Даже дышать трудно стало: так много всего случилось: возмутительного, волнующего, хорошего, плохого, чудесного, отталкивающего, возбуждающего, грязного, пронзительного… В сердце будто застряла отравленная стрела. Новое касание губ к моим, его язык пробежался по кромке моего рта, мужчина отстранился на несколько сантиметров, задышал хрипло и прерывисто. — Не отвечаешь. Противен? — прошелся ладонью по густым волосам, немного ослабил тугой узел галстука. — Если бы я тебя не знала, подумала бы, что ты сейчас волнуешься, — тихо-тихо сказала, едва услышав саму себя. — Волнуюсь? — коротко рассмеялся. — Нет. Не волнуюсь. Меня в щепки разносит, и я не знаю, как быть. Как… Когда машины времени нет, и все. Там уже след… — сглотнул, снова потянулся ко мне и застыл, упершись своим крепким лбом в мой. — Значит, все? Я промолчала. В темных глазах Тиграна заплескалось разочарование с тупой болью, но он кивнул. — И что дальше? — поинтересовалась я. — Я больше тебя не коснусь. Обещаю. Нет, блин, клянусь. Но ребенок есть. Тигран едва ощутимо погладил кончиками пальцев мой живот. Так бережно и невесомо, но я разволновалась больше, чем если бы он открыто меня ласкать начал, кажется, даже жар в лицо бросился, опалив до самых ушей. — Ребенок есть, я от него не откажусь. Любить буду. — Наверное, ты ждешь наследника. Да? Если будет девочка? — Я сказал ребенок, а не наследник, — отрезал четко. — Мне не важно. Пол не важен. Мое — моя плоть и кровь. Не отдам. Никому не отдам. — И что ты предлагаешь? Мы будем… эээ… родителями-соседями? — Мы будем стараться изо всех сил дать ребенку лучшее. Да, соседями. Может быть, даже друзьями со временем стать получится? — Спасибо, но нет! — заупрямилась я. — Дружить я с тобой не хочу. — Значит… Значит, хорошими соседями и партнерами по браку станем, — выдавил. — Хорошо, — закивала я. — Да, хорошо. Я могу выйти отсюда? — Да, конечно, — согласился Тигран, но отступил медленно и в глаза не смотрел, усердно отводил взгляд от моего лица. Честно, я даже не ожидала, что он отступит. Мне стало легче дышать, когда он вышел. Ууууффф… Но легче стало только на миг, потом вдруг стало холодно и страшно. Закутавшись в большое полотенце, я выбежала следом, надеясь, что Тигран еще не ушел. Он замер у окна и просто смотрел вдаль. Но я ощутила, как его энергетика закручивалась вихрем вокруг него темным вихрем, каких трудов ему стоило так спокойно держаться, когда ему хотелось… совсем другого. — А если я не хочу? Он обернулся, посмотрев на меня непонимающим взором, вздохнул и подошел к кровати, сев на нее. На секунду он опустил голову, потом поднял и посмотрел мне в глаза. — Есть опасность, и это не шуточки, Маш. — Нет, постой. Не говори. Я про другое. Если я не хочу… Не хочу соседями быть? — уточнила. Тигран приглашающе взмахнул рукой. — Давай. Озвучивай условия. Отдельное жилье? Раздельная опека? — Да нет же… Вот глупый! Или я глупая? Ой, как сложно-то! С таким… Уфф… Он в зеркало-то на себя смотрел? Монумент! Скала… предлагаю посмотреть на Тигрика:) Долго искала: все не то, все не так, нашла) Имхо, то самое! продолжение после арта И не скажешь, что вчера был дикой и пьяной свиньей, но все равно у меня от него мурашки… Всюду мурашки и даже там, где им бегать совсем неприлично. Говорить ужасно сложно! Я вообще не уверена, что все мои чувства и эмоции можно в словах выразить. Подойдя к Тиграну, я немного замялась. Сейчас полезу, оттолкнет или… Ой, не знаю… Нет, ну его нафиг… Я отступила на шаг, но Тигран поймал меня за кисть и удержал за кончики пальцев, осторожно развернул ладонь к себе, начал целовать медленно, чувственно, потом на пальчики перебрался, раскрыл, облизал, снова ладонь целовать начал… А у меня даже от таких поцелуев внутри все перевернулось. — Если сможешь когда-нибудь простить… — произнес, часто дыша. — Я хочу тебя поцеловать, — сказала я и через миг уже оказалась верхом на его коленях. Он меня к себе затащил и обнял, стремительно под полотенце нырнул. — Я спешу, да? Охренеть спешу… — начал гладить по спине, по волосам. Я присела ближе, раскрыв бедра, ощутив, какая дикая у него эрекция. Просто зверская, ааааах. — Нет, не спешишь. Это я… Я медлю… Я хочу, но… немного страшно. Если бы ты разрешил мне сделать все самой… — я вопросительно заглянула в его глаза. Там зажегся темный огонь. — Я хотел… извиниться… — задышал хрипло и со стоном двинул бедра вверх. — Да… — я вцепилась в его плечи крепче. — И я тоже хочу, чтобы ты извинился… Хочу, чтобы ты извинился, предоставив право выбирать и действовать мне самой. Это будет очень… очень хорошее извинение, — прошептала я, едва сдерживаясь, чтобы не потереться об него, и его твердые, крупные губы манили их поцеловать. — Можно? Я наклонилась и лизнула его рот. — Можноооо? — Я буду материться. Как последняя мразь… Потому что чувствую, как хуею… Хуею с тебя, Малая. В хорошем смысле… Да… В самом лучшем смысле… Ты моя не первая, но… — крепко обхватил меня за затылок ладонью. — Но такая — единственная. Моя… Малая. Моя? Моя… — кивнул и вдруг поцеловал меня. Ааааа… Я просила… Просила, а он… Жадно в мой рот впился, целуя горячо, властно. Неудержимо толкнулся языком в рот, врываясь глубоко и чувственно, заиграл, начал лизать меня всюду, и… Одновременно на моем чувственном местечке заплясали его крупные и чертовски умелые пальцы, выбивая из моего тела дрожь. Так горячо стало и сразу очень мокро… Я будто чуть не описалась, когда он настойчиво начал меня ласкать, а потом ввел пальцы, тараня влажное отверстие. — Какая ты мокрая… Жутко мокрая, Малая. Как хочешь… Хочешь же? — Очень… Дай мне… Дай обещанное. — Дам. Но кончи, пожалуйста. Сначала кончи… Я тебе пиздец как много задолжал. Дам тебе все, что хочешь. Все, как хочешь… Но и ты… дай мне возможность тебя… любить, — выдавил совсем неразборчиво, но меня разнесло на этих словах и от пальцев, которые мягко меня потрахивали снизу, буквально взорвало. — Тигран, — захныкала, кончая, двигая бедрами. — Да… Вот это моя девочка. Моя сладкая… Девочка. Он прижал пальцы внутри к чувствительной точке и еще немного потеребил клитор, продлевая сладкую пытку. — Мучитель… Ааааах, хватит… Отпусти. — Только если сюда, ко мне. К себе отпустить могу, — произнес он и откинулся на кровати, мягко придерживая меня. Теперь я сверху.