И эти отдельные жизни просочились в области, в которые не следовало. Например, в спальню. Мой муж не прикасался ко мне уже два месяца, и не объяснил мне причину. Когда я спрашиваю, он закрывается, я боюсь давить на него, чтобы не сделать хуже. Но почему он перестал хотеть меня так внезапно, всё изменилось практически в одночасье. Сначала, я убедила себя, что следует всё списать на стресс. В отличие от меня или большинства людей, которых я знаю, Натан эмоционально зависим от своей работы. Я никогда не думала, что это продлится так долго. Трудно не принимать это на свой счет, два месяца без секса. – Что ты делала на этих выходных? – Вчера Натан ходил на дегустацию пива со своими друзьями. Я ходила в кино с моим братом и племянницей. Натан – это мой муж. Он ненавидит дневные сеансы. Он лучше останется снаружи. – А ты ненавидишь пивоварни? – Нет. – Ты ненавидишь его друзей? – Нет, – я переложила овощи из казанка на тарелки. Джинджер услышала скрежет лопатки и легла под кухонный стол. – Семейным парам необязательно проводить все время вместе. У каждого может быть своя жизнь. Он протянул руки, и я передала ему тарелки с едой, он поставил их на стол, открыл ящик, где лежали меню еды на вынос, закрыл его. Столовые приборы он нашел в соседнем ящике. – А он не будет против, что я здесь? Я открыла рот, чтобы ответить. Когда разговор заходил о других мужчинах, Натан всегда просто дразнил меня. Я также дразнила его. Многие женщины проявляли к нему интерес даже в моем присутствии. Несмотря на это, я никогда не волновалась. – Он не ревнивый. Не думаю. – Ты так не думаешь?– спросил он. – Ты не знаешь? – Не совсем. Просто я не давала ему повода,– какое–то мгновение мы смотрели друг на друга. Я покраснела. Я никого другого не хотела, только моего мужа. Натан это знал. И я знала, что он хотел только меня, даже если он не показывал это в последнее время. – Хорошо, – сказал он. – Если он не будет против, я останусь. Я вела себя глупо. То, что он был здесь, ничего не значило. Натану понравилось бы прийти домой и встретить там нового соседа нашего возраста. Возможно, он также пригласил бы его куда–нибудь сходить. Я махнула рукой. – Конечно, ты останешься. Я настаиваю. Каким–то образом, мы все–таки устроились за столом, сервированным кухонными принадлежностями и салфетками. Я не привыкла сервировать стол для себя. Я даже не была уверена, нравилось ли мне это. Натан любил начать есть, как только заходил в квартиру. Ему все время было мало, чтобы я ни приготовила. Я налила себе еще вина. Мои плечи расслабились. – Может еще пива? – Да, пожалуйста. Я передала ему бутылку, и дополнила каждое блюдо кинзой и лимонным соком. Он открыл вторую бутылку пива и сел за стол. На мое место. Я рассмеялась, а он удивлённо свёл брови вместе. – Что такое? – Это моё место,– поддразнила я. – А ты заявлял, что неплохо меня знаешь. Его настроение заметно улучшилось. Он застенчиво улыбнулся и встал. – Я об этом знал. Я просто пытался немного тебя расшевелить, – он жестами указал на то, что было позади меня. – А ты не устала смотреть на кухню день ото дня? Почему бы тебе не дать шанс гостиной? Под действием вина я рассмеялась. – Я не знаю… – Да ладно тебе,– он снова сел на моё место, теперь уверенный в своём решении. – Тебе просто необходима смена декораций. – Так уж и необходима?– я села на стул Натана. Странно было сидеть с другой стороны, смотреть на кого–то другого. – Да это же совсем другой мир. – А мне нравится, – сказал он, вглядываясь в меня. – Лично я могу привыкнуть к этому виду. Я посмотрела вниз на свою еду. Он флиртовал? Я не могла сказать. Я не могла доверять своим суждениям. Я уже сто лет ни с кем не флиртовала, кроме Натана, и я знала его очень хорошо, я легко могла его возбудить. Это было легко до недавнего времени. Мне просто нужно попробовать ещё. – Я говорю о кухне, разумеется,– добавил он, его рот изогнулся в улыбке. – Милая комната. Я почти закатила глаза. Теперь я слышала это в его тоне. Он определенно был игривым. – Мы вообще кушать будем сегодня? – Только после вас,–пригласил он. Он подождал, пока я начну есть. Судя по тому, как он работал вилкой, еда ему нравилась. – А,– сказал он, – и завтрак. Я замерла. – Извини что? – Это как я сделал заказ сегодня утром. Я указал на это слово в меню и сказал, «я возьму завтрак». – Просто… завтрак? И она поняла, что ты имел в виду? – Возможно, я выглядел голодным, – он съел ещё полную вилку овощей. – Она все поняла. Я рассмеялась с закрытым ртом. По какой–то причине мне было очень смешно. – Итак, если бы я к тебе присоединилась, что тогда? Мы бы заказали два завтрака? Он пожал плечами. – В следующий раз присоединяйся ко мне, и посмотрим. – Хорошо, – согласилась я. Я не думала, что это произойдёт в действительности, просто интересно было представить такую ситуацию. Он огляделся вокруг кухни, жуя. – У тебя действительно прохладно. Не то, что бы я жаловался. – Мы не включаем обогреватель до двадцать первого ноября. Он удивленно поднял брови. – Это особая дата? Почему не двадцатого? Или двадцать второго? – Это как традиция. – Странная традиция. – Наши друзья тоже так думают,– я откусила кусочек. Курица была сухой. Я подумала, заметил ли он, и постаралась не выглядеть расстроенной. – Это то, что только мы с Натаном можем оценить. Мы провели наши первые три недели здесь без тепла. – Ты шутишь? Я улыбнулась моей тарелке, и покачала головой. – Мы спали на матрасе на полу, пока не привезли нашу кровать. В нашу первую ночь в квартире, мы занимались любовью на деревянном полу, потом спустились вниз за едой. В том же углу, в котором я стояла сегодня утром, Нат освободил несколько прядей моих волос из–под вязаной шапки и поцеловал каждый миллиметр моего лица. Мы прогулялись по улице и съели яичницу–глазунью, обнимаясь в кабинке закусочной. Я проглотила еду, курица застряла в горле. Теперь, казалось, это было сто лет назад. Последнее время Натан был холоден. Не ко всем – только ко мне. Я все еще пыталась его понять. Я не из любящей семьи. Все, что я знаю о любви и настоящей близости, я узнала благодаря Натану. Неприятно видеть, как он всё больше отдаляется с каждым днём. Он говорил, чтобы я не давала ему слишком много свободного личного пространства. Он всегда говорил, что именно это и разъединило его родителей. Но, мне кажется, что ему оно сейчас необходимо. – Почему так долго? Я подняла взгляд. И сразу же стала гадать, присутствовала ли в его глазах жалость. Я села ровнее. – Ты имеешь в виду, почему мы спали на полу? Мебельный магазин. – Нет, я имею в виду, почему так долго не чинили обогреватель? Я не собираюсь ждать следующего месяца с этим жарящим чудом. Я хочу прекратить моё хождение к открытому окну каждые двадцать минут, чтобы охладиться. Я приветствовала смену темы разговора, для меня было лучше погрузиться в чужие проблемы, чем в свои. – Как ты думаешь, что с ним не так? – Даже не знаю. Я бы посмотрел, будь у меня инструменты.