Сказать по правде, я не думала, что у них есть какая-то цель. Разве они уже не получили все, что хотели? Мне даже в голову не приходило, что они могут желать большего. — Пришло время укрепить наши позиции в глобальном масштабе, объединившись с другими странами Америки — с Севером и Югом. Нам нужно сделать так, чтобы эти агрессивные режимы дважды подумали, прежде чем нападать на нас. Тут было много информации, которую раньше я не рассматривала. И она звучала не слишком хорошо. — Интересно, Ричард знает все это? — Я думаю, что он, вероятно, лучше проинформирован, чем обычный семнадцатилетний подросток. В любом случае, милая, теперь ты, наверное, можешь понять немного больше, почему мы считаем, настолько важным было возвращение в Дом Эмбер и почему мы делаем все возможное, чтобы помочь избранию Роберта. Мама вмешалась в наш разговор с папой. — Хватит о политике! — жизнерадостно сказала она. — И никаких разговоров об этот за ужином перед Сэмми. Некоторые вещи слишком страшные для маленького мальчика, особенно для такого, как он… Который не воспринимает мир так, как большинство детей, мысленно закончила я. Папа открыл дверцу одной из духовок. — Гусь почти готов, — доложил он. — Будет на столе через десять минут. — Ты не могла бы позвать Мэгги и Сэмми? — попросил он меня. — Конечно. Мама взяла меня под руку. — Вы с Ричардом хорошо проведете время в Ричмонде. Ты уже знаешь, что собираешься надеть? Мысленно я закатила глаза. Разумеется, я знаю. Я кивнула и толкнула вращающуюся дверь. Исходя из того, что мои родители думали о Роберте Хэтэуэе, я понимала, почему им казалось, что мы с их сыном можем быть вместе. Они смотрели на Ричарда и думали о нем как о человеке, который в будущем будет обладать влиянием. Но Боже, как же я хотела, чтобы мама перестала меня подталкивать. *** Уборка после ужина заняла целый час, но когда она закончилась, я была рада прочувствовать Рождество. Казалось, что оно будет вечным. Меня охватило чувство, что я стала намного старше, чем была всего лишь неделю назад. Наверху, в Цветочной комнате, я рылась в одежде, которую я могла бы надеть утром в город. Что-то, в чем было бы удобно путешествовать, — как минимум три часа в машине — но чтобы при этом я была похожа на леди. Я заметила, что я не до конца закрыла кукольный домик. Я опустила переднюю панель и вытащила старые обрывки стихотворения. — Если у тебя появится шанс сделать выбор снова… Меня как будто укусила змея. Я выбросила бумагу в мусорник. Раздался знакомый стук в окно. Джексон был снаружи, стоял на холоде, от его дыхания клубились маленькие облачка. Впервые за все время, я не хотела его видеть. Я боялась, что он снова заговорит о том, о чем я избегала даже думать. Но я кивнула и направилась к оранжерее. *** Он ждал меня у статуи, сидя на краю бассейна. — В этот раз я пришел, чтобы извиниться перед тобой, — начал он. — Я не должен был так давить на тебя. Ты не можешь видеть то, что вижу я, так что ты не можешь хотеть изменить вещи так же сильно, как и я. — А что ты видишь? — спросила я. Он покачал головой. Он не был готов рассказать мне. Он залез в карман и протянул мне что-то. — Я также задолжал тебе Рождественский подарок. — Не думаю, что «задолжал» это нужное слово, — сказала я. Он опустил маленькую, перевязанную ленточкой коробочку в мою ладонь. Там оказалась военная медаль. Британская медаль за отвагу. — Она принадлежала моему отцу, — сказал он. — Он сражался за последнюю колонию против японцев. Его наградили за то, что он зарядил пулемет, когда его взвод попал в осаду под Мельбурном. Его ранили, но он очистил путь. Всякий раз, когда я чувствую себя слишком обескураженным, чтобы идти дальше, я говорю себе: Очисти путь. — Я не знала, что твой папа был британцем. — Его родители оставили Англию как раз в конце Второй Европейской войны. Затем, когда пала Австралия, он бежал и переехал в Новую Англию. Там он встретил мою маму. — Ты не можешь отдавать мне это, Джексон. — Я хочу тебе это отдать. — Он задумался над словами. — Сара, я знаю кое-что о тебе, чего ты сама не знаешь. — Ты о чем? — Ты на самом деле очень храбрая. Я всегда так думал, с самого начала. Ты честна до бесстрашия, и я никогда не видел, чтобы ты сдавалась или отступала оттого, что считала правильным, даже если в душе тебе и было страшно. Так что если ты не хочешь… — его голос стал тихим, — …попытаться изменить время снова, я должен уважать это. Договорились? У меня зачесался нос. Он был слишком щедр со мной. Всегда был. — Спасибо, — смогла выдавить я. — Мне жаль. Он покачал головой. — Может быть, однажды, я хватит смелости и расскажу тебе, что я видел. — Я все еще не могу принять это от тебя, — сказала я, протягивая ему руку с медалью. Он сжал мои пальцы. — Это единственная вещь, которая у меня есть, чтобы дать тебе. И это то, что я хочу, чтобы у тебя было. Он ласково улыбнулся мне и растворился в ночи. *** Кто-то звал меня по имени. — Са-а-а-ра! Са-а-а-ра! — я высунула ноги из-под одеяла и спрыгнула на пол. — Сара, — прошептал голос. Я на цыпочках пошла в сторону звука. Я видела, как кто-то бежит по коридору. Первая дверь была приоткрыта и я увидела, как Эмбер исчезает за ней. Я толкнула дверь и открыла ее полностью. Луна светила так ярко, что я все видела. В кровати спала пожилая женщина. У нее были седые волосы, которые словно паутина разметались по подушке. Она открыла глаза и посмотрела на меня. — Я тебя знаю, — сказала она. — Скажи еще раз, как тебя зовут? — Сара. А вас? — Фи. Помнишь? — Она откинула одеяла и, встав с постели, внезапно превратилась в маленькую девочку. Похожую на меня. И я вспомнила. Она спросила. — Хочешь увидеть кое-то? Пошли. Я оглянулась назад, когда мы выходили, и увидела, что пожилая женщина все также спит на кровати. Мы спустились по лестнице и прошли через люк в чулане на кухне. И снова вниз по тайной лестнице. В самом низу находились две женщины. Красивая чернокожая женщина лежала на кровати, а белая женщина сидела возле нее. Я видела их раньше, в прошлый раз, когда я была с Фи. На руках у чернокожей женщины лежал сверток. Она выглядела очень уставшей. Ей было тяжело говорить. — Ты сдержишь свое обещание. — Сдержу, — сказала высокая женщина. — Если потребуется, я буду растить и любить ее, как собственного ребенка. Но не нужно так, Делла. Ты молодая и сильная. Это не убьет тебя. — Ты не права, — упрямо сказала она. — Я видела это. Не важно… Скажи ей… Я хотела заплатить цену. Тут младенец захныкал, и высокая женщина забрала его и начала мягко укачивать на руках. — Шш, шш, шш, — бормотала она. Фи поманила меня пальцем. — Подойди ближе. Мы подкрались к ней, но женщина не заметила нас. Мы были невидимы. — Посмотри ей в глаза, — сказала мне Фи. — Что ты видишь? — Я привстала на цыпочки, чтобы заглянуть. Высокая женщина спросила у другой.