Асао смеется над этим, провожая меня по коридору противоположному кухне. – Ваш парень, врач, пробудил в Харуке искру жизни. Он едет в Гонконг на следующей неделе. Я удивляюсь, опешив. – Гонконг? Он не мой парень. – Мне сто тридцать лет, а Джэ больше тридцати. Никто в этой ситуации не является гребаным «парнем». Асао останавливается, приподнимая бровь. – Ты сейчас спишь с кем-нибудь еще? Я возмущенно вскидываю подбородок. – Откуда ты знаешь, что я с ним сплю? – Ты спишь с ним. Дома. Это само по себе говорит о многом. – Ладно, старик. Продолжай идти. Асао смеется и идет вперед. Я слишком много ему говорю. Если честно, Асао немного похож на отца, которого у меня никогда не было. Ну, на отца, которого я хотел бы иметь. Он говорит мне то, что мне нужно услышать, но он добрый. Вдумчивый, в меру ворчливый. Я спросил Харуку, каково это – быть воспитанным Асао после смерти его собственного отца. Он сказал, что очень уважает Асао и ценит ту роль, которую он сыграл в его воспитании, но что ни один вампир не сможет заменить ему биологического отца. Я слышал, что отец Харуки, Хаято Хирано, был невероятным мужчиной – как публично, так и в личной жизни. Очень остроумный и крайне ласковый. Озорной. Вампиры в Окаяме являются убежденными сторонниками клана Хирано отчасти из-за него. Харука однажды рассказал мне, что, когда он был маленьким, отец часто играл с ним в прятки. Когда Харука шел его искать, тот выскакивал откуда-то и подхватывал сына, обнимая и целуя. Харука сказал, что это было одновременно волнующе и пугающе. Эта история и ее образ остались со мной. Я не могу вспомнить ни одного случая, когда мой отец играл со мной так – или каким-либо другим образом. Ситуация Харуки была исключением. Моя – скорее нормой. Олдскульные чистокровные отцы… Они не ласковые и в прятки обычно не играют. Асао открывает передо мной дверь, и я вхожу. Кабинет Харуки – это старый кабинет его отца. Он традиционный, с татами на полу, бумажными дверями, украшенными элегантными рисунками суми-э[28], и стеной с окнами в пол на противоположной стороне, из которых открывается вид на сад и пруд с карпами. Вдоль задней стены расположены ряды книжных полок, а сам Харука сидит за низким столиком на подушке. На нем повседневный черный халат, который я для него сшил. Если не считать его одежды, все это кажется слишком формальным, поэтому, когда я стою перед ним, поднимаю ладони. – Эм, какого черта? Харука что-то пишет. Он ненадолго поднимает на меня свои глаза цвета сангрии, прежде чем снова вернуться к своему дневнику. – Твой любовник – вампир. Я сажусь напротив него, сложив ноги на татами. Говорить «любовник», вместо «парень» и правда комфортнее, не спорю. – Он не кормится, так как же он может быть вампиром? Харука вздыхает и откладывает ручку, массирует лоб пальцами. – Я все еще разбираюсь с этим моментом. Однако, он, бесспорно, вампир по своей природе – и ранговый. Не низкого уровня. Вполне вероятно, что его мать тоже была вампиром по природе, и поскольку она лишила свое тело необходимых ресурсов, она погибла. Скрестив руки на груди, я перевариваю услышанное. – Это смелое предположение. И я не думаю, что оно обоснованное, учитывая тот факт, что Джэ не питается. И не хочет. Харука наклоняется вперед, опираясь на локоть и поднимая вверх один палец: – Во-первых, Джэ кажется привлекательным нашей природе. Во-вторых, он обладает уникальным запахом. В-третьих, он сказал, что вампиры более низкого уровня находят его неприятным на вкус. Чего он не понимает, так это того, что вампиры более низкого уровня находят всех ранговых вампиров неприятными на вкус. Тут я вздыхаю. Джэ говорил мне об этом раньше. Вампиры низкого уровня считают нашу кровь слишком крепкой, слишком сильнодействующей. Как водка в чистом виде. Ни льда, ничего. Среди некоторых молодых вампиров низкого уровня бытует заблуждение – больше похожее на фантазию, – что питье крови рангового вампира схоже с эйфорией и невероятным опытом. Они ошибаются. У них бы сработал рвотный рефлекс. Все четыре пальца Харуки подняты вверх, и только большой прижат к ладони. – В-четвертых, он никогда не болел, что крайне необычно для человека. В-пятых, он сказал, что стал чувствовать себя некомфортно с тех пор, как он переехал в Японию. «Внутренности скручиваются» – это именно то, что происходит с нашей природой, когда нас тянет к другим ранговым вампирам. Инстинктивно он, вероятно, переехал сюда из-за тяги к своим сородичам. В-шестых… – Ладно, Харука, я тебя понял. – Я останавливаю его, когда он поднимает другую руку, чтобы продолжить считать. – Ты думаешь, что Джэ в тайне ранговый вампир. – Моя теория состоит в том, что он это подавляет. – Выпрямившись, Харука скрещивает руки на груди. – Ты можешь подавить свою природу только будучи низкоуровневым вампиром, чья родословная настолько далека, что они могут игнорировать пережитки своей природы, верно? – Да, как правило, но… что, если ранговый вампир понял, как подавить свою родословную? – Зачем, черт возьми, это делать? Мы гордимся своей природой. – Верно. Однако… – Харука делает глубокий вдох, его темные брови нахмурены. – Это предположение, но Джэ англичанин по происхождению. Мы знаем, что у британских вампиров особенно жестокое и кровавое прошлое, связанное с войнами кланов. Что если… чтобы избежать непосредственных угроз, вампиры прошлого решили завершить свои родословные? Обратиться против самих себя? Трудно принять эту дикую теорию. Харука более живой и взволнованный, чем я видел его за последние несколько недель. Это даже мило. – Опять же, я тебя понял. Но я не понимаю, как это возможно. – Никто не думал, что разорвать связь возможно, пока это не случилось со мной. Я киваю. – Верно… – И я не думал, что связь с первой попытки возможна, пока это не случилось со мной. Поэтому я считаю, что это вполне вероятно. Возможно, детали моей теории ошибочны. И все же Джэ является ранговым вампиром. Если ты покормишься от него, это подтвердит мои слова. Я тру макушку, распушив тугие кудри, и вздыхаю. – Я не буду кормиться от него. У меня много дел. Я не могу просидеть дома взаперти несколько дней в случае, если ты ошибаешься. Он качает головой. – Не ошибаюсь. Я закатываю глаза. – Джуничи, сам факт того, что он тесно с нами связан, говорит сам за себя. Мы не вступаем в случайные связи с людьми. – Я вступаю, – признаюсь я, пожимая плечами. – Это другое. Джэ изучает вампиров, работает в принадлежащей вампирам больнице и сейчас живет в густонаселенном вампирском королевстве. Он встречается с элитным вампиром первого поколения и работает с чистокровными над запуском очень культурно значимой программы. Признаки повсюду. – Может быть, он просто очень удачливый поклонник? – шучу я, но теперь, когда он указал мне на всю эту хрень, я верю ему. Это заставляет меня нервничать, и мне не хочется думать об этом сейчас. – Для чего ты едешь в Гонконг? – Там есть историк, коллега, чья библиотека содержит более ранние материалы, чем моя. Недавно я связался с ней, и у нее есть несколько древних документов о подавлении вампиризма. Я собираюсь туда, чтобы почитать ее материалы. – Вау, ты действительно серьезно к этому относишься. Харука хмурится, как будто я веду себя глупо. – В моем королевстве происходит нечто очень интересное и редкое. Это моя обязанность – понять и потенциально помочь Джэ, если возникнет такая необходимость. Я набираюсь смелости и задаю решающий вопрос: – Если ты думаешь, что Джэ – подавленный ранговый вампир, значит ли это, что мне не следует с ним спать? Есть ли опасность, что я случайно соединюсь с ним? Лицо Харуки теперь ровное, но выражение все еще говорит о том, что я веду себя глупо. – Джун. Чтобы заключить связь необходимо двухстороннее кормление и секс… и я подозреваю, что даже больше, теперь, когда мы с Нино тщательно обработали данные «Жажды и Желания» и поговорили со многими чистокровными Сокотры. Ты отказываешься питаться от него, а он не заинтересован в том, чтобы питаться от тебя. Так что нет. Связи не будет. Он прав. Это был глупый вопрос, словно я ребенок, спрашивающий, откуда берутся дети. Только я уже чертовски стар и знаю намного больше. Я выдыхаю с облегчением. Спать с доктором Джэ было восхитительно и приятно, и мне искренне нравится проводить с ним время. Я с нетерпением жду следующей встречи. Мне не нравится забавляться с ранговыми вампирами. Большая часть меня надеется, что Харука во всем этом ошибается. Но что-то внутри меня знает, что он, скорее всего, прав. Глава 18 Джэ Скрывать что-то о себе кажется эгоистичным. Особенно, если вы состоите в отношениях. По сути, вы берете все под контроль и решаете, что ваши желания и благополучие превыше желаний и благополучия вашего партнера. Кажется немного несправедливым. – И что произойдет, если я остановлюсь? – Сегодня суббота, я провожу консультацию с последним пациентом в моем расписании.