Я тут же отвожу глаза, чувствуя, как это прозвище оседает у меня в животе, словно цемент. Клоунесса. Черт возьми. Я больше и носа (или волос) не суну в школу до конца жизни. Но это оказывается не единственным ударом. – Видел, какие у нее большие глаза? Как у совы, – говорит другой. – Эй, Прескотт, может, она влюблена в тебя? Она, конечно, сексуальная, но сразу же видно, что это сумасшедшая цыпочка, тебе так не кажется? Шон смеется. – Ну ты даешь. Сексуальная клоунесса. Отличное прозвище. Я понимаю, что он не пытается высказать мне гадости в лицо, ведь он бы никогда не догадался, что мне прекрасно его слышно на другом конце пиццерии, несмотря на шум. Но его слова отдаются в ушах, словно их произнесли в микрофон. Вспышка обжигающего жара пронзает меня с ног до головы. Желудок сжимается. Мне срочно нужно выбраться отсюда, потому что стоит застрять тут хоть на секунду, как я начну плакать или меня стошнит. Но я скорее умру, чем сделаю что-то подобное на глазах у Кристиана Прескотта. – Хватит, парни, – бормочет Кристиан. – Уверен, она просто приехала сюда пообедать. Да, да. И уже ухожу. Прямо сейчас. Тридцать минут спустя я сижу на уроке истории Британии. В этот раз я заняла место подальше от двери. И стараюсь не думать о прозвище «Клоунесса». Жаль, что у меня нет с собой толстовки, чтобы спрятать под капюшоном эти клоунские волосы. Мистер Эриксон сидит на краю стола в черной футболке большого размера с надписью: «ЦЫПОЧКИ ЛЮБЯТ ИСТОРИКОВ». – Сначала я хочу разделить вас на пары, в которых вы будете выполнять специальный проект, – открывая классный журнал, объявляет он. – Вам нужно вместе выбрать тему – все, что связано с историей Англии, Уэльса, Ирландии или Шотландии, – тщательно изучить ее в течение нескольких месяцев, а затем рассказать все, что удалось узнать, классу. Кто-то пинает мой стул. Я решаюсь оглянуться через плечо. Такер. Как он умудряется всегда усесться позади меня? Я старательно игнорирую его. А он снова пинает стул. Как же с ним трудно. – У тебя какие-то проблемы? – шепчу я через плечо. – Ты моя проблема. – А можно поподробнее? Он ухмыляется. И я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не развернуться и не ударить его по голове здоровенным учебником «Оксфордской иллюстрированной истории Британии». Но вместо этого я говорю привычную всем фразу: – Отстань. – Что-то случилось, сестра Клара? – спрашивает мистер Эриксон. Я подумываю пожаловаться, что Такер не может держать ноги при себе. Но затем чувствую, как взгляды всех в классе устремляются на меня, а это последнее, чего бы мне хотелось. Особенно сегодня. – Нет, просто радуюсь возможности поработать над проектом, – отвечаю я. – Приятно, что кто-то радуется на истории, – говорит учитель. – Но постарайся сдерживать свои эмоции, пока я не назначу тебе напарника, хорошо? «Только не ставь мне в пару Такера», – взмолилась я с таким рвением, которого не испытывала в жизни. Интересно, молитвы людей с ангельской кровью важнее, чем молитвы обычных людей? Может, если я закрою глаза и всем сердцем пожелаю попасть в пару с Кристианом, то так и случится? И тогда нам придется тусоваться вместе после уроков, чтобы поработать над проектом. А у меня появится время, когда Кей не сможет нам помешать. Время, чтобы доказать, что я не сумасшедшая цыпочка-клоунесса с совиными глазами. И наконец-то сделать что-то правильно. «Пусть это будет Кристиан, – обращаюсь я к небесам. А затем, подумав, добавляю вежливо: – Пожалуйста». Но Кристиану достается в партнеры король Брейди. – Не забывай, что ты крепостной, – говорит Брейди. – Не забуду, сир, – смиренно отвечает Кристиан. – И последняя, но не менее интересная пара. Я подумал, что у сестры Клары и леди Анджелы получится отличный и динамичный дуэт, – говорит мистер Эриксон. – А теперь я дам вам несколько минут на общение в парах, чтобы вы могли определить удобное время для работы над проектом. Я пытаюсь выдавить улыбку, чтобы скрыть свое разочарование. Анджела, как и всегда, сидит в первом ряду. Я пододвигаю соседнюю парту поближе и усаживаюсь рядом. – Элвис, – посмотрев на мою футболку, говорит она. – Мило. – О. Спасибо. Мне твоя тоже нравится. На ее рубашке напечатана знаменитая картина французского художника Вильяма Бугро с двумя голыми ангелочками. Мальчик повернулся к девочке и целует ее в щеку. – Это же «Il Primo Bacio»? «Первый поцелуй»? – Да. Мама каждое лето тащит меня в Италию к своей родне. Я купила эту футболку там за два евро. – Круто. Я не знаю, что еще сказать. И вместо этого принимаюсь рассматривать ее футболку. На картине у мальчика-ангела крошечные белые крылья. Вряд ли бы они смогли оторвать его пухлое тело от земли. Девочка смотрит вниз, словно думает о чем-то другом, а не о поцелуе. Она выше мальчика, стройнее и выглядит более взрослой. И у нее крылья темно-серые. – Я подумала, что мы могли бы встретиться в понедельник в мамином театре-ресторане «Розовая подвязка». Сейчас нет репетиций, поэтому он будет полностью в нашем распоряжении, – говорит Анджела. – Звучит потрясающе, – с энтузиазмом отвечаю я. – Значит, в понедельник после уроков? – У меня репетиции в оркестре. Мы заканчиваем примерно в семь. Может, встретимся у «Подвязки» в полвосьмого? – Отлично, – соглашаюсь я. – Буду ждать тебя там. Она молча смотрит на меня. Интересно, она с друзьями, кем бы они ни были, тоже называют меня Клоунессой? – Ты в порядке? – спрашивает она. – Да, извини. Мое лицо так раскраснелось и напряглось, словно кожа сгорела на солнце. Я с трудом выдавливаю скупую улыбку. – Просто не самый удачный день. Ночью мне снова снится пожар. Все, как и всегда: сосны и осины, жар, приближающееся пламя, Кристиан, стоящий спиной ко мне и смотрящий на него. Воздух наполнен дымом. Я подхожу к нему. – Кристиан, – зову я. Он поворачивается ко мне и встречается со мной взглядом. А затем открывает рот, чтобы что-то сказать, и я понимаю, что это станет еще одной подсказкой, чем-то, что поможет понять смысл моего предназначения. – Мы знакомы? – спрашивает он. – Мы учимся в одной школе, – напоминаю я. Никакой реакции. – Мы вместе ходим на историю Британии. По-прежнему ничего. – Ты отнес меня в медкабинет в мой первый день в школе. Я потеряла сознание в коридоре, помнишь? – Ах да, вспомнил, – говорит он. – Как тебя зовут? – Клара. Сейчас не время напоминать ему о собственном существовании. Огонь все ближе. – Я должна вытащить тебя отсюда, – говорю я и хватаю его за руку. Я не знаю, что мне делать. Но понимаю, что мы должны убраться отсюда. – Что? – Я здесь, чтобы спасти тебя. – Спасти меня? – недоверчиво говорит он. – Да. Он улыбается, а затем подносит кулак ко рту, пытаясь сдержать смех. – Прости, – выдавливает он. – Но как ты можешь спасти меня?