— Прости, — сказал он, открывая входную дверь. — Дом открыт. Я не думаю, что кто-то решит нас обворовать. Поппи засмеялась, но ее смех прозвучал неестественно. Она все еще была потрясена. Она зашла внутрь дома, подождала, когда Харрисон включит свет, и только потом заметила, что с нее уже натекла огромная лужа воды. Поппи радовалась тому, что догадалась надеть сверху куртку, и поэтому ее футболка была не такой мокрой, как джинсы. Но она не собиралась их снимать. — Я заливаю водой твой пол. — Это точно, — засмеялся Харрисон, предусмотрительно одевшийся в водонепроницаемый костюм. — Я хочу пойти принять душ и переодеться. Я могу что-нибудь для тебя принести? Ты ведь знаешь, где находится гостевая ванная комната? Можешь тоже принять душ. Поппи покачала головой: — Нет, спасибо. Я просто… Отправляйся в душ, а я просто попробую как-то высушить свою одежду. Поппи наблюдала за тем, как он снял куртку, свитер и носки, затем подвернул джинсы и направился в ванную комнату. — Я разведу огонь, чтобы здесь стало теплее, — сказал он, уходя. Поппи надеялась, что ей не придется снимать с себя слишком много одежды. Она слушала, как Харрисон подбрасывает дрова в очаг, как начинает шипеть пламя. Закончив разжигать огонь, он направился в ванную комнату. Она сняла свои ботинки и носки, затем стянула с себя мокрый свитер и понесла свои вещи в гостиную, где горел огонь. Вода ручьем текла с ее джинсов, поэтому она решила подвернуть их. Хорошо, что она взяла с собой свою сумочку, хотя там было только несколько салфеток, блеск для губ и тушь для ресниц. Еще раз обдумав сложившуюся ситуацию, Поппи решила все же воспользоваться ванной комнатой. Там она могла бы привести себя в порядок, выжать воду из своих джинсов. Она боялась, что мокрая майка слишком обтягивает грудь, и решила проверить это. Поппи вообще не рассчитывала, что кто-то увидит ее в таком виде. Если бы только телефон работал, она бы позвонила сестре и попросила совет, но сотовый телефон в Белларо был бесполезным гаджетом. Поппи услышала, как вода в трубах зашумела и тут же затихла. Она поняла, что Харрисон вышел из душа. Совсем скоро ей предстояло вновь остаться с ним наедине… на всю ночь. Харрисон слышал тихие шаги Поппи в гостиной. Он надел рубашку и, зайдя в комнату, заметил, что она стоит возле огня и рассматривает фотографии, расположенные на каминной полке. — Согрелась? — Да, — ответила она, поворачиваясь к нему. Она была очень красивой, он не мог этого отрицать, даже всеми силами пытаясь не думать о ней. Но после их поцелуя… Он постарался выкинуть эти мысли из своей головы. Ведь не имело значения, насколько сильно она ему нравится. Между ними возможна только дружба. — Это твоя жена? — спросила Поппи. — Бывшая, — резко ответил он, сразу же пожалев о том, что ответил так быстро и с такой горечью. — Она очень красивая, — сказала Поппи, внимательно рассматривая фото. — Очень благородно с твоей стороны, что ты поставил эту фотографию после всего того… Я уверена: это было непростым решением. — Дети не виноваты, что мать бросила их, но она подарила им жизнь. — Он замолчал, смотря на Поппи. — Я никогда не мог понять, как она могла так поступить, но сейчас я думаю, что она просто считала себя плохой матерью, недостойной их любви. Поппи внимательно на него смотрела, забыв о фотографии. — Конечно, это не мое дело, но я не понимаю, как женщина может отказаться от своих детей. Уйти и оставить свою плоть и кровь — это так… — Жестоко? — закончил он, и при этом на его лице появилось выражение грусти. — Говори как есть. Только несколько мгновений назад он чувствовал себя уставшим, но счастливым. Сейчас же он ощущал некоторое раздражение из-за того, что они начали обсуждать его прошлое, о котором он старался не вспоминать. — Несколько дней назад я сказал тебе, что не готов к серьезным отношениям, что я не могу позволить, чтобы мы стали больше чем друзьями, — сказал он, посмотрев ей в глаза, — и теперь ты понимаешь почему. Я не могу допустить, чтобы кто-то еще причинил боль моим детям. И не важно, что это за человек. Поэтому я не могу ни кого пустить в мою жизнь. Семья для меня — самое главное. Поппи тяжело вздохнула. По выражению ее лица Харрисон понял, что в чем-то она была с ним не согласна. — Поверь мне, я тоже с трудом начинаю доверять людям. Но, быть может, нам нужно двигаться дальше и оставить позади свои страхи. — А может быть, нам не нужно ничего менять, — ответил он, чувствуя злость. — Так мы сможем уберечься от совершения новых ошибок. Глава 10 — Я не твоя бывшая жена, Харрисон, поэтому ты не имеешь права говорить со мной в таком тоне. Он раздраженно уставился на Поппи, она могла ощущать его злость. Он с силой сжал челюсти. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — напряженно произнес он. — Я стараюсь быть с тобой откровенным. Но ты не понимаешь, насколько жестоким был ее поступок. Поппи прекрасно понимала Харрисона и, не скрывая своего раздражения, хотела поделиться с ним своими мыслями. — Я знаю только, что она тебя бросила и что ты вырастил детей в одиночку. Если ты хочешь мне еще что-то рассказать, я внимательно слушаю, — сказала она спокойно. Она чувствовала раздражение Харрисона и не могла простить ему подобный тон. — Я хочу сказать, что… — Моя жена оставила меня так легко, как будто наши клятвы у алтаря ничего не значили, — перебил он Поппи, и его голос при этом был еле слышен. — Мне плевать, что она оставила меня, но мне больно оттого, что она оставила наших детей. И не думай, что сейчас эта боль прошла, я видел непонимание и замешательство на лицах моих детей, когда пытался объяснить им, почему она не захотела с нами остаться… И не имеет значения, что я вполне могу и сам о них позаботиться. Они никогда не поймут, почему мать так с ними обошлась. — Харрисон покачал головой. — Что, ты думаешь, чувствует твой муж? Что он подумает, когда узнает… — Харрисон замолчал. — Когда узнает что? — спросила она, прекрасно зная, что он имел в виду. — Если он узнает, что ты ему изменяла? Что мы… целовались? Поппи громко засмеялась: — Ты думаешь, что это я ему изменяла? — Ох, если бы он только знал хотя бы часть правды. Харрисон продолжал напряженно на нее смотреть, как будто прожигая своим взглядом. Поппи не понимала, почему он решил выместить свою злость на ней, почему разговаривал с ней так, как будто бы она виновата во всей этой ситуации. — Настоящая измена — это когда ты видишь своего мужа в постели с другой женщиной, — уверенно сказала Поппи. Она не хотела показаться слабой в глазах Харрисона и все же не могла сдержать эмоций. — Ах нет, прости, поправка — в моей постели, — добавила она. — Я застала его голым в постели с другой женщиной. Я узнала о его изменах только потому, что в этот день решила не задерживаться на работе и не проверять тетради учеников, а вернуться домой пораньше. Если ты хотел услышать о настоящей неверности, вот отличный пример. Выражение лица Харрисона смягчилось: исчезла злоба, яростный огонь во взгляде потух. Он обвинил Поппи в неверности? Назвал изменщицей? Только потому, что она еще не получила по почте бумаги о разводе? — С моим семейным положением все уже давно решено, Харрисон. И теперь ты понимаешь, что это мой муж, а не я, решил разрушить наши отношения. Поппи заметила, что он нервно сглотнул. Она наслаждалась его замешательством, потому что несколько минут назад он позволил себе недопустимый тон. — Поппи, прости меня. Я не знал всей правды и не должен был ничего говорить, — произнес он уверенно. Поппи пожала плечами: — Жена принесла тебе много боли. Я все понимаю. Но это вовсе не значит, что браки рушатся только по вине женщин. Харрисон стоял неподвижно. — Мой муж не только изменял мне, Харрисон, он забрал все, что у меня было. — Я не понимаю, о чем ты. Поппи подняла глаза на лампу на потолке, пытаясь справиться с нарастающим волнением. Она хотела остановить слезы, которые застыли у нее в глазах, но не знала, хватит ли у нее на это сил. — Всю свою жизнь я много и усердно работала, чтобы иметь хороший дом, возможность периодически баловать себя какими-нибудь предметами роскоши. Мой отец умер и оставил мне половину всего, что имел. Я и моя сестра получили одинаковые части его поместья. И я не потратила впустую ни цента, потому что помнила, как тяжело ему доставались деньги. Харрисон продолжал смотреть на Поппи, но в его взгляде появилась нежность. Казалось, он понимал ту боль, которую она сейчас испытывала, и сожалел, что так несправедливо выместил на ней свою злость. — Мы с мужем прожили несколько лет в браке, я познакомилась с ним, когда мы еще учились в школе, но я понятия не имела, что он азартный игрок, — призналась Поппи. Она была готова рассказать Харрисону всю правду. — Оказалось, что он задолжал огромную сумму денег, и я об этом ничего не знала. И поскольку все, что мы нажили, было нашим совместным имуществом, — Поппи пожала плечами, затем тяжело вздохнула, — мы потеряли наш дом, машины и все наши сбережения. Я даже не заметила, как он опустошил мой банковский счет. И все потому, что безгранично ему доверяла. — Ох, Поппи, мне так жаль. Она снова перевела взгляд вверх, часто моргая и пытаясь остановить слезы. — И именно поэтому я переехала сюда, я хотела начать все с чистого листа и забыть обо всем, что со мной произошло. — Я не должен был так с тобой разговаривать. Прости меня, я… — Харрисон растерянно замолчал, как будто не знал, что сказать, чтобы как-то ее успокоить и поддержать. Поппи опустила плечи. — Теперь ты знаешь все мои тайны, — сказала она. — Я почти в разводе, за душой у меня ни гроша. Я прожила несколько лет, не имея ни малейшего понятия, что мой муж растрачивает семейный бюджет и к тому же спит с нашей соседкой. — Не думал, что у нас так много общего, — сказал Харрисон, и казалось, его слова помогли унять ее дрожь. — Ну да, — пробормотала Поппи, складывая ладони на груди. Но было уже поздно. Харрисон успел заметить, что ее руки дрожали. Он сделал шаг к ней навстречу, взял ее ладони в свои, переплетая пальцы. — Ты знаешь, что мне непонятно? — спросил он, медленно притягивая Поппи к себе. Она не сопротивлялась его напору. — Что? — прошептала она, смотря вниз на их переплетенные пальцы. — Зачем твоему мужу понадобилось заводить любовницу, когда у него была ты? Самая прекрасная женщина на свете. Поппи ни на мгновение не поверила Харрисону, но его слова все же заставили ее улыбнуться. — Я тебе не верю, но спасибо, — сказала она, наконец осмелившись поднять на него глаза, но сразу же пожалев об этом своем решении: его взгляд был чарующим, гипнотизирующим, и она не в силах была от него оторваться.