– Да я просто дразню тебя,– он обнял меня за плечи и притянул к себе. – Замёрзла? Мне следовало отодвинуться. Но почувствовав его тепло, было невозможно от него отказаться,оно ощущалось таким необходимым. –Немного. Он прижал меня к себе, поглаживая своей рукой вверх–вниз по моей. –Ты дрожишь. Водитель посмотрела на нас через зеркало заднего вида. – Вы, ребята – милая пара. – Спасибо, – сказала я. Финн изогнул бровь. Он выглядел довольным, потому, что она подумала, что мы вместе, или потому, что я не поправила её? На самом деле, мне не хотелось поправлять её. Я скучала по таким взглядам, которым она наградила нас, она больше завидовала, чем ревновала. Я всегда получала такие взгляды, когда была с Натаном. От этого приятного чувства и тёплого воздуха от обогревателя, я почувствовала лёгкое головокружение. Я говорила себе, что мы просто, как актёры в кино. Через несколько минут необходимость в тепле уменьшилась, но появилась другая, менее срочная, но всё же важная потребность. Потому что возбуждение так ощущалось – необходимым. И чем больше его игнорируешь, тем интенсивнее оно растёт. Я прижалась к нему. Всего лишь его рука на моём бедре могла породить фантазии о нём. Как он повалит меня на заднее сидение, потому, что он уже не может себя контролировать. Запустит свои пальцы под моё платье и найдёт меня полностью для него готовой. Нижняя часть моего тела страдала от внезапного желания. – Некоторые фото я сделал для себя, – прошептал он мне в ухо. Он просто не мог выбрать худший вариант, чтобы подразнить меня. Мои ноги превратились в желе. – Это тебя злит? Я проверила, не обращает ли внимание на нас водитель. Она просто обязана была знать, что я замужем. Как что–то настолько существенное и определённое в моей жизни может быть скрыто? – А что если я скажу, что да? – Я их удалю. Если ты уверена, что это тебя не… заводит. Я попыталась скрыть участившееся дыхание. – Почему это должно меня возбуждать? – Представь, что я потом буду любоваться ими. Я повернулась к нему. Наши губы были так близки, ещё чуть–чуть, и они бы соприкоснулись, снова. У его губ был такой цвет, будто они были закалены на солнце, а шёпот был таким мягким. Я не могла перестать представлять, как он, сидя перед монитором, смотрит на мои фото, его член в кулаке. Это должно было вызвать чувство отвращения, но напротив, мои трусики промокли. – Можешь не отвечать, – сказал он, и машина остановилась у тротуара. – Всё написано у тебя на лице. Он вышел из машины так, будто ничего не произошло, поддерживая меня под локоть. – Давай попробуем вот здесь, – предложил он. Несколько деревьев перед зданием образовали коричнево–золотой навес. Прохладный воздух был наэлектризован. Угроза дождя была очевидна, но Финн всё равно достал камеру. В этот раз он не сказал, какую позу мне принять и не прикасался ко мне. Он просто сделал пару крупных планов. – Нам даже не нужно было покидать наш район,– пошутила я. Прячась за объективом, он произнёс. – Прекрати пытаться разрушить моё творческое видение. – А это помогает тебе, ну ты понимаешь? Когда ты будешь просматривать их позже, один в темноте, ты будешь думать, “О боже, вот эта такая высокопрофессиональная”? – Ты что, дразнишь меня? – проворчал он с приподнятой бровью. Улыбка у меня на лице была вынужденной для съёмки, поэтому он не мог догадаться по моему лицу. – Я… – Я взрослый человек, не какой–то там подросток, который прячется в подвале от родителей,– сказал он. Щёлк. – Я не ублажаю себя в темноте, если только я не в постели, – сконцентрировавшись на работе, он больше не смотрел мне в глаза. – И мой ответ – нет. Я, чёрт возьми, не могу думать о композиции, пока смотрю на тебя. Внезапно я почувствовала жар. Он не был нежен. Но и я не была осмотрительна. Флиртовать с ним было приятно, как бальзам на душу. – Давай я хотя бы подкрашу губы. – Нет. Ты мне больше нравишься без неё. Я уже почти открыла рот, чтобы сказать ему, что съёмка для работы, и с помадой было бы более профессионально, но была прервана раскатом грома. Без предупреждения капли дождя начли барабанить по моей макушке. – Я думаю, это сигнал для нас. Он не сдвинулся с места. – Оставайся на месте. – Но моя причёска… – И что? Это то, что нам нужно. Не улыбайся. Дождь усилился, мелкий дождь перешел в ливень. Через пару минут я совсем промокла, а он всё снимал. – Твоя камера сломается. – Постарайся не реагировать на дождь, – он приблизился к моему лицу, убрал пару прядей, которые прилипли к щеке. – Я знаю, это трудно. Просто позволь этому случиться с тобой. Я стояла неподвижно, руки неуклюже свисали по бокам. Я бы никогда не смогла этим зарабатывать себе на жизнь: ни работая моделью, ни участвуя в съёмках. Я чувствовала себя нелепо, но Финн снимал так, будто нашёл золотую жилу. – Ты выглядишь, Господи, Сэди, просто божественно,– обожание в его глазах успокоило мой озноб. Я забыла о том, что я в чертовски дорогих туфлях месила мокрую листву и что моя сумочка от Chloe мокла на земле. – Правда? – спросила я. Он выглядел оскорблённым. –Ты что шутишь? Ты уверенная в себе, сексуальная. Жаль, что ты не можешь увидеть себя через мой объектив. Да, я уверена в себе. Это лишь в последние месяцы я об этом забыла. Финн не скрывал, чего он хотел. Он не играет в игры. С ним я вспомнила, каково это, когда тебя замечают. Почувствовав себя обожаемой, я закрыла глаза и подставила своё лицо дождю. – Ты убиваешь меня, – пробормотал он. – Всегда просто убиваешь меня. Повернись. Теперь я больше доверяла Финну, я снова почувствовала себя прежней, поэтому я сделала, как он просил, и повернулась лицом к улице. – Теперь снова посмотри на меня. Я повернула голову, положив подбородок на плечо. Должно быть моя тушь размазалась. Капли дождя стекали в вырез моего платья и собирались в бюстгальтере. – Вот так? – Одного такого взгляда достаточно, чтобы мужчина сошёл с ума. Чтобы он забыл своё собственное имя, – он потряс головой. – Ты говоришь, что это не искусство? Разве это не заставляет тебя что–то чувствовать? Я прикусила нижнюю губу зубами. Внимание Финна заставляло меня испытывать много всего. Его желание было написано у него на лице. Оно вернуло мне ту силу, которой я лишилась, когда Натан перестал смотреть на меня так, как это сейчас делал Финн. От раската грома мы оба подпрыгнули, как от удара хлыстом. – Нам нужно пойти внутрь,– сказал он, будто это только что пришло ему в голову. Пока я собирала свои вещи, он схватил с земли сумку для камеры и уже держал входную дверь, поторапливая меня. Мои каблуки проваливались в землю, замедляя шаги. Он рассмеялся достаточно громко, я расслышала его смех даже сквозь дождь. – Просто сними их. Я сняла бежевые туфли и, бережно прижав их к груди, побежала босиком по траве к нему. Внутри мужчина выходил из лифта с зонтиком в руках, Финн устремился вперёд, чтобы задержать двери. – Ты, должно быть, замёрзла, – сказал он, пока мы ехали на шестой этаж. Финн руками пригладил волосы. Я почесала нос. – Да, так и есть. – Оно того стоило. Ты себя даже не узнаешь. – Я уверена, мой босс их оценит,– язвительно произнесла я. Его смех был глубоким и хриплым. – Я говорю о последних. Они не для работы. Моё платье было мокрым и полностью прилипло к телу. Пока двери не открылись, в маленьком замкнутом пространстве витало напряжение, несмотря на то, что мы были уже не во власти грозы. Пока мы быстро шли по коридору, капли воды стекали с нас и капали на изношенный ковёр. Финн побрякивал ключами в кармане, пока мы не дошли до его квартиры. – Я впервые благодарен моему чёртовому обогревателю,– он открыл дверь, и мы поспешили внутрь. Тепло окутало нас. Я оставила сумочку и туфли у входа рядом с его сумкой для камеры, а он повесил моё пальто и шарф. – Они быстро высохнут, – сказал он и исчез дальше по коридору. Я уже была на полпути в гостиную, когда остановилась и осознала, где нахожусь. Почему я здесь? Обогреватель, душ и сменная одежда ждут меня на другой стороне коридора– но не более того.Финн вернулся, неся в руках полотенце. Я взяла его, чтобы отжать лишнюю воду из волос.