— Куда отправился? — Не знаю. Уволился. — В смысле? Я его не увольнял. — Сам уволился. Вчера. После того, как вы в дом отправились с супругой, он вышел, оставил оружие, телефон, ключи… Словом, все сдал, написал заявление и ушел пешком. Это первое увольнение! От меня не увольняются, я увольняю! Так… Осло нет, кого к Малой отправить? Некого… Никому бы я такое не доверил, кроме себя и Осло. Спасибо, Дан, теперь еще за тобой разгребать, будто мне своих проблем мало. Придется самому. Все цветы расставили в коридоре, я выбрал небольшую, но самую симпатичную, плюс коробку клубники в белом шоколаде и вошел, предварительно постучав. Маши в комнате не оказалось. Сначала мой взгляд метнулся в сторону открытого окна, потом я услышал шорох со стороны ванной комнаты, и обернулся. Малая застыла в дверях, кутаясь в большой халат, на голове — тюрбан. Взгляд настороженный и… тикающий какой-то. Как стрелка секундная, бессильно бьющаяся на месте. Я плотно закрыл за собой дверь. Теперь цветы и шоколад казались дурацкой бутафорией. Опустив их на столик, шагнул к Малой, внимательно наблюдая за ее глазами, вспыхнувшими на миг. Плюс она чуть-чуть дернулась, но осталась стоять на месте. Замер рядышком, медленно развязал пояс халата, она задышала коротко и часто, ничего не говоря. Распахнул и хапнул воздуха, разглядывая засосы на теле. Один такой на шее — почти черный, с синевой. Руки легли на тонкий стан, без согласия хозяйки. Думаю, она бы точно от меня удрала… Но я же не отпущу? Не отпущу. Немного потянул на себя, обняв за талию, свободной рукой размотал тюрбан, распуская влажные волосы. — Напугал? — коснулся виска. — Говори, как есть. — Напугал. Сука, Тигран. Внутри все всколыхнулось. — Больно делал? — спросил через силу. Мне извиняться никогда не удавалось, даже вопросы такие задавать чрезмерно сложно. Маша не торопилась отвечать, мое сердце в кипятке варилось, на клочки грозило разорваться от непонимания — как же теперь быть. Как быть теперь?! Как быть, если все — пиздец всему?! Мне и на Самвела как-то сразу плевать, и на себя, и на всю эту возню, грызню под ногами… Какая, к черту разница, если все уже за чертой… — Маш… Через силу заставил себя отстраниться и заглянуть ей в глаза, она рассматривала мои плечи и шеи. Я снова испытал желание прикрыться, вывалил на всеобщее обозрение… Но она внезапно качнулась вперед и спрятала лицо на груди, обняв за торс. Меня будто током шарахнуло и от объятий, и от соприкосновения ее тела с моим даже через несколько слоев ткани. Дышать стало трудно, я захрипел, как будто на горле удавка из лески. — Что? Говори, что? Я камеры еще не смотрел — У тебя страшные собаки. Я не должна была выходить, но не думала, что там собаки и… ты. — Таким тоном сказано, будто я хуже собаки. Свинья? Честно. Я в адеквате. Давай. Все о себе знаю. Не удивишь. — Кабан. Дикий кабан. Кабан, значит. Могло быть и хуже. — Обидел? — Только словами. И секс требовал. Я напрягся. Больная… тема, учитывая прошлый раз. — Получил? — поинтересовался коротко. — Да. Но… — Говори. — Ты покусал мою попу! — А? — Бэ. Попа покусанная! Там зубы… Там твои зубы… Я понимаю, засосы, но зубы… Я теперь в бассейн ходить не смогу, а я плавать люблю. Я выдохнул и вдохнул, не веря. Снова выдохнул и вдохнул: что за чудная девчонка. — Покажи? — попросил, отпустив ее. Медленно потянул ткань халата вниз по плечам и развернул ее к себе спиной. Реально, укусил. Пиздец. — Я больше не буду так нажираться. Клянусь. Клянусь, Малая… Что мне сказать, чтобы ты поверила? Маша вывернулась из моих рук и наклонилась за халатом, ее попка так аппетитно выпятилась, что творит, а? Что творит, сумасшедшая? Не удержался, выхватил халат у нее из-под ног и отшвырнул тряпку в сторону. Маша обернулась с удивлением в светлых глазах. — Что? — ахнула. — Куда ты меня несешь?! Зачем?! — В душ надо. Срочно… — Я только что из душа. — Но не со мной. Я… извиняться не умею, учти. — Да уж… — сердито вспыхнула. — Но я могу доказать делами, что сожалею. Развернись ко мне спиной… — Нет! — напряглась. — У меня плохие воспоминания, и я… Накрыл розовый ротик, поцеловал. — Повернись. Пора стирать плохое. Поцелую там, где кусал… Глава 42 Глава 42 Маша Губы Тиграна влажно прошлись по моим, целуя с дрожью. Меня тоже охватила странная дрожь, онемение, кратковременный ступор. Но в голове замелькали кадры как на перемотке от начала, от самой первой встречи, до последней точки. До нынешнего момента.