– Ей дали обезболивающее, – он прочистил горло. – Я пытался дозвониться до тебя. – Я забыла телефон дома. – Я думал, что ты с ним. Я битых полчаса барабанил в его дверь, но этот трус так и не открыл. Я посмотрела на свои носки, на тени на траве. Я даже не подумала о том, что Натан может меня разыскивать. Мне даже не хотелось представлять, что бы могло произойти, если бы они столкнулись лбами. – Я не с ним, но даже если бы и была, то что? Натан. Я ухожу. Ты получишь то, что хотел. – Сэди, ты думаешь, я этого хочу? Ты очень сильно заблуждаешься,– казалось, он говорил искренне, будто это был неоспоримый факт. – У меня сегодня было достаточно времени всё обдумать, и мне очень жаль, что всё зашло так далеко. Я не слишком хорошо умею объясняться, но это не значит, что я готов тебя отпустить. Я облажался, но я хочу всё исправить, и я так и сделаю. Его слова задели потаённые струны моего сердца. Правда ли он поступит так, как обещает? Я не знала кто это обещал, мой Натан, или тот самозванец, с которым я жила последние месяцы. – Всё не может быть либо совсем хорошо, либо совсем плохо. – Конечно, может. А теперь иди к Белл, поцелуй её за меня. Но завтра первым делом возвращайся домой. Мы с Джинджер тебя ждём,– он отключился. Я опустила телефон и вдохнула холодный вечерний воздух. Моё сердце сражалось с разумом. Но хуже всего было то, что они не знали на чьей стороне воюют. Казалось, моё сердце тоскует по теплу, которое может дать мне Финн, по безопасности его объятий, но в это же время разум говорил о том, что Финн никогда не будет таким, как Натан. Потом я подумала о всех тех причинах, по которым я должна уйти от Натана, который намеренно причинил мне боль, но в глубине души я знала, что всем сердцем его люблю. Я вернулась в дом как раз в тот момент, когда Эндрю безрезультатно пытался уложить Белл спать. – Давай, малышка. Тебе завтра в школу. – Но у нас гостит тётя Сэди,– закричала она. – Это особый случай. Я стояла в двери и наблюдала за ними. Для меня может быть вполне достаточно иметь Белл. Я люблю её, как родную дочь. И мне не придётся каждый месяц страдать из–за того, что я не могу забеременеть. С Натаном это будет целое сражение, он легко не сдастся. Если же я останусь с Финном, у нас будет Марисса, и ему этого достаточно. Я очень хочу свою собственную Белл или Мариссу, но не все получают то, чего хотят. И я буду рядом, когда Белл понадобится мать. Шэна бросила Белл. И, когда наша малышка вырастет и поймёт это, я понадоблюсь ей как никогда. Я сменила Эндрю и почитала ей книжку. Когда я закончила читать, она ещё не заснула, но, по крайней мере, больше не протестовала. Закрыв дверь в её спальню, я вернулась на кухню. Эндрю сидел на барном стуле за кухонным островком и налил мне красного вина. Тот факт, что у моего брата – плохого парня есть бокалы для вина, вызвал у меня неслыханный прилив гордости. – Ну, так что на самом деле случилось с Джинджер? – спросил он, посылая мой бокал через кухонный островок. – Она пострадала в ходе грандиозной битвы между мной и Натаном сегодня утром. Она порезалась на стекле, и Натан повёз её к ветеринару. Его брови взметнулись вверх, пока он наливал вина себе. – Вы с Натаном устраиваете битвы? С каких это пор? Я опустила взгляд в свой бокал, не имея ни малейшего представления с чего начать. Эндрю и Натан очень близки, а Эндрю сближается с немногими. Уже много лет они как братья. Я в одинаковой степени не хотела лишать их этой связи, и также не хотела признаваться в том, что я натворила. – Когда вы с Натаном виделись в последний раз? – Пару месяцев назад,– он приподнял голову, задумавшись. – Нет, стой. На самом деле, на 4 июля. Неужели это было так давно? Я кивнула, посмотрев на него. – Странно, правда? Он любит к вам приезжать, но в последние несколько месяцев у него находились отговорки. Эндрю облокотился локтями на кухонный островок. – Я всё понял, он завален работой. – Но не настолько же, чтобы не видеться с Белл. Эндрю согласно кивнул. – Это верно. Ради неё он бы всё отменил. Значит, он слишком занят, чтобы быть с тобой? – предположил он. Я покачала головой. – У нас проблемы, но это не связано с работой. – Проблемы? В смысле? – Пару месяцев назад его поведение кардинально изменилось, практически в одночасье он стал сдержанным и равнодушным. Реакция Эндрю была предсказуемой, вращая свой бокал вина, он произнёс. – Равнодушным и сдержанным – это совсем не похоже на Натана. –Я знаю. Я не хотела об этом упоминать, надеясь, что всё образуется. Но вплоть до сегодняшнего дня на протяжении нескольких месяцев он со мной едва ли перекинулся парой слов и совершенно не объяснил почему. Ты же знаешь, какой влюблённой парочкой мы всегда были. Представь, как трудно мне было пережить весь этот игнор. – Да–а, Натан, с которым я знаком, тебя ни на секунду не оставлял одну. Ты же знаешь эту фишку, когда летишь в самолёте и если вдруг что, нужно сначала надеть кислородную маску себе, а потом уже рядом сидящему. Я согласно кивнула. – Он бы надел её сначала мне. Так было всегда. – Это точно,– Эндрю сделал глоток вина. –Так что сегодня произошло? – Я, наконец, выяснила, почему он был таким расстроенным. Он узнал об аборте. Эндрю замер, только его рот открылся в удивлении. – О том, который ты сделала семь лет назад? Но как? – теперь уже и его глаза округлились. – Если я ему не говорил, значит, кто–то ещё в курсе. – Да нет же. Всё вышло по глупости,– вздохнув, сказала я. – Я искала кое–какую информацию про аборты, когда мы прекратили попытки забеременеть. В тот вечер он куда–то уехал, а я топила свою печаль в вине. Я никогда ничего не скрывала от Натана, и мне просто не пришло в голову стереть историю поиска. Даже если бы я и подумала об этом, не думаю, что удалила бы её. – И ты призналась ему, что ребёнок был его? – Он сам догадался. Он годами по крупицам собирал факты, но сложил их воедино только увидев то, о чём я читала. – Ух,– Эндрю медленно выдохнул. – Учитывая, как сильно он хочет ребёнка, он должно быть… – На самом деле, по этому поводу он, кажется, не сильно зол,– задумчиво произнесла я. – Его больше рассердило то, что я так долго от него это скрывала, а то, что недостаточно ему доверяла в тот момент, не позволила ему быть рядом и решить всё вместе. – Его можно понять. Но не думаю, что из–за этого стоило так долго тебя бойкотировать. – Я знаю. Но это ещё не конец истории. – Что? Неужели кроме новости об аборте есть что–то ещё? Сделав глоток вина, которое я, думала, принесёт мне уверенности, я произнесла. – Ты же знаешь, как много Натан для меня значит, каким безупречным был наш брак. – Был…? С Эндрю лучше не ходить вокруг да около, поэтому я выпалила. – Я ухожу от него. Эндрю опустил свой бокал и выпрямился. – О чём ты сейчас говоришь? – Всё зашло слишком далеко… – я не смогла продолжить. Признаться Эндрю в том, что у меня произошло с Финном, было ой как не просто. Потому что Эндрю ценит верность превыше всего. Не думаю, что он поймёт мой поступок. – Значит, всё кончено? – он пристально на меня посмотрел. – Вы просто возьмёте и расстанетесь. Я ничего не понимаю. – Я просто разуверилась в нём,– я плотно сжала губы. –Он знал, как трудно мне было полностью открыть моё сердце для него, и в тот момент, когда я этого совсем не ожидала, он вдребезги его разбил. На несколько мгновений Эндрю притих. – Мне трудно представить, что Натан так себя вёл,– медленно произнёс он. –Но, если ты на самом деле так себя чувствуешь, то я не могу понять, почему ты хочешь отступить. Мы долго смотрели друг другу в глаза. Шэна даже не потрудилась пропустить его сердце через мясорубку. Нет. Она просто бросила его без каких–либо объяснений. – Но сейчас вы знаете, в чём проблема, и вы можете её решить, в конце концов, обратиться к специалистам. Вы слишком хорошая пара, чтобы позволить каким–то нескольким месяцам разрушить ваш брак. – Конечно, мы могли бы так поступить, если бы всё сложилось несколько иначе. Если бы он мне раньше обо всём рассказал, если бы я раньше ему во всём призналась. Но этого не случилось, и пока Натан делал всё, что в его силах, чтобы избегать и игнорировать меня, кое–кто другой делал всё наоборот. – Что ты имеешь в виду под “кое–кто другой”? – спросил Эндрю, склонив голову. – Его зовут Финн. Пару недель назад он въехал в соседнюю квартиру, и…я и он…мы стали очень близки. Очень. Эндрю сузил глаза. – Насколько?