– Вы уже решили, куда направитесь? – Сестра Джейх подняла перед собой бокал, глядя сквозь покачивающийся янтарный напиток на заходящее за окном солнце. Собати бы никогда не сказала этого вслух, но она всегда испытывала что-то вроде зависти от того, что ее лучшая подруга способна черпать наслаждение в таких вещах, как хорошее вино, стильный интерьер или же власть над мужскими мечтами и грезами. Ее собственной главной жизненной ценностью всегда был Порядок, который она во всей мыслимой энергией насаждала повсюду вокруг себя. И она, действительно, испытывала почти сексуальное удовлетворение от вида аккуратно расставленных стульев в столовой или от стройных колонок цифр в бухгалтерских отчетах. С другой стороны, Дэлери, будучи поставленной на регулирование хозяйственной деятельности Дворца со всеми его тоннами, метрами и киловатт-часами, уже на вторые сутки гарантировано сошла бы с ума, а Собати чувствовала себя среди бесконечных потоков такого рода информации как рыба в воде. Каждому свое, как говорится, но все же немного досадно, что там, где другой человек наслаждается изысканный букетом вкуса и аромата, ты видишь только обжигающую дрянь, а любого мужчину воспринимаешь как потенциального похотливого кобеля. – Иногда не так важно то,куда, как то,откудаты бежишь, – подняла Дэлери в ответ свой бокал. Она переправила на «Турин» всю свою обширную коллекцию напитков, оставив всего одну бутылку как раз для этого вечера. – Мне хочется на какое-то время погрузиться в пустоту, в тишину, чтобы никто ежеминутно не закачивал мне в голову декалитры информации, мнений и слухов. Быть может тогда я смогу, наконец, расслышать свой внутренний голос и понять, к чему он меня призывает. В здешнем гвалте у него нет ни единого шанса до меня докричаться. Вот тогда и решим. – Вы не боитесь, что за двумя столь высокопоставленными в прошлом персонами могут охотиться представители противоположного лагеря? За вас можно потребовать немалый выкуп. Как-никак, а вы с Шимом все же храните в своих головах немало секретов. – Ситуация сегодня меняется столь стремительно, что все известные нам тайны безнадежно устарели еще неделю назад. Ну а выкуп, – Дэлери сделала глоток и некоторое время наслаждалась напитком, прикрыв глаза. – Если честно, то я даже предположить не могу, к кому с соответствующими требованиями можно было бы обратиться. Кому мы нужны? Некоторые, скорее, согласятся немного доплатить за возможность не лицезреть наших унылых физиономий без необходимости. Мы – отработанный материал, и наша ценность со всех точек зрения стремится в данный момент к нулю. – Но отдельным-то конкретным людям ваши судьбы все же небезразличны! – Собати позволила себе редкое проявление эмоций, поставив пустой бокал на столик с чуть более громким стуком, чем обычно. – Если вам на самих себя наплевать, то это еще не значит, что и все прочие думают точно так же! – Извини, – глухо отозвалась Дэлери из глубин своего кресла после довольно продолжительной паузы, – я не хотела никого обидеть, но внешние обстоятельства иногда просто разбивают старый привычный мир как хрустальную вазу. И при всем желании нам не собрать ее вновь из россыпи осколков. Любые перемены для кого-то – боль, а для кого-то – возможности. Если не хочешь лишних страданий, то не цепляйся за прошлое, оставь его позади и двигайся дальше. Лидер забега никогда не оглядывается, чтобы посмотреть, как там его конкуренты, иначе он потеряет темп или даже споткнется. Мы с Шимом – старый ржавый якорь, который будет тебя только тормозить, забудь о нас, смотри только вперед и будь счастлива. – Горазда же ты красочные речи сочинять! – фыркнула Собати. – Но я-то – не толпа, на меня твои витиеватые словеса не действуют. Ты же прекрасно знаешь, что я ни за что не отрекусь и, что бы ни случилось, всегда приду на помощь, только позови. – Спасибо, Соби, – кивнула Жрица. – Если честно, то я очень надеялась, что ты это скажешь. А с учетом того, как давно и хорошо мы друг друга знаем, мне и звать-то не придется. Ты сама все прекрасно поймешь, когда придет время. Сестра Джейх про себя отметила, что Дэлери употребила именно слово «когда», а не «если», но предпочла промолчать. Она не хотела лезть к подруге в душу с лишними расспросами. – И вы с ним ни на секунду не пожалели о принятом решении? – Потерявши голову, по волосам не плачут, – Дэлери безразлично пожала плечами. – Единственное, о чем я все же сожалею, так это о том, что не могу забрать с собой на борт это кресло, – она ласково провела пальцами по массивному подлокотнику. – На «Турине» слишком узкие коридоры, и оно в них не пролезает. Глава 13 Отлет прошел буднично и неприметно. На летном поле не выстраивался почетный караул, перед ними не расстилали ковровых дорожек, даже просто проводить мятежную парочку никто не пришел. Такая обстановка чем-то напоминала времена, когда Жрицы Сиарны инкогнито отправлялись на планеты Конфедерации и Республики, неся несчастным безбожникам свет их Госпожи. Они поднимались на борт обычных рейсовых транспортов с минимумом багажа, в простой повседневной одежде, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Но они, по крайней мере, знали, на что и ради какой цели идут. За своей спиной они чувствовали поддержку других Сестер и самой Сиарны, чья сила струилась по их венам. Они выступали в роли наконечника копья, которое держала могучая и уверенная рука. Одинокие Жрицы улетали в неизвестность, храня в сердце нерушимую веру в правильность того, что они делают, и, если понадобится, были готовы отдать жизнь за торжество своих идеалов. Дэлери же сейчас не испытывала в душе ничего, кроме усталой опустошенности. В отличие от своих бывших соратниц, которых она же сама и благословляла на миссионерские подвиги, она сейчас, напротив, бежала от того, что ей казалось глубоко и невыносимонеправильным, признавая тем самым свое поражение. А капитуляция вряд ли способна воодушевить кого-либо на великие свершения. Так что наконечником копья Виан себя сейчас точно не ощущала. Скорее уж обычной уставшей, растерянной и немного испуганной женщиной. Поскольку специальных прощальных церемоний не предполагалось, то Шимаэл, взбежав по трапу, сразу же активировал закрытие и герметизацию всех люков. Лязг медленно втягиваемой погрузочной аппарели почему-то напомнил Дэлери позвякивание лопат похоронной команды, а щелчки срабатывающих замков – стук комьев земли по крышке гроба. Последний лучик бледного рассветного солнца съежился и угас, перерезанный закрывшейся дверью трюма, точно пуповина, связывавшая их с прошлой жизнью. Отныне они двое были предоставлены сами себе и могли рассчитывать только на собственные силы. Осторожно обходя штабеля контейнеров и перешагивая через крепежные растяжки, Дэлери направилась к трапу, ведущему в жилые каюты и на мостик. Примерно половину трюма занимал небольшой шаттл, позволявший осуществлять высадку на планеты, не спуская с орбиты основной транспорт, а почти все остальное пространство было отдано под набранные ими с собой припасы и различное оборудование. Основная масса контейнеров находилась в ведении Шимаэла, и Виан даже не спрашивала его, что именно в них содержится. В конце концов, если отправляешься в Неизведанное, то внезапно понадобиться может все, что угодно. Лучше уж взять с запасом, чем после горько сожалеть. Дэлери крайне редко доводилось покидать Клиссу, в отличие от Жриц и Советников рангом пониже, которым, исполняя ее указания, приходилось мотаться по всей галактике, точно рабочим муравьям, направляемым волей их королевы. А вот поводов самой Верховной Жрице куда-то отправиться находилось крайне мало. События, требующие обязательного личного присутствия чиновника высшего ранга, случаются не так уж и часто. И в ходе всех своих предыдущих вояжей она весь полет находилась в роскошном салоне правительственного челнока, полностью изолированного не только от любых досадных шумов или вибраций, но и от всего, что происходило в это время за бортом или на мостике. Как в лифте – двери закрылись, двери открылись – и ты уже ступаешь на поверхность другой планеты. «Турин» подобных сибаритских излишеств не предлагал, но, взамен, его пассажиры имели возможность постоять на мостике рядом с капитаном. Для Дэлери подобный аттракцион был в диковинку, и она не могла упустить шанса понаблюдать за работой, возможно, лучшего пилота вселенной. В данный момент Шимаэл проводил финальную инспекцию систем корабля, по ходу проверки докладывая результаты диспетчеру космопорта. Теперь Дэлери догадывалась, почему корабли даже после того, как все пассажиры заняли свои места, и люки закрыты, еще долго стоят неподвижно, размеренно гудя запущенными двигателями и не двигаясь с места. Сложная техника требовала к себе внимания и уважения, а потому спешка тут была неуместна. Жрица, стараясь не шуметь, тихонько присела на соседнее кресло, прислушиваясь к их перекличке. Большая часть слов и терминов звучала для нее полнейшей абракадаброй, но услышав фразу «взлет разрешаю», она сообразила, что все подготовительные процедуры завершены, и пришло время стартовать. – Ну что, Виан, готова? – подтвердил Шимаэл ее догадку. – Честно говоря, нет, – невесело усмехнулась она, – но бесконечная неопределенность еще хуже. – Я понял. Тогда пристегнись. Вопреки ее дилетантским ожиданиям, Шимаэл не стал хвататься руками за штурвал и энергично тянуть его на себя, а всего лишь коснулся пары кнопок на панели. И даже моторы не взревели с натужной мощью, выдавая свою работу только чуть усилившейся вибрацией пола под ногами. Кресло мягко качнулось, и горизонт за иллюминатором ухнул вниз, когда «Турин» плавно взмыл в небо. Причем Шимаэл даже взгляда за окно не бросил, всецело сосредоточившись на показаниях приборов и табло. – Честно говоря, я раньше представляла себе работу пилота несколько иначе, – призналась Дэлери. – То есть? – Больше напряжения, больше брутальности, больше романтики! – Жрица пожала плечами. – Свист рассекаемого воздуха, побелевшие костяшки сжимающих рычаги пальцев, проступившие на висках вены, капли пота… – Ах, это! – рассмеялся Шимаэл, – Ну, прости, что разочаровал! Со штатными режимами автоматика и без моей помощи прекрасно справляется. А вот случись какая критическая ситуация, так все вам будет, не извольте беспокоиться. – Что ж, будем надеяться, что до такого у нас дело не дойдет. – Это уж зависит от того, что мы намерены делать дальше, – пилот повернулся к Дэлери, – у тебя уже заготовлен какой-нибудь план? – Я как-то наивно полагала, что планирование полета – твоя прерогатива, – удивилась та. – В астронавигации я полный профан. – Ну, насчет самого ближайшего будущего у меня кой-какие соображения имеются, – согласился Шимаэл. – Даже сейчас в глубинах галактики еще можно отыскать укромные уголки, куда пока не добралась религиозная экспансия. Но что дальше? Затаиться и сидеть тихо, медленно старея и наблюдая за тем, как рушится привычный мир? Я почему-то сомневаюсь, что тебе по душе такая перспектива, пассивное бездействие всегда вам претило. Рано или поздно, но ты обязательно попытаетесь что-нибудь предпринять. Но что? – Для начала мне не помешало бы немного собраться с мыслями, – хмыкнула Жрица, наблюдая за тем, как голубое небо постепенно темнеет, и из сгущающейся черноты надвигающегося космоса начинают проступать звезды. – Я не поднимал этот вопрос раньше, опасаясь чутких ушей и не в меру длинных языков, но сейчас мы, наконец, можем поговорить откровенно. Слишком уж много у меня вопросов накопилось. – Честно говоря, я не привыкла изливать другим людям свою душу. Опыта маловато. – Я знаю, что ты пыталась покончить с собой, но в последний миг Лайсиндор тебя спас, – Шимаэл решил перепрыгнуть через, возможно, самый болезненный эпизод, чтобы двинуться дальше уже без оглядки на него, – но что заставляет твое сердце все еще биться сейчас, когда вся прежняя жизнь отброшена прочь, когда ты сама для себя уже решила, что все кончено? В наступившей тишине стали слышны звуки работающей в недрах корабля машинерии. А короткие реплики диспетчера разрывали ее наподобие хриплого вороньего карканья. Шимаэл молча ждал. – Жажда мести, – вздохнула Дэлери и вскинула руки, массируя гудящие виски. – Я отдала служению Сиарне всю свою жизнь, но потом она меня предала, и теперь я мечтаю ее уничтожить. – Как Локано? – Что?.. – Жрица вскинула голову, но запнулась, задумавшись над вопросом пилота. – Да, что-то общее между нами, несомненно, есть. Но Иваром все же двигали сиюминутные эмоции, тогда как во мне бушует давно вызревавший протест против того, во что она превратила мою… нашу мечту. – Если ты видела, что все заворачивает куда-то не туда, то почему молчала? Почему избрала столь демонстративный способ выразить свое несогласие? Разве не было другого варианта? Что мешало решить все полюбовно? – Ты застал лишь финальный акт драмы, пререкались мы с Сиарной уже давно. Но когда я увидела, какого монстра она сделала из моей Сью, все переговоры закончились, и я восстала. Хотя со стороны, возможно, мой демарш и выглядел внезапным взбрыком, – Дэлери покосилась на пилота. – Ты ведь и сам принимал решение об отставке тоже не с бухты-барахты, не так ли? – Мне-то было проще, мне уже неоднократно доводилось радикально перестраивать всю свою жизнь, так что я привычный. Но ведь ты одним махом перечеркнула шестьсот предыдущих лет! Пустила под нож все свое нарабатывавшееся веками влияние, весь авторитет… власть, в конце концов! – Шимаэл затряс головой. – И все ради одного-единственного эффектного жеста?! – Власть, влияние… все высоты, которых я достигла, являлись ничем другим, как отражением и продолжением могущества моей Госпожи. Я сияла исключительно ее отраженным светом. Однако в последнее время в нем стало слишком много злобы и агрессии, чтобы я могла и дальше закрывать на это глаза. – Вообще-то ты и сама особо покладистым характером никогда не отличалась. – Не стану спорить, – кивнула Жрица, – многие полагали меня злобной и мстительной стервой, против чего я не особо возражала. В конце концов, невозможно нравиться абсолютно всем, и в таких случаях страх вполне успешно заменяет уважение. Но я не была кровожадной, творя насилие над всеми, кто мне не приглянулся. И у меня никогда бы не поднялась рука пытать ребенка на глазах у отца только затем, чтобы склонить его на свою сторону. Такой «свет» я отражать не желаю! – И теперь ты жаждете поквитаться с Сиарной за предательство прежних идеалов? – Возможно. А ты? – Дэлери испытующе посмотрела на пилота. – Какие мотивы двигали тобой, когда ты просил ее об отставке? С чего вдруг решил пуститься в бега? В чрезмерной мстительности тебя заподозрить сложно, тогда почему? – Видимо, потому, что я уже вдоволь наигрался в «войнушку». Я еще могу понять, когда приходится брать в руки оружие и убивать, защищая свою жизнь и свои ценности. Но вот вести в бой армады ради того, чтобы насильно навязывать собственные взгляды на мир другим людям – увольте, – Шимаэл рассеянно ткнул пару кнопок на панели управления. – Я до последнего надеялся, что Брат и Сестра сумеют договориться полюбовно, но, увы, моим надеждам сбыться было не суждено. – Только не говори мне, что ты, разочаровавшись, сдался и покорно задрал лапки! – фыркнула Жрица. – Не из такого теста ты слеплен! Давай, колись, что задумал-то? – Что, теперь твоя очередь тайники моей души потрошить, да? – Если мы намерены действовать совместно, как единое целое, то между нами должна быть полная и абсолютная открытость. Никаких тайн, секретов или задних мыслей, – она рубанула воздух рукой, – иначе у нас ничего не выйдет. Или мы с тобой – сплоченная и совершенная команда, или два неудачника на заслуженном отдыхе. Я свой ход сделала, теперь, действительно, твоя очередь. – Как единое целое, говорите… – покосился на женщину Шимаэл, в глазах которого играли озорные искорки. В ответ Дэлери только закатила глаза к потолку в поддельном страдании. – Ну почему одна-единственная шальная мысль, залетевшая к мужику в голову, способна мгновенно превратить его в безусого пубертатного юнца?! В конце концов, кровати на «Турине» достаточно широки, а свободного времени у нас в избытке, но давай не будем отвлекаться, а? – Помилуй! У меня и в мыслях ничего подобного не было! – деланно возмутился Шимаэл, округлив глаза. – Охотно верю, – Жрица безнадежно махнула рукой и откинулась в кресле, чувствуя, как из нее уходит недавняя напряженность. Короткая шутливая перепалка помогла им обоим сбросить с себя груз тревоги и волнений последних дней и растопить последние остававшиеся в их отношениях настороженные льдинки. – Ну и? – Если я выложу тебе все как есть, то ты и впрямь сочтешь, что я впал в детство. Еще, чего прочего, за борт ссадишь от греха подальше.