Вместе с боссом, на нас с Жекой глядели и прочие присутствующие в баре. Но самый едкий взгляд был от Годза с Шустрым. Оно и понятно почему. Благо они не распространялись о тех сообщениях. Хотя кто знает… — Не очень, честно говоря, — начал я. И рассказывать нечего. — Нас встретил какой-то Алексей, — вставил своё Жека. — Он тебе привет передал. Ну и парой ласковых мы с ними перекинулись. Он что, знал, что мы придем? — Да, — продолжил я, — там что, все на мази было, а мы выступили в роли клоунов? Это, по-твоему, смешно? — Привет от него на твоей роже написан? Или кто тебя так разукрасил? Я молча мотнул головой — передумал и ему чесать ту байку про баскетбольный мяч, как и в больничке. Камиль оценил меня взглядом и грозным голосом продолжил, хотя на его лице все еще была та диковатая усмешка: — Во-первых, не говори со мной таким тоном. А во-вторых — да, все было договорено еще задолго до твоего появления… в наших рядах, скажем так. Это было заданием, проверкой на вшивость, если тебе так больше нравится. И мне было важно узнать, из какого именно дерьма ты сделан и не зассышь ли пойти к нашим врагам. — Так, значит? — Значит! И насчет врагов, кстати говоря… — Камиль подозвал пальцем Диму, чтоб тот подлил ему виски в бокал, и продолжил: — Это не надолго. Знаете, — он обернулся и окинул взглядом всех мужиков, кто бы где ни сидел, — я, между нами говоря, собираюсь объединить наши группы с Радомиром, с коим вы не понаслышке знакомы. Да, да, с тем самым, — бросил он, когда по бару растеклись недовольные перешептывания, как на какой-то римской арене, если бы проигравшему в поединке подарили жизнь, — который нам столько лет ставил палки в колеса. Я о Радомире, конечно, ничего еще не знал. Я не так давно в городе. Но по взгляду Жеки понял, что идея эта ему тоже, мягко говоря, по вкусу не пришлась. Хорошо бы расспросить у него, что это за рыба такая. Но это позже. Сейчас важно кое-что другое. — А цирк весь этот для чего был? — спросил я. — Мы и… как бы это выразиться, пострадать могли, между прочим! За шуточки твои. — Шуточки? — рыкнул Камиль и резко поднялся со стула. Он подошел ко мне, аккуратно коснулся ворота моей кофты и, заглянув в глаза, сказал: — Шуточки или нет, жить тебе или нет — это мое дело, ты в курсе? Или тебе сломанного носа мало? Да, я в курсе той истории с сообщениями, если ты предполагал обратное! И ты знаешь, что с тобой будет, если ты не решишь вопрос в ближайшее время. — Он максимально приблизился и шепнул мне на ухо, чтоб никто не слышал: — И тут даже я тебе, при всем желании, помочь не смогу. Тебя попросту пристрелят, как собаку, понимаешь? Может, даже я! — И, ехидно облизнувшись, вслух продолжил, многозначительно подняв бровь и заглядывая мне в глаза: — Надеюсь, нам не придется возвращаться к этой теме. — Я на такое не подписывался! — огрызнулся я. — Ты еще поблагодарил бы меня, что все еще жив! А задание… Будь добр, цени, что это всего лишь поручение встретиться с будущими компаньонами. Я пропущу мимо ушей твой закидон, потому что ты, хоть и выебываешься здесь, но задание все равно выполнил и прошел эдакое посвящение… Чтоб ты понимал, — немного помолчав, добавил Камиль, — раньше подобные задания куда сложнее были, чем пойти и надраться в каком-нибудь баре! И если ты еще раз… — Босс, — оборвал его Пёстрый, ничего при этом не добавив больше, кроме обращения. И тот слегка остепенился. Поправил очки, опрокинул бокал с виски и снова присел на свой стул. — В общем и целом, — продолжил Камиль, — я это все затеял по очень важной и, что, сука, не вашего ума дело, серьезной причине! — Мы слушаем, босс, говорите — подлизался Серега. Не зря у него прозвище «Браток», видимо. Кто бы еще так мог сгладить острый угол. Еще и на «вы», когда все Камилю тыкали да эдакали. — За сделку с Радомиром я… — Слушай, Камиль, ты прости, что я тебя перебиваю, конечно. Но мне мое любопытство не дает покоя. Тот недовольно хмыкнул, но все же обернулся ко мне и поднял свои тонкие очки на лоб, обратив взгляд ко мне, мол, я тебя слушаю. — Перед тем как ты пояснишь все мотивы — а я надеюсь, что ты их пояснишь, — мне хотелось бы узнать, кто этот чертила, который тебе привет передал, причем так нагло и дерзко… Я б этого гандона на месте урыл за такое вызывающее поведение, если б знал, какое он ко всему нашему общаку дело имеет. — Этот гандон, как ты выразился, — отвечал Камиль, — не кто иной, как сын Радомира. Того самого, если ты еще не совсем башкой поехал! Слушай меня и понимай, не то вылетишь отсюда на хрен! — Я поднял руки в примирительном жесте. И Камиль продолжил: Я, как уже сказал, решил заключить сделку о объединении наших групп с Радомиром. А это дорогого стоит, потому что он заправляет большей частью всего города. — Увеселяющий газ и все такое?.. — спросил кто-то из мужиков. — И он в том числе. Так вот, чтобы все прошло как надо, да еще и для закрепления этого союза, который поднимет нас до небес, я решил отдать свою дочку замуж этому самому гандону, — Камиль бросил на меня едкий взгляд, — как ты выразился. И это будет началом продуктивного бизнеса для нас обоих, имея в виду меня и самого Радомира. Вы, конечно, тоже в накладе не останетесь, — обратился он уже ко всем присутствующим. — Сами знаете, как бывает, когда бизнес растет. Если он растет, то прибыль, соответственно, растет вместе с ним. — Камиль помолчал несколько секунд, окинув взглядом всех нас, затем спросил: — Еще вопросы? Я б задал еще несколько интересующих меня вопросов в духе «а не дохрена ли высокая плата за сотрудничество — отдавать свою родную дочь непонятно кому?» и «что ты за ублюдок такой, что решил вот так положить болт на счастье своей кровинки ради бизнеса?», но не стал. Да, дело это и правда не мое, но на сердце от этого почему-то легче не стало. Прочие ребята еще что-то спрашивали. Их интересовало, как это отразится на их личном пространстве в городе, будут ли какие-либо трудности в дележке районов в связи со слиянием. Но меня все это мало интересовало. Я ушел в себя, пытаясь переварить, кем вообще нужно быть, чтобы сделать вот так — запросто взять и отдать свою дочку не пойми кому. Нет, Камиль наверняка знает как Радомира, так и этого Алексея, но я совсем не уверен, что он спрашивал мнения у самой Тины, хочет ли она замуж за этого пижона, петуха напыщенного. Я много кого на своем веку повидал, но эта гнида, я уверен, далеко не лучший кандидат в мужья для такой… Нет, я вижу людей насквозь. Этому меня жизнь научила, и я знаю, что Тина далеко не такая, как ее отец. Она хорошая. Хоть и пытается показаться другой. Более взрослой, жесткой, что ли, не знаю. Но в ее глазах горит желание быть понятой, любимой. Что совершенно рознится со взглядом этого Лёхи; и совсем неважно, что он смотрел в мои, в мужские глаза, ведь я сразу понял, что человеческого отношения в нем очень мало, хоть по отношению к девушке, хоть к парню. По домам мы разъехались ближе к полуночи. Жека уже откровенно зевал — семейный парень явно отвык от ночных посиделок. А у меня же сна не было ни в одном глазу. Я все думал. Думал и гадал, почему Тина повела себя таким образом. Я не знаю, какой она была до нашего знакомства, чем горела ее душа, но уверен, что не злобой на весь мир, какой мне показалась ее выходка с целью по какой-то причине отомстить отцу. Все ведь очевидно! Хотя теперь ко мне и пришло понимание, за что она ему мстит, сомневаюсь, что она захотела бы вот так отдаться — как набросилась на меня тогда — кому-то из наших парней, не имея зуба лично на отца, который всеми нами заправляет. Да и не похоже, чтобы у ребят с ней были какие-то общие интересы. За все время, пока я в банде, я не встречал ее ни в их кругу, ни где-либо еще. Тина, Тина… Бесится она сильно. И явно не из-за моего отказа взять ее прямо там. Нет. Она точно знает о планах отца! Она не глупая малолетка, ой, далеко не глупая! Узнать бы, что думает она по этому поводу. Только как-нибудь ненавязчиво бы… Вряд ли она станет говорить со мной на эту тему. Ночь все шла, а я никак не мог уснуть — только и крутился в постели, думая об этой рыжуле. Все мозги, чертовка, заполнила! *** Проснулся я от звонка с Telegram на компьютере, который специально оставил включенным. Ждал каких-нибудь новостей. Хоть каких-то. По сути, только Жека мне и мог позвонить, но если и так, то вряд ли из-за какой-то мелочи. Я подорвался с постели и подошел к ноутбуку: — Да, даров, бро, чего там? — Ты не поверишь! — Он посмотрел на меня с ехидной улыбкой; не так, как смотрят в лицо человека, разговаривая с ним по видеосвязи, когда камера расположена гораздо выше отображаемого на экране собеседника, а прямо на меня. — Ну ты попробуй, а там я уже решу… — начал бурчать я, потирая сонное лицо. — Не нуди, а?! — Жека явно хотел нагнать интриги какой-то. Только не понятно зачем. Будто мне и без того не хватает адреналина. — Я же гонец с добрыми вестями. — А ты не тяни кота за яйца. Говори, или я пошел спать. — Хрена с два ты уснешь после такого. Не сможешь, да и не захочешь, если на то пошло. В общем, барышня твоя объявилась. — Да ладно? — Представляешь? Сама написала и попросила меня передать тебе послание. Говорит, что готова вернуть телефон. С пометкой «просто так». — Жека развел руками и театрально закатил глаза, как если бы сделала, по его представлению, Тина, произнося такие слова. — Что ж ты сразу так не сказал, чертила старый?! Все крутишь, да вертишь около сути. Ответа от Жека долго ждать не пришлось: — Да потому что мне самому все это начинает нравиться! Непростая штучка, Тина эта. — Немного помолчав, он добавил: — Только не говори потом, что я тебя не предупреждал! — Да, папочка! — сыронизировал я. — Так что именно она сказала? — Ну-у… — Жека! — Я аж сжал кулаки. — Все-все. Я мог бы тебе его переслать или зачитать, но мне нужно еще кое-что тебе передать. Потому подгребай на… Да за перекрестком, на ели ждать буду. — Жук… Сейчас расчехлюсь и выезжаю. Я завершил разговор жирной красной кнопкой на экране и заходил по комнате, думая сразу о куче всего, что снова разом валится на голову, стоило открыть глаза. Да и Женьку слегка поматерил, направляясь в ванную, за то, что юлит, как уж на сковородке. Нет бы сказать прямо, что да как. Будто мне заняться нечем, еще загадки эти и ребусы разгадывать. Придурок. По пути в ванную я прихватил кусок подсохшего хлеба со стола, который еще вчера намазал маслом (и даже слегка надкусил), когда приехал домой — всегда хочется жрать после пары бокалов виски, — съел и запил водой из-под крана. — Вот и позавтракали! — недовольно буркнул себе под нос, заглядывая в невыспавшиеся глаза, которые смотрели на меня из зеркала. Почистил зубы, принял холодный душ. Затем натянул свежую одежду, захлопнул входную дверь и уехал. — Ну и что ты хотел мне передать, кроме того самого сообщения? Жека ждал меня, где и условились. Только вот прежней улыбки, которую я видел часом раньше, на его лице не было. — Хотел тебе передать, что ты полный кретин, раз осмелился вскружить голову самой Тине Лачиной! — Да что она такого сказала? — спросил я, делая вид, что совсем не заметил явного предостережения в словах друга. На, — он протянул мне мобильник, — сам смотри. Помимо прочего, что мне уже успел сообщить Женька, в тексте было несколько фраз с извинениями — аж несколько! — и заверение, что она очень постарается загладить вину свою за случившееся. Ну и место встречи, которое девушка назначила на половину пятого вечера. В парке, у городского фонтана. Там обычно шумно, но ближе к вечеру не остается никого, кроме редких уборщиков, которые торопятся поскорее закончить рабочий день и разбрестись по своим делам. Потому это вполне неплохое место, чтобы пообщаться тихо и спокойно, но все же в людном месте, мол, мало ли что (или кто). — Надо же, как работает терпение! — засмеялся я и вернул гаджет. — Казалось бы, надо ехать и как-то выбивать телефон из рук обнаглевшего находчика, но нет же… — Ты понимаешь, да? — подмигнул мне Жека. Причем так глупо, как в каком-то американском фильме для подростков. Ясно, на что он намекает. — Я не въеду, ты рад или огорчен? — Мужик, — начал он, развернулся и зашагал вдоль поваленного бревна старой ели, — я рад, что ты замутил с такой малышкой, но ты должен понимать, что ты, считай, покойник, если о вашем общении прознает Камиль. — Да плевать мне на этого Камиля! — вспылил я. — Что вы все заладили, как заведенные? Камиль то, Камиль это… — Да ты ж новичок, ты не знаешь его… — А он меня знает? А ты меня знаешь?! Даже ты обо мне ни хрена не знаешь! Откуда я приехал? Как мое настоящее имя? Нет? То какого черта вы мне заливаете все, кого и почему мне стоит опасаться? И следующую долгую минуту слышно было только, как ветер заворачивает листья на деревьях вокруг. Какой-то чоппер невдалеке прокатил по дороге. Если прислушаться лучше, то и шум оживленного города в паре километров от этого места. — Прости, мужик, — первым начал я. — Накипело. Ты не виноват. Ты пытаешься предостеречь меня, и это добрый поступок. Другие только угрожать горазды, если не сразу к делу переходить. — Я указал на свой нос, на котором все еще красовался пластырь.