— А они знакомы? — Не лично, через других знакомых. Демид ликвидирует предприятия, которые ему заказывают. Образно ликвидирует, как ты понимаешь. Банкротит и закрывает. Специалист высокого класса, за свои услуги он берет суммы не меньше чем с пятизначными нулями. — Это точно? — недоверчиво моргаю я. — Вы ничего не путаете? — Господи, Соня, он член твоей семьи, — всплескивает руками Анна, — тебе проще это выяснить. Что я могу сказать. Разве то, что три года никого и ничего не замечала вокруг. Только мужа. Теперь приходится расплачиваться. Вот только непонятно, почему Демид, имея такие доходы, разругался с родными братьями из-за наследства. Мой свекор умер совсем недавно, вряд ли Ольшанский стал ликвидатором в прошлом году. Да и если честно, слабо верится, что Рустам с Русланом отняли у брата то, что ему принадлежит если не по закону, то по совести. Или я слишком хорошо о них всех думаю? Одно я знаю точно. Я понятия не имею, в какую семью попала три года назад. И мужчину, с которым жила, делила постель и от которого ношу ребенка, я совсем не знаю. Глава 9 Соня — Сонечка, готова? — Анна Анатольевна заглядывает в палату, в руках у нее файл с документами. — Да, — с готовностью встаю. — Это все твои вещи? — Анна окидывает взглядом два небольших пакета и поджимает губы. — Негусто. — Я передала маме одежду в стирку. Оставила только самое необходимое. — Ты все-таки решила в гостиницу? — Уже забронировала номер. — Что ж, тебе виднее, — разводит руками Анна и протягивает файл. — Вот, держи. Здесь заключение на выписку, постарайся поменьше его светить. Настоящее в облаке, пароль — мой номер телефона. И еще… Она достает телефон, листает экран, и через миг у меня раздается писк мессенджера. Открываю, и внутри появляется неприятное липкое ощущение. — Это… — поднимаю глаза на Анну, она утвердительно кивает. — Да, то, что ты просила. Контакт твоего родственника. — Не моего. Айдаровых. — Без разницы. Сохрани в телефонную книгу, потом решишь, что с ним делать. Пойдем, я тебя проведу до приемного покоя. Там вызовешь такси, — Анна берет пакеты, и когда я пробую их отобрать, недовольно прикрикивает. — Иди за мной. Забыла, что тебе ничего нельзя поднимать тяжелее мобильника? — Да нет, я все помню. Не волнуйтесь, Анна Анатольевна, я попрошу таксиста занести пакеты в отель. А там помогут сотрудники отеля. — Смотри мне, — ворчливо говорит Анна и идет к двери. Я следую за ней, но на пороге оборачиваюсь. Кажется, будто я в больнице провела несколько лет, хоть прошло всего три недели. Три недели с тех пор, как мой брак с грохотом разбился об пол вместе с чашкой и разлетелся на мелкие осколки. Тогда все было как в тумане, а сейчас с удивлением обнаруживаю, что слишком хорошо все запомнила. Выражение лица Лизы. Рустама. Даже свое отражение в зеркале помню. Лиза была испугана, это точно. Рустам… Его лицо было сначала закаменевшим, когда он меня узнал. Потом перекошенным от страха, когда он увидел кровь на рубашке. А я… Я просто умирала. Выжила только потому что выжил мой ребенок. Все три недели мы с малышом боролись за его жизнь. Он подрос, окреп и остался со мной. А еще за это время сын Лизы стал старше на три недели. Смогу ли я дальше не отсчитывать недели и дни до самого рождения их ребенка? Не знаю. Если останусь здесь, точно не смогу. Значит, у меня нет другого пути. И другого выхода нет. Как бы мне ни было больно. Решительно встряхиваю головой и с силой захлопываю дверь. Это я не в палату только что дверь закрыла. А в свою прошлую жизнь. *** Я сняла номер в небольшой гостинице в нескольких километрах от центра. Как и обещала Анне, прошу водителя занести вещи внутрь. — А мы вас уже ждем, — меня с улыбками встречают на ресепшене. Здороваюсь в ответ и достаю паспорт для регистрации. Открываю — Софья Айдарова. Меня даже передергивает. Подавляю желание сунуть паспорт в сумку и выбежать из отеля. Чтобы разорвать его на части, а потом сжечь. Дотла. После регистрации прошу помочь мне поднять пакеты в номер. Осматриваю свое временное жилище и остаюсь довольна. Достаю телефон, нахожу контакт Ольшанского. Звонить? Или не звонить? Что я ему скажу? «Я София, жена твоего брата Рустама»? В таком случае, следующим шагом я полечу в блок. Вечный. Хоть я ему ничего и не сделала. Надо придумать что-то отрезвляющее, до боли знакомое и мне, и братьям. Из задумчивости выводит чувство голода. Решаю спуститься в местный ресторанчик, из-за больничной еды у меня совсем притупились рецепторы. Сама не знаю, как успеваю затормозить прямо на лестнице. Пока спускалась в холл, задумалась и спохватилась только, когда увидела трех мужчин в костюмах. Широкоплечих, подтянутых. Останавливаюсь как вкопанная, с замиранием прислушиваюсь к исчезнувшему сердцу. Живое? Стучит? Потому что двое из вошедших людей это охранники, а третий — мой муж, Рустам Айдаров. *** Первый порыв — бежать. Броситься обратно по ступенькам вверх. Но меня спасает мое же оцепенение. Резким движением я наверняка привлекла бы внимание мужчин. Да и бег по лестнице не входит в рекомендации Анны Анатольевны. Медленно отступаю к противоположной стенке и прилипаю к ней спиной. Осторожно выглядываю из укрытия. Отсюда меня не видно, зато мне хорошо виден холл. Рустам разговаривает с администратором на ресепшене, охранники со скучающим видом осматривают помещение. Меня охватывает отчаяние. Как он меня нашел? Я заселилась всего несколько часов назад. Оплатила номер наличными, потому что пока не собираюсь пользоваться картой. Надо будут еще деньги, сниму наличные в банкомате. Неужели он вычислил меня по регистрации? Выходит, в нашем города нет гостиницы или отеля, где можно спрятаться от Айдарова? Наверное, стоило снять квартиру. Но у меня в мыслях не было, что Рустам сможет так быстро меня найти, у нас в городе достаточно гостиниц. И следом приходит мысль, от которой я холодею. Какие еще есть возможности у моего мужа, о которых я не подозревала? Лихорадочно соображаю, что мне делать. Если Айдаров решит подняться по лестнице, можно спрятаться этажом выше. Очень надеюсь, что он не станет устраивать на меня охоту и не отправит охранников осматривать каждый этаж. Но к счастью, мне сегодня везет. Мужчины направляются к лифту, причем все трое. Снова холодею, потому что сама собиралась спускаться лифтом. Мы бы тогда столкнулись лицом к лицу, я и правда везучая. Дожидаюсь, пока закроются двери лифта, и отлипаю от стены. От страха трясутся коленки, но я спускаюсь по лестнице в холл, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. Главное, не показывать, что я на взводе. Лишь бы меня никто не окликнул, актриса из меня никудышняя.