— Завтра, — сказал Харрисон. — Мы поедем завтра, чтобы у детей было несколько свободных от школы дней. Поппи пожала плечами: — Тогда заезжай завтра в школу, если хочешь захватить для них материал для чтения. — Поппи? Харрисон стоял позади нее, она физически ощущала его близость. Он слишком близко — непростительно близко для мужчины, которого она считала просто другом. — Иногда мне кажется, я могу смотреть часами на то, как они играют, — произнес Харрисон низким голосом. — Они спасают меня от мыслей о том, насколько ничтожна моя жизнь. Поппи не нашла что сказать ему в ответ. Именно из-за общения с детьми она так любила свою работу! Детей она просто обожала. Внезапно она напряглась. Харрисон положил руку на ее плечо, и это прикосновение было таким нежным и теплым… Поппи продолжала невидящим взглядом смотреть в окно, ощущая всем своим естеством его прикосновение. Как же она желала не ощущать тех эмоций, которые так внезапно охватили ее! — Спасибо тебе, Поппи. — Харрисон ласково сжал ее плечо, а она, закрыв глаза, старалась расслабиться и найти в себе силы повернуться к нему. А он продолжал стоять неподвижно, как будто бы ожидал от нее каких-то действий. — Когда их мать уехала, на них обрушилось столько душевной боли, столько переживаний… Поэтому я стараюсь не подпускать к детям посторонних. Другое дело — ты. И я очень благодарен тебе за помощь. Поппи медленно повернулась, его рука соскользнула и коснулась ее бедра. Харрисон стоял неподвижно и внимательно на нее смотрел. — Мне пора идти, — пробормотала Поппи тихо. Харрисон медленно поднял руку и нежно прикоснулся к ее подбородку. Поппи решила не слушать свой внутренний голос, который оповещал ее об опасности, она просто не могла остановиться. Харрисон склонился над ней, теперь его взгляд был обращен на ее пухлые губы. Прикосновение его ладони было теплым, оно посылало маленькие электрические сигналы по всему ее телу. И наконец он поцеловал ее — нежно и чувственно. Поппи захотелось застонать от удовольствия, но она продолжала стоять неподвижно, боясь: стоит ей только шелохнуться, он прекратит этот поцелуй… Но Харрисон не прекращал целовать ее. Обхватив другой рукой затылок Поппи, он притянул ее еще ближе к себе, скользнув языком между ее приоткрытых губ, углубляя поцелуй. Еще никогда она не ощущала столько нежности и столько ласки в одном поцелуе. Внезапно Харрисон стал медленно отстраняться, а Поппи все продолжала к нему тянуться, желая продолжения прикосновений его губ. Но Харрисон положил руки на плечи Поппи, удерживая на месте, как будто бы все с самого начала произошло по ее инициативе. — Я не знаю, как это получилось, — произнес он тихим, слегка охрипшим голосом. Она тоже не знала ответа на этот вопрос. — Папа! Услышав голос Кэйти, Поппи тут же поспешила отстраниться от Харрисона. Она не хотела, чтобы кто-то из его детей застал их в объятиях друг друга. Ситуация и без того была достаточно сложной. Харрисон прочистил горло: — Мы здесь, дорогая. Они смотрели друг другу в глаза, не произнеся ни слова, и Поппи придумывала кучу фраз, которыми бы она могла начать разговор, но так и не смогла решиться сказать хотя бы слово. — Мне правда пора идти, — наконец пробормотала она. Харрисон криво улыбнулся: — Не хочешь остаться на ужин? Как же ей этого хотелось! Но сейчас ей нужно собраться с мыслями, установить между ними дистанцию. Ей нужно понять, что творится с ее жизнью. Подумать над тем, что между ними произошло. — Харрисон… — начала Поппи, не зная, как описать свои чувства. — Папа, мы видели полевую мышь! — закричала Кэйти. Харрисон еще одно долгое мгновение смотрел на Поппи, затем перевел взгляд на свою дочку: — Может быть, покажете мне, где вы ее видели? Пока Поппи собирает свои вещи. Какая-то часть Поппи была ему благодарна: он тактично давал ей время побыть наедине со своими мыслями, но другая часть умоляла его попросить ее остаться. — Ты действительно не хочешь остаться на ужин? — Мне правда пора, — сказала она, поправляя на плече сумку со своими вещами. — Не хочу ехать на машине, когда будет уже темно, да и Счастливчик уже по мне соскучился. — Давай я провожу тебя, — сказал Харрисон. Ему нужно было поговорить с ней с глазу на глаз до того, как она уедет, потому что после поцелуя их отношения стали сложными и запутанными. Почему он вообще позволил себе эту слабость? Он же уверял себя, будто не готов к серьезным отношениям. Но все же поддался на соблазн, и теперь ему нужно иметь дело с последствиями. — Со мной правда все в порядке, — сказала Поппи, но он не верил ее фальшивой улыбке. — Дети, хорошей вам поездки в Сидней! После того как она попрощалась с детьми, Харрисон прошел с ней в прихожую и открыл входную дверь. Движения Поппи были скованными, как будто она боялась ненароком прикоснуться к нему. Харрисон сделал шаг назад, и она незамедлительно направилась к своей машине. — Поппи, по поводу того, что произошло… — начал было он. — Тебе не надо ничего мне говорить, Харрисон! — перебила его она. Он засунул руки в карманы джинсов, наблюдая за тем, как Поппи забросила сумку с вещами на заднее сиденье машины, избегая смотреть ему в глаза. — Это была просто минутная слабость, нам незачем вообще это обсуждать, — добавила она. Если все в порядке, тогда почему Поппи так спешила поскорее отсюда уехать? — Поппи, прости меня, — произнес Харрисон. Ему было необходимо как-то спасти их дружбу. — Я уверен: ты, как и я, не спешишь сейчас заводить… серьезные отношения. — Он замолчал, явно боясь своими словами выкопать себе яму побольше. Но у него ничего не получалось, ситуация становилась все хуже и хуже. — Я хотел сказать: ты очень красивая, просто замечательная женщина… но мне не хотелось вводить тебя в заблуждение. Теперь Поппи выглядела еще более смущенной. Она напоминала ему олененка, смотря на него в таком замешательстве, как будто он объявил: вот сейчас собирается сварить и съесть ее кошку. — Тебе не нужно извиняться, Харрисон, — после молчания сказала она. — Что произошло, то произошло. И я с тобой согласна. Мы друзья, и нам сейчас не надо осложнять отношения. Харрисон еще глубже засунул руки в карманы, затем проследил взглядом за тем, как удаляется ее машина. Поппи была доброй, милой, невероятно красивой. И после всего того, что она для него сделала, он умудрился поставить ее в неловкое положение. А потом еще наговорил всякой чепухи, когда пытался объяснить свое поведение. Но проблема ведь не в том, что он сделал, а в том, как она отреагировала на его действия. Сначала он просто хотел прикоснуться к ней, затем не смог сдержаться. А как только их губы соприкоснулись, он уже ничего не смог с собой поделать. И если бы дочка не позвала его… Харрисон смотрел на дорогу до тех пор, пока машина Поппи не скрылась из вида, а затем направился обратно домой. Он разогрел пирог, который Поппи оставила на столе, и подал его в качестве ужина. Затем стал собирать их вещи в поездку. Нужно было лечь пораньше, чтобы завтра с новыми силами отправиться в Сидней. Он хотел поехать рано утром, чтобы дети могли сесть в машину в своих пижамах и заснуть снова на заднем сиденье. Таким образом, они смогут добраться до города уже к обеду. К тому же Харрисону необходимо обзвонить своих работников и организовать работу на ранчо на неделю вперед. Поппи… Он не увидит Поппи целую неделю? Эта мысль засела у него в голове. Еще две недели назад Харрисон даже не знал ее имени, а теперь он чувствовал, как будто знает Поппи всю свою жизнь. Поэтому время, проведенное вдали от нее, пойдет ему только на пользу, позволит собраться с мыслями. Харрисону необходимо держаться от нее на некотором расстоянии. Глава 8 Поппи осмотрелась в саду. С чего же начать? Никогда раньше она не держала в руках газонокосилку. Перспектива познакомиться с этой работой не очень-то ее радовала, но ей ничего не оставалось делать. Поппи печально посмотрела на газонокосилку, затем тяжело вздохнула. Она досталась ей практически бесплатно от родителей одного из ее учеников, и казалось, этот агрегат не видел работы уже много лет. Трава же на ее лужайке была настолько высокой… Может, ее никогда и не подстригали? — Ну что ж, приступим, — пробормотала Поппи, затем стала толкать газонокосилку. Уже через пять минут она взмокла от пота, а лужайка выглядела так, как будто ее пытались подстричь мачете. Единственный плюс всей этой тяжелой работы — она не могла одновременно думать о Харрисоне. А теперь, когда Поппи была уставшая и измученная, мысли опять обратились к нему. Почему он поцеловал ее? Почему вообще смотрел так? В одно мгновение, казалось, Харрисон явно испытывал к ней страсть, а уже в другое перечислял причины, по которым они не могут быть вместе. Но если быть честной, Поппи рассуждала точно так же, как и он, она так же металась и сомневалась. Сначала она страстно желала, чтобы Харрисон поцеловал ее, потом ей становилось страшно от своих мыслей и желаний. Он может сделать ей больно, с ним может произойти то же самое, что произошло с ней в прошлый раз… Но ведь не все мужчины одинаковы! Харрисон действительно хороший человек. Зазвонил телефон. Поппи побежала в дом и немедленно схватила трубку: — Алло? — Привет, это я! — Звонила ее сестра. Поппи потянула за длинный провод телефона и присела на кухонную тумбу. — Ты даже себе не представляешь, насколько мне нужно было услышать твой голос, — сказала Поппи, тяжело вздохнув. — Тебе стало скучно в этой глуши? — Как же мне не хватает твоего сарказма! Сестры уже долгое время жили в разных городах, но постоянно созванивались по дороге на работу, вечером после долгого дня, в общем — в любое время. — Расскажи мне самое интересное. Есть ли в этом городе одинокие красавчики?