— Кому? — шокировано оборачиваюсь. — Если я правильно понял, его зовут Богдан. И между вами столько же общего, сколько между мной и твоей начальницей. У него слишком длинный нос, — добавляет Рустам, — он похож на дятла. Я возмущенно фыркаю, потому что это неправда. Богдан привлекательный мужчина, и нос его совершенно не портит. — А мне нравится, — заявляю бывшему, с удовольствием отмечая, как у него тяжелеет взгляд, — намного больше, чем непробиваемые толстокожие медведи. И это тоже неправда, Айдаров не похож не медведя, скорее на льва или на тигра. Но я не собираюсь делать ему комплименты. Особенно после такого заявления. Но бывшего такое сравнение не сильно задело, он по прежнему продолжает ухмыляться. — Значит, у меня тем более есть шансы. — Какие шансы, Айдаров, ты о чем? — раздраженно отодвигаю стул. — Это правда, мы вместе не живем. Вот сейчас решили попробовать, поэтому прошу тебя, не лезь! — Только сейчас решили? — скептически щурится Рустам. — Твоей дочери сколько, полтора года? Где же он все это время был, дятел твой? А тут стоило мне приехать, и вы так резко пошли на сближение. — Ты о себе слишком высокого мнения, Айдаров, — зло шиплю я, потому что он попал в самую точку. Перевожу дыхание и выпаливаю: — Богдан не знал, что это его дочь. Рустам впивается в меня тяжелым взглядом, а я впиваюсь ногтями в ладони. Вот сейчас выдам себя с головой. Правильно Демид говорил, не умеешь врать, не берись… — Значит не знал? — смотрит пытливо. — Умг… — бормочу я. — А тут вдруг узнал? Развожу руками, теперь его глаза выжигают во мне сквозные дыры. — Так ты его любишь? — вопрос выбивает из меня воздух, который и без того со свистом выходит через выжженные отверстия. — Тебя это точно не касается, Рустам, — отвечаю сухо, с трудом переводя дыхание. — Ни мои чувства, ни тем более чувства Богдана. — Касается, — он подходит и хватает меня за локоть, — еще как касается, Соня. Ты не дала мне ни единого шанса. Убежала с Демидом, не дав возможности хоть что-то исправить. Я просил тебя, я готов был ждать, только чтобы ты не бросала меня, не разводилась. — Еще скажи, что я во всем виновата, — чем больше он распаляется, тем спокойнее становится мне. Напоминание о Лизе и их ребенке действует как ледяной душ. Отнимаю локоть, Рустам упирается в мой стол. — Нет, я не перекладываю на тебя свою вину, — качает головой, — но я мог рассчитывать хотя бы на возможность заслужить прощение. — Прости, — говорю замороженным голосом, я не специально, так само получается, — но у Богдана нет ребенка от любовницы, с которой он мне изменил. У тебя и здесь нет шансов, Рустам. Он еще несколько секунд продолжает свое файер-шоу, затем отталкивается от стола. — Тебе следует подготовиться, мы через два дня улетаем. Это достаточно длительная командировка, на неделю если не на дольше. Поэтому ребенка лучше взять с собой. Можно вместе с няней, или можем няню найти на месте. Поездка рабочая, будем обучать ваших инженеров. Все расходы за счет компании, командировочные в размере двойного оклада. Есть вопросы, София? Похоже, воздух исчезает не только из моих легких, а вообще из атмосферы. По крайней мере, в этой комнате его точно нет. Сжимаю кулаки, но Айдаров уже отходит от стола и берет телефон, который уже добрые пять минут разрывается входящим вызовом. — Я никуда не поеду, Рустам, — сиплю, но благодарными слушателями служат лишь плотно закрытые за ним двери. И еще мой многострадальный стол, по которому я с силой ударяю ладонями. *** Из кабинета Каменецкого выхожу если не победительницей, то уж точно заняв гораздо более уверенные позиции. Теперь осталось поговорить с няней. Конечно, я не собираюсь тащить с собой маленького ребенка. Убеждена, Полина Львовна не откажет и побудет с малышкой до конца недели. Генеральному я объявила, что моя командировка на выходные не распространяется, поэтому если я и полечу, то с условием, что на выходные вернусь обратно. Видимо для Глеба Дмитриевича сотрудничество с Айдаровым в самом деле очень важно, потому что он готов на любые траты. Подозреваю, он бы бизнес-джет арендовал, чтобы меня туда-сюда возить, но на такое у меня уже точно не хватило бы наглости. Из столицы лететь сорок минут плюс час на регистрацию, внутренние перелеты обычно не требуют особо тщательно проверки. Дорога из аэропорта займет еще полчаса. Так что максимум три часа, и я дома. Не задержусь ни на секунду, что бы там себе не напланировал Айдаров. Я уверена, он ждет, что я начну упираться, ругаться с ним и с Каменецким. Очень надеюсь его удивить. В течение рабочего дня больше тему совместной командировки не поднимаем. Если честно, я вообще не понимаю, зачем ему нужна. Он мотается по городу с Каменецким, заседает с инженерами, достает рекламный отдел. Моя задача сводится к тому, чтобы быстро и точно выдавать ему нужные цифры. Все это я вполне могла бы делать со своего старого рабочего места. Но Айдарову необходимо, чтобы я мозолила ему глаза в кабинете, он этого и не скрывает. Богдан предлагает заехать за мной после работы, но я вежливо отказываюсь. После проведенных вместе выходных неправильно будет просто попрощаться и выйти из машины. А приглашать его подняться в дом сегодня желания нет. Я хочу побыть с ребенком, а еще мне нужно сделать один звонок. Можно написать, но так будет не очень вежливо. Это нужно мне, а не ему, ничего не поменялось. И я сама не могу придумать причину, по которой он должен согласиться. Моя прекрасная, замечательная Полина Львовна не разочаровывает. — Сонечка, милая, конечно я побуду с Майюшкой, — всплескивает руками она, когда я излагаю свою просьбу. — Работа дело такое, если начальство просит, отказывать не стоит. Тем более, Глеб Дмитриевич тебе так помог! Она озвучивает мои мысли, и я рада, что мне не пришлось просить и уговаривать. Провожаю няню, сажусь возле играющей дочки и беру телефон. Смотрю на часы — не настолько рано, чтобы он был занят рабочими вопросами, но и не слишком поздно, чтобы отвлекать от личной жизни привлекательного мужчину. Нажимаю на дозвон. Он отвечает не сразу, но не потому что испытывает мою нервную систему. Просто телефон мог лежать в другой комнате. — Неужели ты обо мне вспомнила. Голос недовольный, но мои губы все равно сами по себе тянутся в улыбке. — Привет, Демид. Я о тебе и не забывала. — Не ври, ты просто пользуешься моей слабостью. — Не знала, что у такого сногсшибательного мужчины как ты они есть. — Ты просто ненаблюдательна, дорогая сестра. Моя слабость — красивые женщины. И да, спасибо за высокую оценку моих скромных возможностей. Льстить у тебя получается на троечку, но мне все равно приятно. — Не поверишь, но я сейчас искренняя как никогда, — продолжаю улыбаться. — О твоих предпочтениях помню, потому и стараюсь не надоедать. Вдруг ты как раз сейчас занят. — Тебе повезло, сегодня я решил выспаться. Представляю, как он сидит на диване у себя в просторной гостиной. Расслабленный, со сложенными на стеклянный столик ногами. В одной руке телефон, вторая закинута за голову. Внутри разливается тепло, смешанное с благодарностью. Слишком много он для меня сделал, не представляю, на что была бы похожа моя жизнь, если бы не Демид. — Мне нужна твоя помощь. — Опять? — он делано пугается. — Послушай, дорогая, если ты хочешь, чтобы я снова изображал твоего любовника, то на этот раз я пас. У меня как раз сменилась новая любовница, у нас самый разгар, так что никто все равно не поверит. Могла же предупредить! Я бы тогда сделал между ними паузу. Он открыто стебется, и я смеюсь вместе с ним. Не представляю женщин, которые рискуют ввязаться в отношения с Демидом Ольшанским. Я бы ни за что не рискнула. Играть с таким в любовь без любви заведомо провальная затея. Он раскусит в два счета, раскроет и выведет из игры. А влюбиться всерьез это как прыгнуть с небоскреба вниз, надеясь, что пока будешь лететь, как-то все само собой разрулится. — Так что тебе от меня нужно, говори. Только без этих твоих ахов и вздохов. Коротко и по делу, — возвращается к своему обычному тону Ольшанский. — Я лечу в столицу. С Айдаровым, — говорю быстро, чтобы Демид не успел вклиниться, — только это не то, что ты подумал. Меня Каменецкий попросил. Вкратце обрисовываю ситуацию, и все равно удостаиваюсь парой матерных слов. Не в мой адрес, конечно же, а как сразу поясняет Демид, выхлоп во Вселенную. — Значит, этот говнюк, мой братец, сумел подсадить Глеба на крючок, — задумчиво проговаривает Ольшанский. — Интересно, что такого он ему предложил. На этот вопрос не отвечаю, потому что с подробностями не знакома. Впрочем, уверена, не позднее завтрашнего утра у Демида будет информации по предстоящей сделке больше, чем есть у Айдарова с Каменецким. — Ты так и не сказала, что тебе нужно от меня, — спрашивает он, и я честно отвечаю: — Я хочу, чтобы ты меня встретил и отвез в гостиницу. Глава 26