Реакция мужчины оказалась неожиданной. — То есть, ты хочешь сказать, что теперь нам лучше съехаться? Давай попробуем, я не против. — Ну что ты, Бодь, нет конечно, — смущенно возразила я, — мы ведь не успели поближе узнать друг друга… — Значит будет повод, — мужчина перегнулся через стол и взял меня за руку: — Соня, ты помнишь, как давно мы знакомы? — Ну… — пробормотала я, разглядывая потолок, — месяца два, три… — Полгода, — перебил он. — Серьезно? — я удивилась вполне искренне. — Да. И за все это время мы виделись только в бассейне или в перерывах на обед. Ты так ни разу и не согласилась встретиться со мной. Теперь я понимаю, почему, но это неправильно. Ты не можешь вечно прятаться от жизни за стенами своей квартиры. — Но так сразу… — я растерянно посмотрела на мужчину и наткнулась на полный решимости взгляд. — Я не буду ничего изображать, прости, — твердо ответил Богдан, — а вот начать отношения как мужчина и женщина, у которых есть ребенок, я готов. — Но… — я стушевалась, — Майя не твоя… — И что? Кто это знает кроме нас? Ты давно мне нравишься, но долго ходить кругами я тоже не хочу. Мы можем начать общаться так, как родители общего ребенка. Я познакомлюсь с твоей дочерью, ты узнаешь меня ближе. И если не будет проблем, давай съезжаться. — Для тебя это так просто? — не выдержала я. — Не вижу причины усложнять, — честно ответил Богдан. — Это лучший способ понять, подходим ли мы друг другу. Или ты хотела бы, чтобы я сразу позвал тебя замуж? — Нет, — я даже головой тряхнула, — точно нет. — Тогда договорились. Он оказался прав. Оговорить все с самого начала оказалось правильным решением. И для меня так было гораздо проще. Теперь я не считала, что должна изображать интерес к мужчине или проигрывать эмоции, которых нет. — Делай то, что тебе хочется, Соня. Мы просто гуляем. Не думай, что ты мне что-то должна. Ну, разве о том, чтобы мне понравиться, — он прищурился, и я не смогла не улыбнуться. Мы прекрасно провели время. После прогулки в Ботаническом саду выглянуло солнце, и мы поехали в парк, где Соня покаталась на всех качелях, которые мы нашли. Моя девочка была в полном восторге! Туда, где катались более взрослые дети, я ее раньше не пускала, но ведь теперь с нами был Богдан. — Не бойся, Соня, я ее подстрахую, — пообещал он и в самом деле не отходил от малышки, которая пищала от восторга. Я смотрела на них и смеялась, стараясь заглушить совесть, которая несмело шевелилась в душе. Я лишила Майю отца, в котором она нуждается как все дети. И вопрос, имела ли я на это право, все чаще не давал мне покоя. С другой стороны, невозможно было представить Рустама, который вот так бы лез на горку вслед за маленькой девочкой. А тем более съезжал вниз, усадив ее себе на руки. У Айдарова брюки стоят дороже, чем половина детской площадки. А Богдана вообще не парило, что он может испортить джинсы. — Она же тебя вымажет, Бодь, — попробовала я возразить, когда Майя потащила его прыгать на батут. — Все в порядке, у меня есть стиральная машина. И не думай, это не мои последние штаны, — пошутил он в ответ. — Я нормально зарабатываю, Соня, на самом деле. — Прости, — пробормотала я, покраснев, — конечно, я так не думаю. Просто… Просто не все способны вот так сходить с ума на детской площадке даже не со своим ребенком. Я попробовала представить, как Айдаров гуляет с сыном, и не смогла. Мне кажется, он и на прогулки ходит в идеально белой и отутюженной рубашке. Ольшанского, кстати, я тоже слабо представляю в роли заботливого папочки. Им обоим больше подходит наблюдать за происходящим на площадке из-под развесистого дерева, сложив руки на груди и надев солнцезащитные очки. И чтобы охрана по периметру… А вот Руслан может, мне кажется. Он всегда был проще, не такой закрытый, как его брат. Я вообще с трудом сейчас понимаю, как умудрялась уживаться с Айдаровым. Он мне кажется таким далеким, как звезды на небе. И почему я о нем все время вспоминаю, не пойму. — Я и подумать не могла, что из тебя такая прекрасная нянька! — честно сказала Богдану, когда мы заехали пообедать. У нас с трудом, но получилось, наконец, уговорить Майю уйти из парка. Теперь мой проголодавшийся ребенок уминает картофельное пюре с котлетой из детского меню, а мы с Богданом делимся друг с другом заказанными блюдами. Вечером он привез нас домой и когда прощались, я сама его поцеловала. Сначала в щеку, но он задержал меня, привлек к себе и поцеловал в губы. Было неожиданно и… приятно. Я весь вечер потом вспоминала этот поцелуй и прислушивалась к своим ощущениям. Сегодня Богдан возил нас в супермаркет, мне нужно было закупить продукты. Супермаркет расположен в торговом центре, и у моей хитрой дочки вышло снова раскрутить Богдана на горки. На этот раз с шариками. Мы провели там полдня. Потом приехали ко мне, я взялась за готовку. Богдан остался у нас, я покормила его то ли обедом, то ли ужином, мы не определились. А затем собрался уезжать. — Наверное, я должна тебе предложить остаться, но я не готова, правда, — честно призналась я, и он лишь понимающе ухмыльнулся. — Давай еще побудем во френдзоне, если тебе так спокойнее. Но я бы долго откладывать не стал, — окинул многозначительным взглядом. Его прощальный поцелуй только доказал, что Богдан не против продолжить наше общение ночью, и я в который раз убедилась, насколько мужчины ко всему относятся проще. Если бы я так могла! Может он прав? Может, не надо так усложнять? С этими мыслями приезжаю в понедельник с утра в офис. Я приехала на десять минут раньше, но автомобиль Айдарова уже стоит на парковке. Вхожу в кабинет, но не успеваю переступить порог, как дверь за мной закрывается, я оказываюсь к ней прижата, а надо мной нависает Айдаров. — Так ты живешь с ним или нет, Соня? Я так и не понял. Глава 25 Соня Вопрос повисает в воздухе, а я изумленно таращусь на Айдарова. — Что значит не понял? Ты за мной следил? Он не отвечает, сверлит глазами, и ледяной страх заползает внутрь, сворачиваясь клубком. Мне становится ясно без слов. Рустам узнал, где я живу, и установил за мной слежку. Так что скоро от моих тайн останутся одни воспоминания. Смотрю на его хмурое лицо, сурово сведенные на переносице брови, и меня накрывает. Сначала отчаянием, что бывший муж узнает о дочери, а следом возмущением, что он так беспардонно вламывается в мою жизнь. Вглядываюсь в черные буравящие глаза, пытаясь определить, что мог видеть Айдаров. Он спрашивает о Богдане, и если возник вопрос о нашем совместном проживании, выходит, Рустам видел, как Богдан приезжал, а потом уезжал? Это что, он целый день в засаде сидел? Или все выходные? — Чего же ты молчишь, Рустам? Отвечай, ты шпионил за мной? — не сдерживаюсь, толкаю его ладонями в грудь. И сразу жалею о своей несдержанности, потому что память вмиг отзывается болезненными воспоминаниями. Его грудь твердая как камень. Он всегда таким был, мой бывший муж. Богдан вообще другой, хоть тоже занимается спортом, но в нем это проявляется совсем иначе. А у Айдарова все железобетонное — и мышцы, и характер, и… А вот это лишнее. У меня сосуды расположены слишком близко к поверхности кожи, я сразу наливаюсь краской. Вот и сейчас они выдают меня с головой, а Рустам как будто читает мои мысли. Хищно ухмыляется и отстраняется. — Понял, не живешь. Так к чему тогда все эти россказни про семью, Сонь? А ведь он не видел Майю, мелькает догадка, иначе разговор бы сейчас шел совсем в другом русле. И другим тоном. Возможно, уже с привлечением айдаровских юристов. Следом приходит на ум, что вряд ли Рустам шпионил самостоятельно, скорее, кого-то нанял. — Еще раз, Рустам, на каком основании ты нарушаешь мое личное пространство и вмешиваешься в мою личную жизнь? — перехожу я в наступление, помня, что это лучшая тактика для защиты. Но Айдаров и тут умудряется выбить из-под меня опору. — Не надо защищаться от меня, Соня, я не враг. — Ты и не друг. Ты вообще мне никто, Айдаров, — уворачиваюсь и выскальзываю из кольца рук, замыкающих пространство по обе стороны от меня. — Нет, не друг, — Рустам отступает, но почему-то у меня чувство, что победителем из этого поединка выхожу совсем не я. — Я и не собираюсь становиться твоим другом, София — Правильно, ты мой новый босс, — киваю, направляясь к своему столу, — очень надеюсь, что временный. — Не угадала, — качает головой Айдаров, — я собираюсь составить конкуренцию твоему дятлу.