– Ты освободишься от него на совсем? Он не сможет на тебя влиять? Рома замолчал. Летал по ванной, временами обретая разную форму. То в тумбочку превратится, то в небольшое животное какое-то. Но не в человека. Похоже, нужно больше сил для этого. – С-сс-смож-жшш-шет, - нехотя ответил наконец. – Мы одно целое. Я – С-сс-сущ-щщ-щнос-сс-сть Аларда. Глава 24 – Натали, у тебя всё в порядке? – в дверь постучал Бартольд, я дёрнулась и посмотрела на Тьму. – Не говори ему! – зашипел Рома, клубясь вокруг меня. – Почему? – тоже понизила голос и крикнула в сторону: – Сейчас выйду, волосы сушила. – Ему необязательно знать в-сс-сё, – фыркнула пренебрежительно Тьма. – Барт хороший и всепонимающий. Он не выдаст, – закрались смутные подозрения, что Рома меня дурит. – С-сс-скаж-шше-шш-шь пос-сс-сле того, как Алард уедет. – Тёмный вихрь взвился и закрыл дверь. – Не зли меня, призванная, иначе ис-сс-спорчу твой праздник! – Ах ты, я тебя тут лечу! А ты условия мне ставишь! – возмутилась я, топнув ногой. – Милая, с кем ты разговариваешь? – подозрительно окликнул Бартольд. – С Ромой, – от моего заявления Тьма стала ещё неистовее и окутала меня в кокон, пытаясь заткнуть. – Придумываю ему трагичный финал! – выкрикнула, борясь с Ромой. Точнее я размахивала руками, отгоняя эту чёртову сущность от двери, а он обратно плотным клубком возвращался и никуда меня не пускал, отпружинивая моё тело обратно в сторону. – Как думаешь? Ядом отравить и найти главной героине другого мужчину? К слову, по поводу того, что это я – автор женских романов, Бартольд узнал совсем недавно и был очень удивлён. Что интересно, муж поддержал моё творчество и совсем не критиковал. Наоборот, ему понравилась книга «Теория Выбора». – Мне бы почитать последние главы, чтобы понять и дать нужный совет, – обескураженно пробормотал Барт. – Может, твоя героиня даст ему шанс. – Никуда не пойдёш-шш-шь, пока не пообещ-щщ-щяеш-шш-шь молчать, – шипел Рома. – Нет! Он её за нос водит! – пыхтела я. – Да отойди ты! Дверь внезапно открылась. Тьма растворилась в пространстве. Полотенце сползло на пол. Я, потеряв опору, вскрикнула и, не удержавшись, полетела прямо в руки мужа. – Привет, – хрипло выдохнул Барт, подхватил под попу, развёл мои ноги и обнял себя мной. – Доброе утро, – прошептала, пропадая от его голодного взора. Муж не дал договорить, смял мои губы в жарком поцелуе. Задрожала от напора, обнимая крепче за шею. Его пальцы сжали ягодицы, подтягивая меня выше, пока язык уверенно вторгался в рот. Расстегнула пару пуговиц на рубашке, чтобы добраться до голой кожи мужа. Бартольд вынес меня из ванной и упал на простыни, продолжая жадно гладить, целовать до сбитого дыхания. – Богиня знает, как я по тебе соскучился, – Барт на секунду отстранился, заглядывая в глаза. – Я ужасно испугался за тебя. - Убью Мирабеллу, – тяжело дыша, облизнула губы и потянула его на себя, борясь с пуговицами. – Мы никуда не спешим? – У нас есть немного времени, – усмехнулся Бартольд, вновь напористо целуя. Его губы сместились к груди и захватили ртом тугую горошину соска. Бартольд прикусил вершинку, вызывая острое наслаждение, разливающееся по телу. Вскрикнула, выгибаясь и раскрываясь сильнее. Его пальцы тут же нырнули между ног и ласково погладили лоно. – Ммм, – промычал где-то над головой Рома. – Вкус-сс-сная. Распахнула веки и заозиралась, выискивая любителя подглядывать. – Не с-сс-смотрю, – хохотнула Тьма, колыхнув занавеской. – Дай мне с-сс-свой с-сс-свет. Бартольд не слышал его, продолжая распалять меня и заводить. Я напряжённо осматривала комнату, дёргаясь от острых ощущений. Но нигде не видела Рому. – Что-то случилось? – остановился муж, не чувствуя отклика. – Такое ощущение, что кто-то наблюдает, – соврала, жутко покраснев. – Пойдём в душ. Бартольд усмехнулся, подхватил на руки и, пока я его раздевала, направился обратно в ванную. Муж поставил меня возле смесителя и скинул оставшиеся вещи. Настроила быстро воду погорячее и рассмеялась, вновь оказываясь в его объятьях. Оплела торс мужа всеми конечностями. Бартольд завладел губами, дёрнул шторкой и встал вместе со мной под капли тёплой воды. Краем глаз увидела клубящуюся и возмущённую Тьму на унитазе. Мстительно усмехнулась, на время отключившись от всего мира в крепких руках, любимых губах и в водовороте чувственной страсти. Муж мучает меня слишком долго, целует до горящих губ, выкручивает напряжённые вершинки, выпивает гортанные стоны. Я цепляюсь за его плечи, царапаю спину, выгибаюсь в объятьях, прося большего. Вместо этого он отстраняется, ставит на ноги и крутит. Вскрикнув, цепляюсь за гладкий кафель. Барт, шумно дыша, прижимается к спине, зарывается носом в шею. Трётся между ягодиц каменной плотью, а у меня дыхание перехватывает. Безумно хочу его в себе и хнычу, требуя взять меня. – Сводишь с ума, – шепчет муж, обжигая горячим дыханием, и, прогибая меня, врывается. – Да-ааа-а! – выкрикиваю, утыкаясь затылком в него. Бартольд гладит моё тело, ласково, трепетно, растирая капли воды. Бёдра, бока, грудь. Я тяжело дышу, нанизанная, распятая. Мне хочется продолжения, хочется освобождения. Тугая спираль внизу живота пульсирует, скручивает и тянет. – Ба-арр-рт! – почти рычу, зарываюсь в его волосы и тяну на себя. Он тут же целует в губы. Глубоко, страстно и толкается тазом. В несколько быстрых и мощных толчков муж доводит меня до вершины. Я почти не соображаю, разбиваясь на мелкие крошки в таком нужном освобождении, скольжу по его телу, содрогаясь. Барт не останавливается, приходя к своему финишу, подхватывает меня удобнее на руки и, опускаясь на кафель, укутывает в коконе своих рук. Мы тяжело дышим, на нас льётся чуть тёплая водичка. Когда она изменила температуру? Была же горячая, почти обжигающая. Похоже, Рома стоит прямо за шторкой. Гад бестелесный! Почему-то присутствие кого-то постороннего не расстраивает и не возмущает меня. Может, всё дело в том, что я не ассоциирую его с живым человеком? Да и он сто раз сказал, что у него нет ног, глаз и, соответственно, других частей тела. А может, всё дело в том, что мне хочется его присутствия. Это какое-то скрытое, извращённое, потаённое желание. И я в принципе не такая. Не должна быть такой. Это неправильно, и нужно сказать Бартольду. Обязательно скажу, как только Алард уедет. Не хочу, чтобы из-за меня Рому заперли в реликт. Он нам жизни спасает, и раз ему так нужны мои эмоции, то пусть питается ими. – Вот теперь доброе утро, – улыбнулась, открыв глаза, и погладила по лицу. – Уже полдень, – усмехнулся муж, целуя ласково в губы. – Но соглашусь, он тоже добрый. – Сад от дождя не пострадал? – мы так и сидим под потоками воды, наслаждаемся друг другом. – Нет, артефакты Мирабеллы всё сохранили в целости, – Барт перехватил мои пальцы и поцеловал их с такой щемящей нежностью, аж дыхание перехватило. – Я тоже по тебе очень соскучилась. Ты успел разобраться со всеми делами? – Хотел сделать небольшой сюрприз, – хмурится муж. – Не успел. Как прочёл письмо, бросил всё. – Ты мой большой сюрприз, – улыбаюсь, мысленно четвертуя Мирабеллу. Мой хмурый и благородный полковник счастливо жмурится и целует в губы. – Пора выбираться, – со вздохом обняла мужа, прикусывая от переизбытка чувств смуглую кожу на шее. Барт выключил воду и, подхватив удобнее, вынес меня в спальню. Мы быстро переоделись, я села на пуфик перед зеркалом вновь сушить волосы и делать причёску. Мужчина поторопил, напоследок обжёг влюблённым взглядом и вышел. За спиной заклубилась чернильная Тьма и перетекла в человеческую форму. – Почему тебя не слышат другие? – спросила, смотря в зеркале на тёмное отражение. Рома вытянул руку и провёл поверх моей головы, будто погладил. Ничего не ощутила, конечно же. – Ус-сс-слыш-шш-шат, ес-сс-сли я захочу, – безэмоционально ответил он и, мне показалось, посмотрел прямо в глаза. – Ты сказал, что ты сущность Аларда. Он не человек? Ты его душа? Что это всё означает? – Ты крас-сс-сивая, – проигнорировала вопрос Тьма. – Рома. – Чего? Я не отвечу. Тебе нельзя об этом знать. – А что можно? – скрестила руки на груди. – Вс-сс-сё ос-сс-стальное, – хмыкнула Тьма. – Значит, вас нельзя разъединить и тебя освободить?