словно его вели слепые котята, тыкающиеся по наитию, они не тормозили. Оба устали. Оба хотят продолжения. – Расскажи про Вадима, чтобы я раз и навсегда понял. Не хочу строить догадки, Дан. А они постоянно тут роятся. – Натан постучал по виску. – Одна за другой. Те синяки на яхте в день его смерти… И твой испуг в моем номере. Да, я косякнул, перегнул, но и ты… Так не реагирует те, кто не подвергался физическому насилию.