- А. Элайсси. Добрый вечер. Заходи, не представляешь, как я тебе рада. Кельми улыбнулась. - Правда? Я опасалась, что нарушу твой покой. - Ох Элайсси… Поверь, тут без тебя есть умельцы… Элайсси удивленно посмотрела на меня. Подошла, пригляделась… провела тонкими изящными пальцами по моему предплечью. Сегодня утром Дельдра принесла вместо моего джемпера подобие блузы с короткими рукавами, и я надела его. Хватка Ральдарина не прошла бесследно. Синяки остались, и кельми заметила их. - Это он? – тихо спросила. – Кроме него никто не посмел бы… Я пожала плечами. Зачем говорить, когда и так все понятно. - Он пытался овладеть тобой, а ты сопротивлялась? Он… он смог? Добился своего? Странные интонации почудились мне в ее голосе. Будто ей почему-то было важно, добился Ральдарин… меня, или нет… Впрочем, почему странно? Одна женщина всегда будет переживать за другую, если той пришлось перенести насилие от мужчины! А Элайсси… она добрая и участливая. И между нами с первого взгляда образовалась симпатия. Так что неудивительно, что ей не все равно. А цепкий блеск в глазах мне просто примерещился. В этом чужом непонятном мире так сложно довериться другому. Но невозможно жить, не доверяя никому. Так хочется обзавестись хоть кем-то близким и понимающим. Дельдра предана только драконам. Мне она помогает по приказу Ральдарина и охотно задушит подушкой, если он не захочет самолично ручки марать. А Элайсси даже не была подданной Владыки Драконов. Она приехала ради меня, чтобы понять мое предназначение. Так что я покачала головой и выдала ей все как было. - Раньше пытался… несколько дней назад. Почти изнасиловал меня. Но все-таки не стал. А сегодня мы просто повздорили. Говорили о его покойной жене. Снова этот настороженный блеск. Как будто мои слова имеют особое значение для Элайсси… - Почти… но не стал?.. Что же его остановило? Владыка Драконов не из тех, кто отказывается от желаемого. - Да я ему сказала, что он ведет себя как олигархи на Земле. И ему не понравилось. Раньше он говорил, что мы, люди, испоганили свой мир. Ну а я вот сказала, что испоганили как раз олигархи, и он поступает так же. - И он отступил? И больше не пытался? - Нууу… Еще когда меня чуть не похитили, одурманили Диском Подчинения. Я делала все, что мне говорили… И он приказал поцеловать его… А потом трогал везде… И я не могла сопротивляться. Исполняла все, что он велел… Наверно, глупо и неприлично рассказывать подобные вещи человеку… кельми, с которой знакома несколько часов. Но я вдруг почувствовала себя такой одинокой, мне не с кем было поделиться… А Элайсси женщина. - В тот день вы стали близки?.. Он все же принудил тебя? Я помотала головой. - Хотел. Но пожалел. У меня как раз критические дни пришли. - Критические дни? – наморщилась Элайсси. - Ты тоже не знаешь, что это?! Неужели и у кельми их не бывает? Ну это такое время, особенные дни месяца… Я рассказала, как могла, о месячных. Элайсси сосредоточенно слушала. - Ты сказала, человеческие женщины не могут забеременеть в эти дни? - Ну вроде как риск меньше. Но все равно есть. - И у тебя они случились совсем недавно? Долго они бывают? - У кого как. У меня недолго, слава Богу. Завтра должны кончиться. А некоторые подружки по неделе мучались… - Как нелегко человеческим женщинам, - сочувственно вздохнула Элайсси. – Я не знала о таком… У кельми нет подобного. - Вы не представляете, как вам повезло! – пылко позавидовала я. - А сегодня, ты сказала, вы повздорила с Владыкой из-за его жены? Я кивнула. - Ну да. Она покончила с собой сорок лет назад. Дэн… Дэнерин, сын Владыки, винит его в смерти матери. А Камарис считает, что Ральдарин не виноват и переживал ее гибель. Я сегодня говорила ему, что он должен был обращаться с женой иначе. А он чуть не придушил меня. Элайсси погладила меня по руке. - Мне жаль, Ирина. Ты должна быть осторожнее с драконами. Особенно с Верховным Азрайлом. С Ральдарином. Он вспыльчив и жесток, не привык держать в узде свои страсти. Я фыркнула. - О дааа, в этом я убедилась! Все вокруг должны следовать его страстям! Элайсси осталась у меня до глубокой ночи, пока меня не начало клонить в сон. Мы разговаривали обо всем на свете: о Земле, о Коэлине, о стране кельми. И о нас – как мы обе жили. Перемывали косточки и Ральдарину. Элайсси умоляла быть с ним аккуратнее, не лезть на рожон. Запас терпения у драконов невелик, а темперамент горяч и непредсказуем. Я могла спровоцировать его на жестокие поступки, о которых он впоследствии пожалеет. Потом она ушла, обняв меня на прощанье. Я легла спать с приятным чувством обретения родной души. Наконец-то у меня появилась подруга. Больше я не чувствовала себя такой одинокой. Засыпая, я видела перед собой разъяренные зрачки ромбиком. Была ли я права, сказав Ральдарину все, что сказала?.. Но обдумать это не успела, провалившись в сон… *** Элайсси вышла из спальни Ирины, чувствуя, как холодит кожу в рукаве крошечный сосуд, который она несла с собой к пришелице. Она рассчитывала применить его уже сегодня… чтобы не задерживаться в замке Верховного Азрайла ни одного лишнего часа. Люцема согласилась сыграть свою роль после получаса препирательств и торгов. Элайсси удалось донести до драконицы, что лучше ей смириться с парой неприятных вещей, чтобы потом окончательно избавиться от обеих опасных соперниц. Но рассказ Ирины пролил новый свет на некоторые обстоятельства. Ей придется задержаться, чтобы выполнить условие князя людей. Когда тот выставил его, Элайсси пыталась воспротивиться. Но по здравому размышлении приняла, что так будет мудрее. Князь был непрост, ох как непрост. Видел дальше и прозорливее одурманенной горем пророчицы. Элайсси смирилась с его условием и поклялась исполнить все в точности. А человеческий правитель-маг снабдил ее колдовскими эликсирами, которые помогут достичь его цели. Кельми думала о пришелице. Не так много людей она повидала на своем веку, и Ирина не была похожа ни на одного из них. Такого сочетания внешней хрупкости и внутренней силы Элайсси не встречала. С первого взгляда она прониклась симпатией к человечке. И видела, что это взаимно. Оттого ей стало тяжелее исполнить волю князя Лидаро. Ведь сделав то, что он потребовал, Элайсси обречет Ирину на страдания. Такие же, что причинил ей самой Верховный Азрайл. Многим лучше него она станет после этого? Но идти на попятный поздно. Она заключила соглашение с князем и принесла нерушимую клятву кельми. Если придется, она обязана выполнить договор ценой собственной жизни. Впрочем, Элайсси уже уплатила эту цену. Ее жизнь перестала принадлежать ей с тех пор, как ее коснулись губы Верховного Азрайла. Так что выбора у нее нет. Впереди неизбежная жертва, которую принесут обе – Ирина и сама Элайсси. А сейчас надо поскорее добраться до отведенной ей комнаты и молиться, чтобы Ральдарин не поджидал ее там. Не сегодня. *** Эту ночь Ральдарин провел у себя. Один. Когда Кори по традиции спросил, кого и где хотел бы видеть Владыка – в своей спальне, в покоях Люцемы, в Зале Удовольствий – он сначала приказал собрать дюжину женщин… и через минуту отменил приказ. Он не хотел никого. Сегодня – даже Ирину. Даже Элайсси, о которой грезил еще пару ночей назад. Он не чаял увидеть ее вновь, и вот она вернулась, сама отдала себя в его власть. Зачем вернулась, понимая, что он не пощадит ее повторно? Впрочем, ничего удивительного. Отравленная его объятьями, кельми понимает, что больше никто не удовлетворит ее – лишь он. За тем и вернулась. А может, и верно уберечь от похожей участи одну из сестер. Увидев ее, Ральдарин предвкушал грядущие удовольствия. Вот кто избавит его от навязчивого стремления к иномирянке. Но сегодняшний разговор с Ириной отбил у него охоту до женщин вообще. Слишком жестокий удар нанесла она. Человечке мало было всколыхнуть воспоминания, которые Ральдарин предпочел закопать глубже. Мало влезть в то, что ее не касалось. Она еще обвинила его в смерти жены. Будь на ее месте любой другой – человек, шеами, дракон – Ральдарин довел бы дело до конца, задушил бы собственноручно. Или испепелил пламенем. Никто никогда не смел обвинить его в этом. Никто – кроме самого Владыки Драконов. Узнав о поступке Аримы, Ральдарин не смог сразу отогнать те же мысли, те же слова, что швыряла ему в лицо Ирина. Если бы он обращался с ней по-другому. Если бы дал поддержку и понимание – правда, неизвестно как. Владыка никому не дает поддержку. Он правит и повелевает. Это Владычица должна давать ему поддержку, быть прочной надежной опорой. Разделять власть и ответственность. Все то, чем Арима пренебрегла. Надо было простить ей это, не пенять на пренебрежение долгом и обязанностями? Возможно. Возможно, она осталась бы жива, если бы Ральдарин в последние дни перед ее самоубийством не попрекал жену ее поведением, а… давал поддержку. Может, Арима тогда не звала бы его жестоким и бесчувственным – теми же словами, что Ирина… Не кричала публично, что его волнует лишь договор и ее обязательство, и плевать на нее саму. Не провоцировала его на угрозу отстранить ее от трона и выбрать новую Владычицу. Он надеялся урезонить ее, но вместо этого получил усиленный шквал обвинений, оскорблений, слез… А потом – весть о том, что Владычица перекинулась человеком в воздухе и упала в озеро. И записка, которую служанка Аримы принесла ему из ее спальни. Все с теми же обвинениями. "Я знаю, ты хочешь сам убить меня, посадить на трон одну из своих шлюх! Я ухожу сама – пусть тебе станет легче!" Вот что писала Арима, и множество других горьких и ранящих фраз, рожденных обидой и неудовлетворенными желаниями. Ральдарин не женился вновь. Выслал из замка всех женщин, с которыми развлекался при Ариме. Теперь каждый раз, когда он шел к ним, он вспоминал жену, ее обвинения. Тогда он услал наложниц и год не призывал к себе ни одну женщину. Если Арима наблюдала за ним в своем посмертии, могла быть довольна. Она все же получила верность и целомудрие мужа.