– Сейчас, – сказал, как отрезал. Я открыла рот, чтобы что–то сказать, но растерялась. Я знала, что находиться в такой близости от него очень опасно. Если я не вырвусь из его рук и не произнесу то, что следует, я просто проиграю в этой битве. – Между нами всё кончено. – Всё кончено? – его голос был мягким, но хриплым. – Почему? Я покачала головой. Его тепло передалось мне и распространилось по всем телу. Капелька пота скатилась вниз по моему животу. Мы можем снова сделать это, быстро, в последний раз. После того, что мы сделали, это уже не будет иметь никакого значения. Его проницательный взгляд, его щедрые губы, его огромные руки и член. Он такой мужественный, я с удовольствием приму всё, что он может мне дать. – Я должна…мне нужно…наладить отношения с Натаном. Он ведь мой муж,– произнесла я защищаясь. – Ты никому ничего не должна,– просто сказал он. – Но я хочу этого. Он потянул за несколько прядей волос, которые выбились из моего пучка, но это никак на меня не подействовало. Тогда он распустил мои волосы и запустил в них свою руку. – Ты больше не хочешь трахаться со мной, Сэди? Мне следовало соврать, но я не смогла. Мои трусики уже намокли, тело требовало прикосновений. – Хочу, но мы должны это прекратить. Если мы остановимся сейчас, то никто ни о чём не узнает, и мы никому не сделаем больно. – Значит, всё кончено? – он потянул меня за волосы, я опрокинула голову назад, мой взгляд упёрся в потолок, кожу головы стало покалывать. Кожа на шее натянулась, мне было трудно глотать. – Мы расстаёмся? – Да, – моё тело выдавало меня, мой хриплый голос, дрожащие бёдра. Я немедленно реагировала на Финна, это было неопровержимо, не было никакого смысла это скрывать. – Если они никогда об этом не узнают, значит ещё один раз ничего не решит? – спросил он. – Я буду знать об этом. Мы будем знать. Его рука опустилась вниз по моему животу, и сильно сжала моё местечко между ног. Затем он приподнял меня немного, будто я была его куклой. Он убрал свою руку и прижал меня бёдрами к вибрирующей стиральной машине. Я громко и удивлённо простонала. Горячая машина беспощадно терзала мой пульсирующий клитор. Мои внутренности сжались в комок. Финн же никогда до этого не был настолько возбуждённым, настолько твёрдым. – А если я не буду внутри тебя, это считается? Я отчаянно пыталась восстановить дыхание, пыталась прийти в себя, собраться с мыслями, почему я здесь. Из–за Натана. – Считается. Он резко оттащил меня от машинки. Приятная истома растеклась по телу, желание не пропало, лишь усилилось. – Извини, ты была уже близка? – тихо спросил он с издёвкой. – Можешь попросить. Моё мнение о тебе не изменится. Я заскрежетала зубами. Разочарование в самой себе развеяло моё возбуждение. Я совершала ошибки, Натан тоже, но чем больше я уступаю Финну, тем труднее мне возвращаться к Натану. Я ведь именно этого и хочу. Я же не могу быть с ними обоими, несмотря на то, что я могу представить моё будущее с Финном. Я отошла от сушилки и развернулась. Финн схватил меня за подбородок и жёстко поцеловал, в его поцелуе была заключена страсть всех тех десяти лет. Мне стоило неимоверных усилий оттолкнуть его. Он пристально на меня посмотрел, я тяжело дышала. – Я не могу, – сказала я. – Это не правда. Дверь в прачечную открылась, женщина, которую я видела раньше, вошла в помещение. Она заглянула в свою стиральную машину. Она не знает ни меня, ни Натана. Финн склонил голову, будто мы сошлись на дуэли. – Вы уже просушили своё бельё? Могу я занять вашу машинку? – спросила она. Сушилка, на которой я только что чуть было не кончила, закончила свою работу. Моё постельное бельё сделало ещё пару кругов, упало вниз и замерло. – Да, – ответила я. Затем сложила бельё из двух сушилок в корзину. Мой клитор сейчас был очень чувствительным, а ткань штанов грубой. Я изо всех сил прикусила губу, чтобы унять боль от этой пытки. Я избегала встречаться глазами с этой женщиной, пока она складывала свои вещи в сушку, затем закрыла дверцу, запустила машинку и вышла из комнаты. – Ты не понимаешь, – сказала я. – Мне очень жаль… – Что я не понимаю? Я тоже женат. – Но ты не… – Что? – Ты не чувствуешь к ней того, что я испытываю к Натану. Ты часто говорил мне об этом. Он запустил руку в свои влажные волосы и отвёл взгляд. – Нет. Всё не так. Ещё ничего не кончено. – Это необходимо сделать,– я знала, что была не в состоянии убедить его в этом и у меня ещё была куча дел, поэтому я взяла в руки корзину с бельём и собралась уходить. Он преградил мне путь. – Между нами происходит что–то замечательное, нельзя просто взять и всё прекратить. Ты знаешь, что это так. Честно говоря, я уже вообще ни в чём не была уверена. Мне нужно было порвать с ним, даже несмотря на то, что я не была уверена в правильности моего выбора. А, что, если сегодня вечером с Натаном всё пойдёт не так, как я запланировала? Что если всё станет только хуже? – Я замужем, – произнесла я, понурив плечи. – Ты женат. – Я звонил адвокату, – спокойно произнёс он, удерживая мой взгляд. – Сегодня утром я сказал Кендре не приезжать в конце месяца. – Что ты сделал? – я ахнула от удивления. – Она интересовалась почему. Я оцепенела. Корзина с бельём выскользнула из моих рук и рухнула на пол. – Я тебя об этом не просила. Его губы сжались в тонкую линию. – Я хочу развестись не для тебя, а для меня самого,– его слова были лишены эмоций, будто он был хирургом, для которого развод был лишь плановой операцией. – Моё решение жить с Кендрой было ошибочным. Ты помогла мне осознать, что у меня есть выбор. У меня пропал дар речи. Я не ожидала, что Финн нанесёт ответный удар, учитывая его благородные обещания. Мужья обычно не покидают жён ради мимолётного увлечения. Для Финна же наша связь значит намного больше. Он никак не может забыть нашу первую встречу в кофейне с одной стороны это очень романтично, с другой же смахивает на какую–то манию. Без сомнений то, что мы снова нашли друг друга это очень мило, но достаточно ли это, чтобы перевернуть наши жизни с ног на голову? Я посмотрела на входную дверь прачечной, постоянно принимающую посетителей. – Мне нужно вернуться домой,– произнесла я. – Не бойся. Я не прощу тебя поступить так же, Сэди. – Хорошо, потому, что я не буду так поступать,– сказала я, подняв с пола свои вещи. – Я хочу сохранить брак, и поэтому, мы должны положить конец нашим отношениям. Я оставила его среди работающих машин, стиральных и сушильных. Моё сердце неистово билось, даже протестовало, потому что прямо сейчас Финн был здесь, со мной, Натан же – нет. Убеждённость Финна была привлекательной, заразительной, опасной. Но, несмотря на то, что я не могла придумать причины, почему я должна уйти от Финна, от правды мне было не уйти – я могу полюбить Финна, но не думаю, что когда–нибудь смогу по–настоящему разлюбить Натана. 29 Только после шести я, наконец, переделала все дела, которые запланировала. Я хотела дождаться Натана и только тогда приготовить салат, но затем просто нарезала все необходимые ингредиенты в миску, но перемешивать не стала, просто отставила её в сторону. Затем проверила, охладилось ли пиво, и налила себе красного вина, чтобы успокоить нервы. Я медленно смаковала его, чтобы расслабиться и перестать думать о предстоящем разговоре, я была не уверена, куда он нас заведёт. Без пятнадцати семь я выключила духовку, но еду оставила внутри, чтобы она не остыла. Затем зажгла наполовину сгоревшие свечи и поправила каллы, стоявшие по центру стола. Они были прекрасны, но, когда мы сядем ужинать, нужно будет их отодвинуть в сторону, чтобы мы могли видеть друг друга. Я улыбнулась сама себе, ведь один только букет не сможет залатать прорехи в нашем браке. Наводя порядок в шкафу, поправляя нижнее бельё, я решила, что надену лишь самый сексуальный комплект и передник. Раньше такое удачно срабатывало на Натане, но сегодня это не совсем тот сигнал, который я должна посылать. Прошлой ночью было просто замечательно восстановить с ним физическую связь, сейчас же я хотела проникнуть в его мысли. Натану нравится, когда я ношу белое, “как куколка с глазами цвета индиго” – это были его слова. Поэтому я выбрала белую шёлковую блузку с открытыми плечами, ненавязчиво намекающую на чёрный кружевной бюстгальтер под ней, который совершенно не скрывал ни реакцию на холод, ни возбуждение. Я была настроена на серьёзный лад, но и не хотела лишать его возможности пофантазировать. После того, как я покормила Джинджер, она стала гиперактивной и преследовала меня по всей квартире. Я попыталась спасти свои чёрные брюки от её слюны и рыжей шерсти, но она решила, что я с ней играю, поэтому я сдалась и рухнула на диван, а она уютно устроилась рядом. – Я знаю, тебе не терпится его увидеть. Он скоро будет дома, – успокоила её я. Она одарила меня своей часто–дышащей улыбкой. Я почесала её мордашку. Натан не будет против моих штанов в шерсти. Я села по–турецки, мои ступни замёрзли и нуждались в педикюре. Я могла бы обуться, но не хотела пропустить выражение лица Натана, когда он переступит порог квартиры. Плюс ко всему, Натан не любит, когда я ношу обувь дома, один из объектов его неприязни. Как он мог подумать, что я его не знаю, он намекнул об этом на рынке Челси? Он обвинил меня в том, что я не знаю его, его характера. Неужели он и вправду так думает? Натан замечательный человек, но быть его партнёром по жизни не всегда легко. Если не брать в расчёт последние месяцы, Натан всегда настолько добрый, что на его фоне блекнет доброта самого Папы Римского. Не то чтобы я плохой человек, но рядом с ним, я иногда чувствую себя ущербно. На нашем четвёртом свидании мы шли ужинать и внезапно наткнулись на передвижной автобус для сдачи крови. Натан предложил мне вместе с ним стать донорами. Я не очень–то люблю иголки, и в тот день вообще была не в настроении. Я соврала, сказав, что целый день ничего не ела. Мы прошли мимо, но в ресторане Натан, беспокоясь обо мне, заказал еды в два раза больше обычного. Окинув взглядом нашу квартиру, я подумала о том, что Натан позволил мне выбирать мебель и декорировать всё на мой вкус. Грамерси Парк был моим убежищем со времён колледжа. Натану пришлось просить о повышении по службе, чтобы вытянуть аренду, несмотря на то, что его всего год назад как повысили. Но он и так уже выполнял работы больше, чем требовалось. Это было взаимовыгодное решение.