– Куда мы идем? – В медкабинет. – Нет, – возражаю я и вырываюсь из ее рук. – Я правда в порядке. Я выпрямляюсь и пытаюсь улыбнуться. Звенит звонок, и коридор внезапно пустеет. Но тут из-за угла медленно появляется полноватая женщина с волосами пшеничного цвета и в синем медицинском халате. А за ней парень. Тот самый парень. – Ну вот опять, – говорит Венди, когда я, пошатнувшись, приваливаюсь к ней. – Кристиан! – вскрикивает медсестра, и они бросаются ко мне. Кристиан. Так вот как его зовут. Его рука оказывается у меня под коленями, и он поднимает меня на руки. Я инстинктивно обхватываю его плечи, отчего пальцы замирают всего в паре сантиметров от его волос. Меня тут же окутывает его запах – смесь мыла «Айвори» и каких-то чудесных пряных духов. Я так близко, что вижу золотые искорки в его зеленых глазах. – Привет, – улыбнувшись, говорит он. И у меня в голове вспыхивает лишь одна мысль: «Боже, помоги мне». – Привет, – покраснев до корней своих рыжих распущенных волос, бормочу я и отвожу взгляд. – Держись крепче, – просит он и уносит меня дальше по коридору. Посмотрев ему за плечо, я вижу, как Венди провожает нас взглядом, а затем разворачивается и уходит в другую сторону. Когда мы заходим в медкабинет, Кристиан аккуратно опускает меня на кушетку. Я изо всех сил стараюсь не пялиться на него. – Спасибо, – заикаясь, выдавливаю я. – Мне несложно. – На его лице вновь появляется улыбка, и я молча радуюсь, что сижу. – Ты довольно легкая. Мой взбудораженный разум пытается придумать ответ, но ничего не выходит. – Спасибо, – запинаясь, повторяю я. – Спасибо, мистер Прескотт, – говорит медсестра. – А теперь отправляйтесь в класс. Кристиан Прескотт. Его зовут Кристиан Прескотт. – Увидимся, – прощается он и уходит. Я машу ему вслед рукой, пока он не заворачивает за угол, чувствуя себя при этом идиоткой. – Итак, – поворачиваясь ко мне, говорит медсестра. – Я в порядке. Правда, – уверяю я. Но, похоже, ее не убеждают мои слова. – Хотите, я попрыгаю, чтобы доказать это? – предлагаю я с глупой улыбкой, которую мне не удается стереть с лица. В результате я опаздываю на урок углубленного изучения английского языка. Когда учитель, пожилой мужчина с короткой белой бородой, жестом приглашает меня войти, я замечаю, что школьники сидят кружком. – Возьмите, пожалуйста, стул. Мисс Гарднер, полагаю? – Да. Я чувствую устремленные на меня взгляды, когда хватаю стул из дальней части класса и возвращаюсь к кругу. Среди одноклассников я вижу Венди, девушку, которая помогла мне в коридоре. Она немного пододвигается, чтобы я могла сесть рядом с ней. – Меня зовут мистер Фиббс, – представляется учитель. – И мы сейчас как раз выполняем задание, которое очень вам поможет, поэтому я рад, что вы смогли присоединиться к нам. Каждый должен рассказать о себе три уникальных факта. Если для кого-то из сидящих ваш факт тоже подходит, то он поднимает руку, а вам необходимо рассказать что-то другое. Сейчас мы слушаем Шона, который утверждает, что у него самый… изогнутый сноуборд в округе Титон. – Мистер Фиббс поднимает кустистые брови. – А Джексон с этим не согласен. – Я катаюсь на прекрасной «Пинк леди», – хвастается, судя по всему, Шон. – Ну, думаю, это уникальный факт, – усмехнувшись, говорит мистер Фиббс. – Итак, Кей, твоя очередь. Представься, пожалуйста, для новенькой. Все поворачиваются к миниатюрной брюнетке с большими карими глазами. А она улыбается так, словно привыкла быть в центре внимания. – Я Кей Паттерсон, – говорит она. – Мои родители владеют самым старым магазином в Джексоне. Еще я множество раз встречалась с Харрисоном Фордом, – продолжает она. – Потому что он очень любит наши ириски. Он как-то сказал, что я похожа на Кэрри Фишер из «Звездных войн». Ого, сколько тщеславия! Хотя, если надеть на нее белое платье и сделать крендели из косичек по бокам, она действительно сможет сойти за принцессу Лею. Кей очень привлекательна с миленьким личиком, персиково-кремовой кожей и каштановыми волосами, которые спадают на плечи идеальными локонами и вдобавок так блестят, что даже не верится, что они натуральные. – И я встречаюсь с Кристианом Прескоттом, – добавляет Кей. После этих слов она мне окончательно разонравилась. – Очень хорошо, Кэй, – говорит мистер Фиббс. Следующей отвечает Венди. Ее лицо раскраснелось от смущения из-за того, что приходится рассказывать о себе перед всем классом. – Меня зовут Венди Эйвери, – пожимая плечами, говорит она. – Моя семья управляет ранчо на окраине Уилсона. Не знаю, что еще во мне такого уникального. Я хочу стать ветеринаром, но это неудивительно, потому что я очень люблю лошадей. А еще я сама шью себе одежду с шести лет. – Спасибо, Венди, – благодарит мистер Фиббс. Она откидывается на спинку стула и вздыхает от облегчения. Сидящая по соседству Кей прикрывает зевок рукой. После этого скромного женственного жеста она мне нравится еще меньше. В классе повисает тишина. «О черт, – понимаю я. – Они ждут меня». Все факты, которые я придумала, тут же вылетают у меня из головы. А их место занимают те, о которых мне рассказывать нельзя: «Я могу поговорить на любом языке в мире. У меня есть крылья, которые появляются от одной мысли. У меня пока плохо получается летать. Я натуральная блондинка. Я прекрасно умею определять направление, только это никак не помогает с полетами. О, и конечно же, я приехала сюда, чтобы спасти парня Кей». – Итак, – прокашлявшись, начинаю я. – Меня зовут Клара Гарднер, и я приехала сюда из Калифорнии. Одноклассники начинают хихикать, а парень, сидящий на другой стороне круга, поднимает руку. – Это один из уникальных фактов мистера Ловетта, – объясняет учитель. – Он рассказал нам о нем, когда вас тут не было. Вы удивитесь, но здесь учится много школьников, которые переехали из Золотого штата. – Хорошо, давайте попробую еще раз. – Видимо, тут все дело в конкретике. – Я переехала сюда из Калифорнии примерно неделю назад, потому что слышала много хорошего о здешних ирисках. Все смеются, и даже Кей, которая при этом выглядит довольной. И внезапно я чувствую себя комиком, первая шутка которого оказалась удачной. Но уж лучше так, чем прослыть рыжеволосой мужланкой, которая потеряла сознание посреди коридора на третьей перемене. Так что нужно продолжить шутить. – А еще меня почему-то любят птицы, – продолжаю я. – Они просто преследуют меня. И это правда. Мне кажется, их привлекает запах моих перьев, хотя тут невозможно знать наверняка. – Для тебя это не уникальный факт, Анджела? – спрашивает мистер Фиббс. Вздрогнув, я поворачиваюсь направо, и вижу, как черноволосая девушка в фиолетовой тунике и черных легинсах быстро опускает руку. – Нет, я просто потягивалась, – неспешно отвечает она, сверля меня своими серьезными янтарными глазами. – Но мне нравятся птицы. Это смешно. Только в этот раз никто не смеется. Все одноклассники смотрят на меня. Я сглатываю. – Что ж, еще один, да? – с нотками отчаяния говорю я. – Моя мама программист, а папа профессор физики в Нью-Йоркском университете, но если вы думаете, что я хорошо разбираюсь в математике, то… – Я строю грустную рожицу. Это, конечно, неправда. Я прекрасно знаю математику. Ведь это, по сути, тоже язык. Именно поэтому мама так хорошо понимает, как компьютеры общаются друг с другом. И возможно, это и привлекло ее к папе, который даже без ангельской крови в венах похож на ходячий калькулятор. Нам с Джеффри всегда легко давалась математика. Но мои слова снова не вызывают смеха. Только жалкую ухмылку у Венди. Видимо, мне не суждено стать комиком. – Спасибо, Клара, – говорит мистер Фиббс. Последней ученицей, которой предстоит поделиться с нами тремя фактами, оказывается черноволосая девушка, которая пристально посмотрела на меня, когда я упомянула о странностях с птицами. Ее зовут Анджела Зербино. – «Розовая подвязка» принадлежит моей матери. Я никогда не видела своего отца. Я пишу стихи, – заправив челку за ухо, быстро перечисляет она. Снова повисает неловкое молчание. Она оглядывает всех присутствующих, словно бросает нам вызов. Но никто не смотрит ей в глаза. – Хорошо, – прочистив горло, говорит учитель и просматривает свои записи. – Теперь мы узнали друг друга получше. Но как люди на самом деле узнают нас? Какие факты и особенности отличают нас от шести миллиардов людей на этой планете? Ответственен ли за это наш мозг? Неужели каждый человек похож на компьютер, на котором установлено различное программное обеспечение, отвечающее за память, привычки и генетические особенности? Неужели именно от этого зависят наши поступки? Интересно, что бы вы рассказали сегодня, если бы я попросил вас назвать самые определяющие поступки в вашей жизни? Перед моими глазами тут же вспыхивает лесной пожар. – В этой четверти мы будем много говорить о том, что значит быть уникальным, – продолжает мистер Фиббс. Он встает и, прихрамывая, подходит к маленькому столу в дальней части класса. Взяв стопку книг, он начинает раздавать их нам.