Мысленно скорчив рожу, я обернулась. Рядом со мной стояла сухонькая седая старушка. Россыпь веснушек украшала ее морщинистое лицо. Но внимание привлекали не веснушки, а именно глаза — огромные, словно у девочки, широко распахнутые. Помимо своей воли я улыбнулась, а желание резко ответить само собой испарилось. Женщина была одета в старую, местами прохудившуюся до дыр, но чистую одежду, которая выдавала в ней последовательницу культа Богини — если я не ошибалась, отставную жрицу. Мое сердце на мгновение болезненно сжалось, но спустя миг я отогнала дурные мысли. — Да, конечно, госпожа, — повинуясь неожиданному порыву, я не глядя выгребла из кармана платья всю мелочь. — Возьмите, пожалуйста. Здесь немного, но… — Я не договорила, увидев благодарный взгляд старушки. — Спасибо, милая. — Она аккуратно взяла с моей ладони пару мелких медяков. — Но все мне не нужно. Нас здесь кормят, но вот денег не дают — не положено нам. А иногда конфет очень хочется, да. Сердце сжалось еще раз, но избавиться от этого ощущения мне уже не удалось. Глаза стали влажными. Вот же скотина Рейгран! Не просто хам и урод — настоящая сволочь! Забыл, что у него в ведении не просто храм, но и приют для пожилых людей. О которых тоже надо не забывать, а не бегать по тракту в поисках сбежавшей женушки! Руки сами собой сжались в кулаки, что не укрылось от старушки. — Что ты, милая? — На мою ладонь легла морщинистая рука. — Что случилось? Я помотала головой. И вправду, не буду же я посвящать пожилую женщину в ход моих мыслей, где его сучья светлость, подвешенный над огромным костром, уже покрывался хрустящей корочкой. — Мысли дурные в голову пришли, — улыбнулась через силу. — Выбрось-ка мысли эти, — не сдавалась старушка, — глядишь, и полегчает. А ты чего пришла-то сюда? Никак про брак волшебный узнать? Я повернулась к своей собеседнице — та смотрела на меня с бесконечной любовью во взгляде. — Про него, — против воли вырвалось у меня. Женщина улыбнулась: — Так не расскажет тебе про него никто, милая моя. Эти серосутанники и сами особо не знают, а тяга к знаниям у них… Эх! — махнула она рукой. — Вот в наше время изучали мы трактаты так изучали. А теперь что… — В старушечьем брюзжании, впрочем, злости не было, лишь какая-то грустная ирония. — И вы изучали? — В моей душе робким первоцветом расцвела надежда. Но женщина покачала головой. — Э-э-э, куда мне, хорошая моя! В наше время и браков таких не заключалось, только слухи ходили да легенды. — Она погладила меня по плечу. — А вот в хранилище у них книги есть, это да. Да только не пустят они никого. Я грустно покивала. Первоцвет зачах и засох. — Разве что через окно, — заметила женщина, помолчав. Если бы в тот момент я что-то ела, то смерть моя наступила бы незамедлительно, да. Я бы однозначно подавилась. Представив в красках конвульсии воображаемого тела, я обратилась в слух. А женщина, словно уйдя в заоблачные дали воспоминаний, продолжала: — Хранилище у нас хорошее, большое. Просторное. А книжек-то было, книжек!.. — Она улыбнулась. — А сейчас, поди, никто туда и не заходит. Берегут знания, незнамо для кого берегут. — И что, нет никакой возможности туда попасть? — Я заломила бровь. — Ну почему же нет, — лукаво поглядела моя собеседница. — Мы, когда молодухами были, туда через окно лазили, прикладываться к знаниям, значится. Ну и с парнями, того самого… — Она мечтательно вздохнула. Я хмыкнула. Того самого, значит. Впрочем, подобные связи среди служителей божественной пары не воспрещались. — Прям через окно! — Я недоверчиво посмотрела на бабушку. Та, словно чувствуя мое сомнение, энергично закивала. Седые кудряшки запрыгали в такт. — Видишь, милая, то оконце? — Она указала сухонькой рукой куда-то наверх. Я пригляделась — и впрямь окно. Если так можно назвать полуобвалившееся круглое отверстие под самой крышей. — Вот там хранилище и есть. А слева, значится, скобы железные — на всякий случай их вделали, никто уже и не помнит, что они есть, разве что на картах каких. — А защита? Как же защита? — задала я наиболее интересующий меня вопрос. Женщина передернула плечами: — Ну какая защита, милая? Кому сейчас книжки нужны? Вот на казну они ставят заклинания, да. Волшебника из столицы выписывают. А книги… — Она вновь махнула рукой. — Вот в наше время… Я сочувственно покивала. В это время часы на главной площади отсчитали пять ударов. — Ой, милая, что-то я засиделась! — Старушка засуетилась и встала с лавочки. — Сейчас же обед! Ой, как же так, суп же сегодня дают, а коли я припозднюсь, — причитала она, отряхивая свою хламиду. — Госпожа, — спохватилась я, понимая, что не знаю имени своей нежданной спасительницы, — а как ваше имя? Она ехидно посмотрела на меня. — А кто как кличет, — внезапно подмигнула, — для тебя бабушкой Питумой буду, хочешь? — Хочу! — фыркнула я. — Хорошего вам вечера, бабушка Питума! — И тебе, ми-и-илая, — забавно растянула слово она. — Бывай! С этими словами она развернулась и, более не обращая на меня внимания, бодро засеменила по дорожке. А я… А я еще раз подняла глаза к небу, где на фоне кирпичной полуразрушенной стены отчетливо выделялось маленькое окошко. Ну что ж, кажется, у меня есть шанс кое-что узнать об одобренных браках. — Керл! — Я вихрем ворвалась в комнату. — Керл! Есть идея! — Судя по твоему энтузиазму, я еще недостаточно пьян для подобных идей, — хмыкнул друг, отрываясь от созерцания собственного отражения в пузатой пивной кружке. Увидев это, я мысленно застонала — увлечение друга пенным напитком уже гарантировало частичный срыв мероприятия. — Сколько ты уже выпил? — Подойдя к столу, я заглянула в большой глиняный кувшин, стоявший на оном. Судя по тому, что пива в нем оставалось на донышке, у друга в животе жили уже кружек восемь, не меньше. — Не помню. — Керл неаккуратно взмахнул рукой, и кувшин тут же слетел со стола в мои заботливые руки. — Понятно. Я подошла к кровати, на которой живописной кучкой вперемешку лежали наши вещи, — друг, по-видимому, решил помочь собраться, но сделал только хуже. Впрочем, как всегда. Венчали композицию красные мужские порты. Судя по аккуратной вышивке, оные предназначались для торжественных мероприятий — ну или годились для подарка. — Это что? — Я брезгливо подняла красную тряпку двумя пальцами. Друг пьяно заржал. — Дядя передал. Говорит, коли драпать не получится, лучше сдайся. Вот оно как, значит. Вот тебе, Райена, доверие, вот тебе поддержка. Ну и порты, которые, видимо, мне предстоит всучить Рейграну перед консумацией. Я в красках представила реакцию герцога и трезво содрогнулась. Ну уж хрен! Пыхтя от злости, я кое-как утрамбовала вещи в походную сумку. Порты и нехитрое Керлово богатство аккуратно сложила на краю кровати. Застегнула сумку и оглядела комнату. Кажется, все. — Куда-то собралась? — Друг допил пиво прямо из кувшина и сейчас восседал на краешке стола, взирая на меня наглыми глазами. — Собралась. От тебя, ширпотреба, подальше! — После ситуации с портами я не собиралась церемониться. — Поезжай обратно. Передай дяде, что плевать я хотела на его чаяния. Я уж как-нибудь сама! С этими словами я закинула сумку на плечо и гордо направилась к двери. — Ну Ре-э-эна, — раздалось сзади. — Что? — не оборачиваясь, сказала я. — Ну не обращай ты на него внимания! Я их брать не хотел, между прочим. — А на видном месте ты их тоже между прочим разместил? — Я все-таки обернулась. Друг развел руками: — Не подумал. Рена, ну не злись! Хочешь, я пойду с тобой? Я скептически уставилась на парня. Да, разумеется, я хотела, чтобы он пошел со мной — ровно восемь кружек пива назад. Но сейчас перспектива тащить на себе вдрабадан пьяное тело, которое на данный момент удивительным образом сохраняется в вертикальном положении, казалась мне кощунством. — Ты пьян, Керл, — сумка упала на пол, — куда ты пойдешь? — А твоей настоечки у тебя нет? Вот ведь хитрый! Знает, что над этой самой настоечной я трясусь пуще некуда, а все туда же. — Нет, — отрезала. — А если найду?