От самого князя Алтео в ответ на ультиматум пришло: если Владыка Драконов считает, что его женщина в Лидаро, не опрометчиво ли с его стороны бомбить наши города? Владыка не знает доподлинно, в каком из них она находится. Ральдарин еле сдерживал себя, чтобы не сорваться, не выплеснуть безудержную ярость на первую попавшуюся жертву. На заложниц кельми, собственных подданных, слуг-шеами. День ото дня его тревога за Ирину перерастала в панику. Что лидарцы хотят с ней сделать?! С той, от кого зависит магия Коэлина? Не решит ли князь, что на его век магии хватит, а после ей нечего делать в мире, и от спасительницы лучше избавиться?! Беспомощность, невозможность действовать изнуряла Ральдарина. Он сделал все, что мог. Сделанное не принесло результата, лишь усилило напряжение вокруг. А больше делать было нечего, и это убивало. Что хуже всего – утрата оказалась для него личной. Случалось не раз, что ценный объект или заложник попадал в руки врагу. Он воспринимал такие случаи как тактический просчет. Временную потерю преимущества, которая рано или поздно будет наверстана – независимо от участи того, что враг захватил. Не то с Ириной. Ральдарин не просто упустил сверхценную для Коэлина фигуру. Потеря Ирины стала не тактической и не стратегической. С ней он будто утратил кусок себя. Ему не хватало ее присутствия рядом. Огромных, чистых голубых глаз, рыжей копны волос, веснушек на белой коже, звонкого голоса. Хотелось прикоснуться к ней… целовать… ласкать… Овладевать раз за разом, не щадя от пронзительного блаженства. Как же он жалел, что оставил ее в ту ночь. Лучше бы он сделал ей больно, но не попался в лапы паскуды-интриганки кельми! Ирина возненавидела бы его… но осталась с ним. Не попала бы к лидарцам, которые могут угрожать ее здоровью… и могли бы угрожать невинности, если бы Ральдарин не забрал ее первым. Если князь захочет сам жениться на ней?! Или отдать кому-то из подданных? Или даже не жениться, а надругаться?! Или… или с ней могут обращаться достойно, но она сама влюбится в человека, захочет отдаться и стать его женой? Ведь она видела Ральдарина с предательницей Элайсси, верит, что он изменил ей. Ничего не знает о треклятом зелье. От этих мыслей Ральдарин хотел немедленно применить артефакт массового уничтожения. Но князь знал, о чем напомнить врагу. Ирину могут содержать в любом из городов Лидаро. У Владыки Драконов не было шпионов среди людей – в отличие от князя. Он не мог получить даже жалких крупиц сведений о судьбе Ирины. Полная неизвестность. Скованность по рукам и ногам. Тоска по той, кого потерял… позволил обмануть, попался в ловушку. Невозможно никем заменить. Один лишь раз он позвал к себе женщину, утолить физическую потребность. После той ночи он колебался – не стоит ли убить ее, видевшую беспомощность и позор Владыки Драконов? Впервые он не смог овладеть женщиной, как она ни старалась. Между ним и нею стояла Ирина. Он пощадил незадавшуюся наложницу лишь потому, что представил реакцию Ирины. Слишком мягкую, слишком добрую, слишком жалостливую ко всем. Порой он представлял, что она подумает, если узнает о заложницах кельми. И о смертоносном оружии, способном стереть с лица земли целый город, как в ее мире… Что-то царапало в душе, представляя, что она осудит. Оттолкнет. Неужели она и верно его Истинная Пара?! Как иначе объяснить, что он не может взять другую женщину? Что он оглядывается на ее мнение, принимая решения? Неужели такое могло случиться: человечка – Истинная Пара дракона, да еще самого Владыки? Что за шутку сыграла с ним судьба? И если это так, князю Лидаро и суке кельми придется втройне ответить за то, что разлучили его с ней. Он найдет способ добраться до Ирины и вернуть ее. А потом отплатит похитителям. А если они еще и обидели ее, за них заплатят все их близкие. Даже Ирина не остановит его месть. Глава 38. Путешествия в книгах и снах Минуло еще несколько дней моего заточения во дворце лидарского князя. Мысли текли сумбурно и напряженно. Я пыталась свыкнуться, что отныне не одна. У меня будет ребенок. Это что-то из области фантастики. На Земле я и во сне не видела себя матерью. Да еще так рано. У меня даже мужчины не было. О ребенке я вообще не задумывалась. Родители никогда не терзали меня темой а-когда-внуки, они были вполне современными городскими жителями, которым есть чем себя занять помимо возни с малышней. В попаданстве и подавно в голову не приходили беременность и ребенок… Столько событий случалось – в этой сумасшедшей чехарде ребенку не находилось места. Так могло казаться. Действительность, интриги других людей и нелюдей определили мою жизнь по-своему. Возможно, кто-то из моих подруг на Земле позавидовал бы мне. Стесненные жилплощадью, на съемной квартире или в коммуналке, с родителями и/или неадекватными соседями, они не могли позволить себе ребенка, даже если хотели. Мне же не приходилось беспокоиться о материальной стороне от слова вообще. Князь приставит к моему сыну – пророчество гласило, что спаситель будет мужского пола – отряд нянек, гувернантов, слуг. Меня, по его заверению, отлучать от ребенка не собирались. Я могла просто наслаждаться общением с малышом, не напрягая себя бытовухой, как молодые мамочки в моем мире. Сказка, да и только. Если закрыть глаза на хитровыверченные планы князя на моего ребенка. Руками Элайсси он, можно сказать, подстроил мою беременность. Ими же утащил меня из замка Ральдарина. Можно ли ему верить, что он оставит ребенка моим? Или как можно раньше постарается единолично влиять на него? Ведь он добивался именно этого, похищая меня… нас из Азрайлена. Контролировать будущего спасителя, вложить в него собственные идеи и представления о добре и зле. Какие они – я понятия не имела. Слишком мало я видела и общалась с этим коварным человеком. Но знала достаточно, чтобы не доверять ему. В первые дни после разоблачения Элайсси и объяснений князя я отказывалась видеть всех. Элайсси, Росио, князя. Последний не докучал своим обществом, в отличие от первых двух. Как только они ни пытались достучаться до меня. Я была глуха и неумолима. А потом сдалась. Меня сломило одиночество. Как ни крути, Элайсси и Росио были единственными, с кем я могла здесь общаться. Я решила не отказывать им, просто ни на миг не забывать, сколько лапши навешали мне оба. Каждое новое слово может оказаться такой же лапшой. Я не удержалась, чтобы не спросить Элайсси, зачем она во все это влезла. Честного ответа не ждала, настраивалась услышать очередное вранье от кельми. Но глядя ей в глаза, слыша голос, чувствовала ее искренность. - Я хотела отомстить, Ирина. Ему. Отнять то, чем он мог дорожить. А тебя хотела защитить. Азрайлы так устроены – губят даже если любят. Они слишком близки к полюсу абсолютной кристальности. Я содрогнулась от абсурдности такой логики. Погубить одного и защитить другого. Лезвие утраты обоюдно. Оно резало мне сердце, даже когда я знала о Ральдарине все. Даже понимая, что без интриг Элайсси он так же легко мог изменить мне, все равно не могла укротить душевную боль. Но другая мысль перекрыла все. - Близки к полюсу кристальности? А я, ты говорила, совершенное Облако? Так может, в этом и есть моя миссия?! Быть рядом с ним и уравновешивать, напитывать этой своей облачностью, чтобы он сумел отдалиться от полюса! А вслед за ним – его народ! Элайсси коснулась моей руки, и я рефлекторно отдернулась. Эта женщина спала с тем же мужчиной, что и я. Этого я не могла забыть. Пусть я решилась разговаривать с ней, но прикасаться к себе не дам. Видя мое движения, она вздохнула. - Прости. Я не должна трогать тебя. Твой вопрос… ты верно задала его. Все так и есть. Ты должна быть рядом. Напитывать облачностью, уравновешивать… Своего сына. Это его пророчество провозглашает спасителем. Ты должна уберечь его от крайностей кристальной натуры. Твоя природа и твое воспитание помогут ему. Ему. Не Ральдарину. Странное чувство возникло у меня, когда она сказала это. Чувство протеста… которого с моей стороны вроде и не должно быть. Я не видела от Владыки Драконов ничего хорошего. Он меня похитил, был груб со мной, пытался изнасиловать, угрожал избить плеткой. Воспользовался моей невменяемостью под действием дурмана, переспал – а потом, не прошло и часа, переспал с другой… Казалось бы, я должна радоваться, что меня избавили от власти подобного мужчины. Что его не будет рядом, он не сможет вмешиваться и влиять на нашу судьбу. Но все внутри бунтовало против такого. Князь просто списал со счетов нынешнего правителя Азрайлена. Будто его уже не было – как сброшенной с шахматного поля фигуры… Элайсси радовалась тому – и ее легко понять. Ральдарин и верно причинил ей непоправимый вред. Вся его раса тысячелетиями вредила расе кельми. Неудивительно, что несчастная женщина взялась мстить и радовалась грядущему падению Ральдарина. Но я, несмотря на все сострадание ее народу и ей самой, не могла переступить через обиду, неприязнь… и ревность, как ни противно признать. Вопреки логике, я ревновала Ральдарина к Элайсси. Злилась на нее, что она выбрала именно такой способ похитить перстень. Злилась – и не верила. В глубине души я чувствовала, что она просто желала вновь оказаться в его объятьях, познать его ласки… Как желала сейчас я и ненавидела себя за свои желания… Как ни старалась, не могла просто взять и вычеркнуть его из мыслей. Иногда чувствовала даже – прилети сейчас волшебник в голубом вертолете, предложи отнести обратно в Азрайлен – согласилась бы без раздумий. Простив Элайсси в коридоре, не заботясь о Люцеме и прочих дамах при дворе Короля-Солнце… Разумеется, следом тут же одергивала себя. Никогда не поступлю так, даже если сердце гложет тоска. Гордость и самоуважение у меня были, швырять их под ноги изменившему мне мужчине я не собиралась. Элайсси подставилась, чтобы украсть перстень, но он-то своей головой думал, когда разрывал на ней платье и вбивался в нее отбойным молотом. Да и Люцема вряд ли куда-то денется. Она – драконица, его давняя пара. А я жалкая человечка. Ральдарин ничего не станет менять в своей жизни. Вот только он был отцом моего ребенка. Отменить это невозможно. А скрывать ребенка от отца – последнее дело. Тем более, отца от ребенка. Все дети матерей-одиночек рано или поздно задают им неизбежный вопрос, где папа. Вызывают неловкость и смущение, колышут давнюю боль. Что отвечу я, когда настанет мой черед? Или ответ за меня придумает князь Алтео? Поначалу я опасалась, что он насильно женится на мне, а ребенка объявит своим. Но к его чести, он даже не заговаривал о том и не делал намеков. И вообще не искал моего общества, в отличие от Росио. Может, парень действовал по указке князя, сближаясь со мной? Князь собирался выдать меня за своего адъютанта? Логика такой стратегии была неясна, да и Росио никак не подходил на роль кавалера-обольстителя. Он совершенно не пытался флиртовать со мной. Завоевывал доверие, притворяясь своим в доску? Тогда ни он, ни князь не знали золотого правила – попав к женщине во френдзону, выбраться из нее невозможно. Так что мотивы князя и его адъютанта оставались для меня загадкой. Ничто не намекало, что меня заставят выйти замуж и объявят моего ребенка своим. Может, потому что скрыть полу-дракона будет невозможно. Как с Элайсси, так и с Росио общение возобновилось. Парень продолжал читать мне книги на своем языке и обучать ему. Я старалась не демонстрировать Росио сухости и отчуждения, которые проживала внутри. Просто решила для себя, что не поверю больше ни одному его слову. Просто буду учить язык. Росио подбирал для меня книги с научно-естественным уклоном: про географию их мира, флору, фауну и прочие биологические штуки. Моя гуманитарная натура истосковалась по историям и сюжетам. Однажды я попросила его взять мне художественную литературу. Просьба вызвала ступор. Парень наморщил лоб. - А что ты любишь? Любовные истории? Сказы о путешествиях? Про подвиги и великие свершения? Ну точно не любовные истории. В нынешнем состоянии читать о сердечных страданиях и переживаниях не было никакого желания. - Ваш мир новый для меня. Наверно, про путешествия будет интереснее всего. А вообще, может сходим вместе в вашу библиотеку и я сама подберу что-нибудь по вкусу? Росио заколебался. - Хорошо, давай сходим. Создам для тебя личину и предупрежу хранителя книг, чтобы закрыл библиотеку от других посетителей. Тогда тебе будет безопасно пройти туда по дворцу. Спорить не стала. Если мои хозяева считают, что меня надо прятать всевозможными способами, наверно, на то есть причины. Хотя жизнь в человеческом дворце казалась мне куда безопаснее, чем в драконьем замке. Там за каждым углом подстерегала опасность… А здесь со мной носились как с писаной торбой. Вот только надолго ли. Росио поделал надо мной загадочные пассы, сосредоточенно высунув язык. Любопытный он все-таки адъютант, с магическими умениями… хотя и не очень развитыми – видимо, в силу юного возраста. Как бы то ни было, чем дальше, тем сомнительнее мне виделся статус юноши при князе… Закончив, он критично осмотрел результат, остался не слишком доволен, но все-таки кивнул, признавая дело сделанным. Мы вышли из покоев и направились в библиотеку. Росио распахнул передо мной тяжелую дубовую дверь. Я сделала шаг, и едва не столкнулась лбом с седым согбенным старцем, как раз выходившим в этот момент из библиотеки. Я уважительно поклонилась и попросила прощения – благо формулы вежливости мы с Росио давно отработали. Ответом мне стал изумленный взгляд старика, словно он узрел призрака. Не понимая, в чем дело – что во мне такого особенного наколдовал парень, - я оглянулась на него. И прочитала на лице Росио выражение подлинного ужаса. Смотрел он прямо на старика. Тот ответил прямым, пронзительным взглядом. Удивительно живым и подвижным для такого дряхлого старца. А затем понимающе ухмыльнулся и прошел мимо нас. Я глядела ему вслед, пока Росио не впихнул меня внутрь и не захлопнул дверь. Навстречу нам вышел статный мужчина в синей хламиде. Я уж ожидала, что он тоже уставится на меня как на восьмое чудо света, но он лишь поклонился. - Господин Росио, все как вы приказывали. Библиотека полностью в вашем распоряжении и вашей спутницы.