— Чтобы ее купить, Рус, — теряю терпение. — Чтобы она поговорила с Соней… — И ты решил, что Соня простит тебе ребенка от другой женщины? — не сводит с меня буравящего взгляда брат. — Ты разрушил все, что у вас было, Рус. Ты разрушил свою семью. И откупаешься сраной мойкой? — Я знаю, что сделал, — невидяще пялюсь в стену. — Сам ненавижу себя за это. — Ладно, не горячись, — Рус перестает барабанить и начинает постукивать по столу ладонью. Это значит, он сам завелся. Мы с ним с детства на одной волне. Я его читаю как книгу, и он меня тоже. — Я не знаю, что мне делать. Соня не хочет со мной разговаривать, она собирается подать на развод. Мне хочется самому затолкать эти слова себе в глотку. Только не это. Только не развод. — Соня одумается. Она тебя любит, у вас семья… — Ты говоришь как мать, — не даю ему договорить, — вы оба так и не поняли. Она не простит. — Ты ошибаешься. — Нет, это ты ошибаешься. А я ее знаю. Она моя жена. — Как тогда… — брат снимает очки и трет глаза большим и указательным пальцем, — как ты допустил это, Рус? — Что именно? — оборачиваюсь. — Превратил свою жизнь в дерьмо? Или втащил в него Соню? — Влез в чужую бабу. И потом, у тебя отшибло память настолько, что ты забыл о презервативах? Руслан умеет быть тактичным. Но сейчас не тот случай, и я с ним согласен. — Были презервативы, — упираюсь руками в спинку кресла, — все было. Я их помню. И девку помню. А вот зачем она мне сдалась, не помню. — Ты уверен, что это твой ребенок? Еле сдерживаюсь, чтобы его не послать. Но сдерживаюсь. Я сам попросил его приехать. — Первое, что я сделал, это тест. Он мой. Молчим. Я останавливаюсь у окна и упираюсь в подоконник. — На что ты рассчитывал? — спрашивает брат. — Ты думал, Соня ничего не узнает? — Да, — киваю отрывисто, — я не хотел ей ничего говорить. — А ребенок? Это же твой сын. У Руслана жена тоже беременная, она тоже ждет сына. У него все по-людски. — Я ничего… — говорю хрипло и прокашливаюсь, — ничего не чувствую к нему, Рус. Меня от матери его выворачивает. После родов думал сделать еще тест. А вдруг… Но если он мой, забрать и отдать родственникам матери на воспитание. И ничего не говорить Соне. — С ума сошел, Рустам? — теперь Руслан встает из-за стола. — Это твой сын, кем бы ни была его мать. Он ни в чем не виноват. — Ты не понимаешь, Рус. Соня. Она потеряла ребенка. И от этих слов хочется завыть раненым зверем. Перед глазами стоит Соня с расползающимся пятном крови. Я весь в этой крови был, когда схватил ее на руки. Пока нес ее в манипуляционную, где ее к операции готовили. И мне казалось, она из моего сердца текла, эта кровь. Почему умер именно этот ребенок? Если бы я мог изменить, отмотать назад. Если бы я знал, не поехал бы в этот день в офис, не уехал бы на это долбанную стройку, не застрял там на весь день. И не бросил бы в машине разряженный телефон, на который звонила Соня… — Это я его убил, Рус, — тихо говорю брату, — я. Он долго молчит, шокированный. Потом отмирает. — Дело сделано, уже ничего не изменить. Ты виноват, априори. Ты это признаешь. Теперь главное — понять, чего сам хочешь. Ты должен сделать выбор. Не выйдет иметь обеих женщин и счастливую семью одновременно. Решай, что для тебя важнее. — Хочу все вернуть, — не говорю, выдыхаю. — Я не смогу без нее. Жить без нее, дышать без нее. Что угодно, только не развод. — Тогда придется отвечать по полной. А для начала ты должен дать ей время. — Я на все готов, — утыкаюсь лбом в холодное стекло. — Только с ней. — Значит нужно добраться до Сони. Ползи, умоляй ее простить тебя, говори, что любишь ее и хочешь быть с ней. Надо, под окнами ночуй. — Там главврач с заведующей в сговоре. Я пробил, они муж и жена. Денег предлагал даже дворнику, никто не берет. Пока ее не выпишут, я ее не увижу. — Тогда найди способ, как достучаться до нее, как показать, что ты на самом деле раскаиваешься. Возможно, стоит написать ей письмо? Письмо… Сука, какой же я имбецил. Разворачиваюсь к брату и трясу его за плечи. — Письмо, Рус! Почему я сам не догадался? Я сейчас закажу и отправлю матери цветы за то, что у меня есть брат. — Да отпусти ты, бешеный, — он меня отталкивает, но его глаза выдают облегчение. А цветы я обязательно отправлю. Не знаю, что бы я делал без своего брата. Младшего за меня на пятнадцать минут. Соня Каждую ночь я просыпаюсь ровно в три часа и лежу до утра, не смыкая глаз. Не знаю, почему именно в три, а не в два, и не в четыре. Но внутри будто срабатывает будильник. И каждый раз первой приходит мысль — мне все приснилось. Приснился жуткий кошмар, в которой муж мне изменил. Я проснулась, и теперь все будет как раньше. Но спасительная амнезия длится совсем недолго. Я вижу в темноте очертания больничной палаты, и реальность накрывает как цунами. Измена мужа, его беременная любовница мужа — все оказывается правдой. И единственным лучиком света в этой беспросветной реальности остается мой малыш. Я без конца прокручиваю в голове, что я сделала не так. Где я ошиблась. Говорят же, что когда в семье наступает разлад, в этом виноваты двое. Я по дням пытаюсь отследить свою жизнь, чтобы понять, когда именно Рустам меня разлюбил. Именно разлюбил, потому что для меня нереально когда любят одну женщину, а спят с другой. В моей голове это не укладывается. И я точно знаю, что поначалу Рустам меня любил. Любил, а не только хотел. Для меня два эти понятия и вовсе никогда не существовали отдельно. Он был и моим мужем, и моим любовником. Первым и единственным. Для меня секс это не только про тело, и Рустам это знает. Наша с ним близость была неотъемлемой частью моей жизни, и мне физически больно когда я представляю, что ничего этого больше нет и не будет. Потому я и поверила Лизе, сразу. Безоговорочно. Знаю, каким умеет быть Рустам, когда считает что-то своим. Именно таким, как она говорила. Любовь мужа ко мне выражалась не только словами, а и поступками. Он делал все, чтобы моя жизнь была комфортной и безопасной. И я видела, что ему нравится заботиться обо мне. Поначалу я не могла это принять, я привыкла заботиться о себе сама. Отец бросил нас с мамой, когда я была маленькая, и с тех пор маму больше интересовала своя личная жизнь, чем я. Я настолько привыкла обо всем думать сама, что забота Рустама поначалу даже напрягала. Она проявлялась в самых мелочах — он отвозил и забирал меня сначала в университет, потом после работы. Когда Рустама не было в городе, меня возил его водитель. Муж заботился о моем здоровье, выбирал для меня подарки не которые хотел сам подарить, а которые точно понравились бы мне. Рядом с ним я чувствовала себя счастливой и защищенной. В какой момент все это перестало быть правдой, а стало лишь внешней оболочкой? Привычкой. Или еще хуже, ширмой? А главное, зачем? Если муж меня разлюбил, что помешало ему просто со мной развестись? Может, Лиза говорит правду, и всему виной то, что я так и не смогла забеременеть за эти три года? На первых порах я не особо переживала по этому поводу. Я работала, муж работал — все казалось на своих местах. Но Рустам старше меня на восемь лет, и я видела как растет его желание стать отцом. Через год он первым предложил сходить в клинику и обследоваться. Обоим. По его словам, чтобы убедиться, что у нас все в порядке и чтобы мы еще интенсивнее работали над этим вопросом. Я согласилась, мы прошли обследование. У меня обнаружилась небольшая проблема, по словам врачей легко устранимая. Я прошла курс лечения, но с тех пор стала с завистью обращать внимание на молодых мам с маленькими детками. А еще на то, как смотрит на них Рустам. Он проявлял особый трепет к детям, особенно к маленьким. Это было хорошо видно на семейных праздниках, куда приезжали родственники с детьми. И даже когда мы проходили мимо детских площадок с играющими детьми, Рустам останавливался и наблюдал за ними с улыбкой на лице.