— И в самом деле, — вытирая щеку, сказала девушка. — Как малолетка. Развела тут болото. — И наигранно, хотя и совсем невесело, засмеялась. Я понял, что ситуацию нужно срочно спасать. Мало того что я вывел девушку на такие эмоции, чего она совершенно, я уверен, не хотела. Так еще и вижу, что она снова запускает защитный механизм, которым она старается всем окружающим внушить, что она железная леди, которую ничем не сломить. И предложил: — Мы же в парке, как-никак. Может, прогуляемся и съедим по мороженому? Или... — А идем! — тут же ответила Тина и вскочила на ноги. Затем обернулась и посмотрела на своего Тоффи. — Только что делать с… Я проследил за ее взглядом. — Я тебя умоляю. Ты оставляла его одного посреди дороги и уходила, — вспомнил я тот вечер. — А сейчас боишься оставить его среди дня в парке? Мне хотелось еще добавить «ну что ты как маленькая», но не стал. К тому же, мне ее такое слегка детское и наивное поведение нравится куда больше, ведь оно настоящее, чем нарочитая дерзость и высокомерие. — Только чур угощаю я! — засмеялась девушка и вприпрыжку, как беззаботная девчушка, направилась в сторону ларьков в конце аллеи, в нескольких десятках метров от фонтана. — Я же обещала загладить вину, помнишь? Помню, конечно. Нет, я не то чтобы ожидал от нее какого-то другого способа для этого, но исправить все мороженым? Это… Даже не знаю. Просто? По-детски глупо? Возможно. И мне это нравится. На все проблемы нужно смотреть именно так, ну или примерно так, а не с самокопанием и злостью. Эта девушка просто невероятная! И я пошел следом за ней, а с лица никак не мог снять безумную улыбку. Давно я не испытывал такого удовольствия. Да и не помню уже, когда я в последний раз ощущал такой сильный интерес к девушке. И с каждой минутой она все больше пленит мой рассудок. И самое главное, что мне это нравится, и я не хочу отступать. Хочу добиться ее и сделать своей, наплевав на все запреты и предрассудки. И даже на планы Камиля. Я шел позади, уже нагонял Тину и наблюдал за ней. За этой рыжеволосой красоткой, которая, как мне кажется, впервые в своей жизни действительно расслабилась и стала самой собой, сняв все маски. Я восхищался ею. И решил для себя, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы не позволить ей стать частью всей этой наркоиндустрии Камиля и Радомира. Вытянуть оттуда, чтобы показать ей, что такое нормальная жизнь, в которой не нужно скрываться, строить из себя недоступную и гордую девушку, которой на самом деле хочется простой любви и ласки. Которой хочется ощущать себя нужной. Это так видно, даже ощущается, когда я просто нахожусь рядом с ней. Тина обернулась и увидела мой задумчивый взгляд и улыбку. Развела руками, как бы спрашивая: «Ну и? Чего ждем?» Я мотнул головой, отбрасывая все негативные мысли, и пошел за девушкой. — Я возьму вату, — сказала она и весело добавила: — А тебе возьмем мороженое, чтоб остыл немного. А то смотри вон какой насупленный. Еще немного, и закипишь! — Ты это как поняла? — Да ты бы видел себя сейчас! — засмеялась девушка. А я задумался, как быстро и просто она переключается со всех невзгод на жизнь, когда появляется возможность сменить обстановку. Но она не легкомысленная, нет. Я уверен, что она не забыла ничего, но ставит на первое место удовольствие от каждого момента жизни. И я не могу сказать, что это плохо. Мне бы у нее поучиться. — Ну-ка, покажи. — Я взял упаковку какой-то вкусняшки с крышкой из фольги, почти зеркальной, и стал рассматривать свое лицо. Но ничего, конечно же, не увидел. Но намек понял! — Ничего не знаю, — говорю, — нет там никакого угрюмого… Как ты там сказала? — Не говори-ила я такого! — протянула Тина и снова сделала так носиком, как тогда, но с такой обворожительной улыбкой. И я снова едва не слетел с катушек и не рванул к ней, чтобы наброситься на нее с поцелуем. Не понимаю, что со мной. Я чувствую себя каким-то семнадцатилетним пацаном, который просто сошел с ума от девочки. — Вот ваша вата, — вмешался парень в смешном фартуке, выглянув из своей «тележки вкусностей». — И ваше мороженое, возьмите… Только мы забрали свои сладости, парнишка тут же закрыл ставни, и уже через минуту завелся и укатил из парка. А мы решили прогуляться по аллее. Беззаботно болтали о всяком: о счастливых моментах из детства Тины (которых было, как я понял, совсем немного), о ее учебе и досуге. Говорили немного и обо мне, только тогда мне приходилось дольше размышлять над ответами, чтобы не взболтнуть ничего такого, что отпугнет ее, ведь мне приходилось порой делать далеко не добрые дела. Но ощущение, что именно с ней я могу — а главное, хочу! — открыться и рассказать о себе, все глубже укоренялось во мне. И после целого часа прогулки и веселых бесед мы вновь подошли к тому месту, с которого начали — в паре десятков метров от нас показался ее Тоффи. Встреча подходила к концу, а значит, пришло время… И я спросил то, что меня интересовало больше всего: — Тин, как насчет увидеться снова? — Ты приглашаешь меня на свидание? — немного помолчав, ответила она. — Меня? Ту, что украла твой телефон и подставила тебя? Из-за которой у тебя если еще нет, то могут быть такие проблемы, что и представить сложно? — Как раз таки представить можно очень даже легко, — отшутился я. И тут же добавил: — Да, приглашаю на свидание. Как нормальные люди: посидим за чашкой кофе, поговорим. — Ну я даже не знаю… — протянула Тина, накручивая прядь рыжих волос на палец. — Нет, ну если не хочешь так, то можем устроить отрыв какой-нибудь: напьемся, поедем дебоширить в духе нашей банды. — Я засмеялся, говоря это, и Тина, к счастью, поняла, что я шучу, и так же заливисто захохотала. Но я не мог иначе. Лучше пусть она смеется со всяких глупостей, чем думает о чем-то плохом. А выбросить из головы то, что тебе предстоит стать женой такого ублюдка, которого еще поискать надо, мне кажется, если не невозможно, то крайне сложно. И такая перспектива не может радовать никакой из сторон, откуда ни посмотри. — Ну давай! — наконец ответила девушку. Да так звонко. — Уточни, пожалуйста, какой вариант тебя все же устроил? А то я теряюсь в догадках. Тина подошла ко мне так близко, что у меня аж сердце подпрыгнуло. Я, не зная что и думать, вдохнул поглубже и остановился взглядом на ее глазах. А она игриво начала, едва не касаясь моих губ своими: — Думаю, я не зря рискнула записать свой номер телефона в твою телефонную книгу... — Она сделала головой такое круговое движение, обрисовывая своими губами круг в миллиметре от моих. — Как раз на такой случай. Понимаешь? Я бросил быстрый взгляд на ее губы и снова вернулся к ее глазам. Понимаю ли я что-нибудь? Черт, ничего я не понимаю! Я безумно хочу поцеловать эти губки, глядя в глаза, которые, как зеркало, выдают сумасшедшее желание своей хозяйки. — Так вот, — продолжила девушка, — контактов у тебя там немало. И если ты догадаешься, как я себя подписала, позвони мне или напиши, и тогда мы, возможно, встретимся снова. — Ты и правда совершенно необыкновенная! — выдохнул я Тине в губы, и только после этого осознал, что произнес это вслух. — Да, договорились. И я найду, не сомневайся. — Не сомневаюсь, — прошептала девушка и, как какая-нибудь кошка, лизнула меня в уголок губ. Что? Она… лизнула меня? «Что же ты со мной делаешь?» — хотел спросить я, но не успел и опомниться. Видимо, этот жест с ее стороны был именно для того, чтобы загнать меня в ступор. И ей удалось — в эту же секунду Тина вильнула попой, обдав мое лицо волной рыжих волос, и убежала к своему мотоциклу. Без оглядки села на него, надела шлем, завела двигатель и умчалась прочь. Для меня же вечер еще и не грозит заканчиваться. И впереди всего стоит план, от которого зависит абсолютно все! Глава 9 Тина «Какой же он все-таки классный! Такой… нет, он не поход на всех остальных. Искренний, добрый. И внимательный, да! Замечает любые мелочи, на которые никто другой бы попросту не обратил даже внимания. И вроде бы открытый, но что-то в нем есть такое… даже не знаю. Я, конечно, понимаю, что он и не должен раскрывать о себе абсолютно все в наше первое… Блин, кажется я втюхалась в этого парня по самые некуда. И уже сама хочу, чтобы он поскорее отыскал мой номер и позвонил. Предложил, не знаю, прогуляться по городу. Чтобы коснулся меня, обнял, крепко прижал к себе. Хочу ощутить себя маленькой девочкой, зажатой среди той груды мышц, оплетающих его тело; прямо как на тех фотографиях с голым торсом… И он позвонит. Уже скоро. Или нет? Хочется кричать! А что, если он вел себя вот так ласково просто потому, что ему нужно было без лишних проблем вернуть свой телефон? Мы же встретились лишь для этого. Может, он просто играл? А я уже считаю, что это было свидание. Наверное, это неправильно. Но ведь он сам предложил встретиться снова. Да, он предложил! И это явно не из-за случившегося с телефоном или до него. Иначе бы он просто ушел, и все тут. Значит… Я ему тоже понравилась? Тогда почему же я чувствую, что он все же что-то скрывает? Важное для меня или нет — не знаю, но точно что-то скрывает!» Все эти мысли мне попросту не давали покоя всю дорогу, пока я ехала домой. И я подумала, что у папы наверняка есть что-нибудь об этом парне, раз уж он его принял в свою банду. И так как произошло это совсем недавно, то и информацию о нем он еще далеко не спрятал. — Папа, я дома! — крикнула я, как только переступила порог квартиры. Хотя и знала, что его сейчас нет; он уехал по делам, как и всегда в это время суток. Ради того, чтобы убедиться, что он случайно не вернулся. Сняла обувь, бросила ключи от Тоффи в ключницу в прихожей и направилась прямиком в кабинет отца. Взялась за ручку и замерла. Прислушалась, нет ли каких звуков, говорящих о присутствии папы. Знаю же, что его нет, но все-равно как-то страшновато. Прокрутила ручку и услышала щелчок. И дверь распахнулась. Папа никогда не закрывает свой кабинет на ключ, потому что знает, что я не интересуюсь его делами, да и нечего мне там делать совсем. Доверяет. Ну или создает видимость, что доверяет, точнее говоря, пытается этим показать, что не видит во мне никакой угрозы. — А вот и зря, папуля! — с ехидцей проговорила я и вошла в кабинет. В комнате было светло. Шторы раздвинуты, и свет с улицы достаточно хорошо освещал все помещение, чтобы я смогла сориентироваться, где искать, потому что уже много лет не заходила сюда. В последний раз это было еще в моем детстве, когда мама отправляла меня принести папе поднос с чаем и бутербродами, когда тот засиживался в кабинете допоздна и не выходил даже к ужину, занимаясь делами. Ну да ладно. Где — разобралась, а вот что́ искать — я знала изначально. Сейчас люди хранят всю информацию в компьютере, но папа человек старой закалки, потому точно все важное держит в бумажном виде, хоть и набирает все на компьютере, потом распечатывает и подшивает. Я подошла к столу и дернула ручку самого нижнего ящика. Заперто. — Не беда… — буркнула я и пошарила под столешницей рукой. Там, как и всегда, в маленьком, приклеенном снизу чехольчике лежал ключ. Я выдвинула ящик на всю длину и увидела ряд картонных папок. Каждая из них была подписана заглавной буквой — первая буква фамилии. Ну прямо как в регистратуре местной поликлиники, блин! Папок много. И вроде все просто, но не тут-то было. Я же не знаю фамилию Валика! Черт! — Ну и как мне тебя найти?! Я начала судорожно перебирать бежевые картонки пальцами и выискивать что-то знакомое. Вдруг чего-нибудь да бросится в глаза. Может, имя увижу или прозвище… Хотя и прозвища Валика я не слышала еще. Вот же дура! — Надо было хоть это спросить у него, — начала я бурчать себе под нос. — Вряд ли бы он это как-то плохо воспринял. Мило же болтали. Я искала и искала, но наткнулась на папку с нашей фамилией. И это меня очень удивило. Я не слышала, чтобы кто-то из нашей семьи еще фигурировал в делах папиной банды. И это по-настоящему странно! Я достала папку. На ней было имя мамы. Я ощутила, как по спине пробежался холодок — явное предчувствие чего-то нехорошего. И тут мне надо было закрыть папку, бросить ее обратно в ящик и убежать, как если бы я ничего и не находила. Но черт меня дернул открыть ее и начать читать. Лоб покрылся испариной, а глаза заплыли слезами, которые пришлось стереть тыльной стороной ладони, когда я перевернула последнюю страницу досье на маму, если это можно так назвать. Это больше похоже на некролог. И там указывалась причина… Нет, даже не причина, а просто описывались обстоятельства, при которых мама… Я не смогла даже мысленно произнести это слово. Захлопнула папку, сунула ее обратно в ящик, закрыла его, вернув все на место, как было, и с уже во всю бегущими по щекам слезами выбежала из отцовского кабинета. Улица. Мотоцикл. Трасса, ведущая за город. Слезы по щекам, размазанная тушь. И громкий крик в шлем на бешеной скорости. У меня была надежда, что отец все же любит меня и хочет мне добра, что в его идее насчет женитьбы есть не только холодный расчет и желание укрепить свой бизнес, пускай и пожертвовав при этом моим счастьем. Была, хоть и очень хрупкая, шаткая, но надежда. Только теперь вот и она рухнула, развалилась на мелкие части, как тот карточный домик. И зачем я только полезла в те бумаги… Глава 10 Валентин — Ну давай же, дружище, возьми трубку… — бурчу себе под нос, нахаживая круги вокруг мотоцикла. — Ты мне сейчас как никогда нужен!