– Связь кажется напряженной, – комментирую я. – Будто двое становятся одним целым и всем делятся… Ты не можешь лгать, изменять или скрывать что-либо когда-либо. – Связь не мешает вампиру изменять, хотя это влечет за собой тяжелые и болезненные последствия. Например, часто я не раскрываю своей половинке всей правды. Тем не менее, он самое интуитивное существо, которое я когда-либо встречал, поэтому мои попытки обмануть скорее его забавляют, чем нет. Это заставляет меня рассмеяться. Харука определенно положил телефон под раковину в ванной. – Почему вы спрашиваете? – Харука многозначительно смотрит на меня. Я не уверен, стоит ли мне рассказывать, что глаза Джуна засветились в моем присутствии (это было так великолепно, что иногда я лежу в постели и прокручиваю в памяти этот момент). Джун выглядел взволнованным. Я уверен, что он не хотел бы, чтобы я трепался об этом. Как только я собираюсь уклониться от вопроса Харуки, меня одолевает еще один зевок, и я подношу ладонь ко рту, чтобы прикрыть его. Господи. – Не хотите отдохнуть в гостевой комнате перед обедом? – Предлагает Харука. – Вы выглядите изможденным. Я киваю. Странно дремать в доме Харуки, но если я собираюсь это сделать, то лучше лечь в нормальную постель, чем вырубиться посреди его кабинета, надо же иметь хоть какое-то достоинство. Что, черт возьми, со мной не так? – Спасибо, Харука, я признателен. Не знаю, почему я сегодня так устал. Прошу прощения. – Не нужно извиняться. – Харука безмятежно улыбается, вставая. – Химия вашего тела кардинально меняется. Возможно, процесс идет? Я тоже встаю, как раз в тот момент, когда на меня накатывает очередной зевок. – Не уверен. Я чувствую себя прекрасно, если не считать того, что меня медленно затягивает в хлопковое море. Харука ведет меня в уютную гостевую комнату, расположенную рядом с садом на заднем дворе их дома. Там растет гигантский раскидистый темно-бордовый клен, окруженный прудом с карпами и зеленой травой, несмотря на конец сезона. Там чудесно и спокойно – идеальное место, чтобы вздремнуть, поэтому я оставляю дверь приоткрытой, чтобы впустить прохладный воздух. Я ложусь в мягкую постель, меня вдруг переполняет густое, ватное ощущение. Мое тело кажется тяжелым, а разум уносится куда-то далеко, как будто мое сознание ускользает слишком глубоко, и я теряю себя из виду. Меня это пугает, я хочу как-то побороть это. Но в конце концов у меня не получается. Я мысленно брыкаюсь и кричу, но оно тянет меня вниз, заставляет меня подчиниться. Глава 34 Джуничи Сейчас начало второго, в перерыве между клиентами звонит мой телефон. Смотрю на экран – Харука. Уже второй раз в этом году. Удивительно. – Привет. – Привет, Джун. – Что случилось? – Я почти добавляю, как странно, что он пользуется телефоном, но пускай лучше переходит к делу. – Я думаю, что у Джэ переход. Пора. Я замираю посреди своей студии, в груди паника. Такое чувство, будто моя супруга вот-вот родит. Готовы ли мы? Где сумка? Нужно ли вызвать врача? – С чего ты взял? – Он был неподвижен последние два с половиной часа. Выглядел усталым, поэтому я подумал, что, возможно, ему нужно поспать, что само по себе странно и не похоже на него, учитывая время суток. Сейчас он бешено ворочается в гостевой спальне. Дрожь и потливость. Ты должен прийти сюда, если можешь. Черт. Это происходит. Боже. Я смотрю на часы. – Хорошо, я буду через пятнадцать минут. Мне нужно отменить встречи с клиентами. Он тебе отвечает? – Да. Но он явно недоволен, как будто борется с тем, что с ним происходит. – Ладно, я скоро буду. Мы заканчиваем разговор, и я сразу же набираю своего клиента, встреча с которым назначена на два часа. После этого мне нужно сделать еще четыре звонка. Обычно я тщательно убираю свою мастерскую и рабочий стол перед уходом, но сегодня я пропускаю свою рутину, выключаю свет и запираю за собой дверь. Когда я прибываю в поместье Курашики, там находится только Харука с Сидни, который нервно слоняется по дому. Нино в Киото, а Асао уехал по делам. – Скажи ему, чтобы он перестал сопротивляться, – говорит Харука, ведя меня через наружный проход к гостевой комнате, где находится Джэ. – Он сопротивляется, и это усложняет процесс. – Откуда ты все это знаешь? – Спрашиваю я. – Ты не мог прочитать об этом. Ты сказал, что такого раньше никогда не случалось. – Верно. Однако то, что я знаю, в сочетании с простой наблюдательностью, позволяет мне делать обоснованные предположения. Он сопротивляется, потому что боится, что вполне объяснимо. Но ему нужно расслабиться и подчиниться процессу. Когда я вхожу в комнату Джэ, я вижу, что именно Харука имеет в виду. Он лежит на кровати, но его лицо искажено, грудь вздымается и опускается, а по вискам бегут капельки пота. Комната залита холодным послеполуденным светом, когда я прохожу вперед. Оглянувшись, я вижу Харуку, прислонившегося плечом к дверному косяку, его руки в карманах темных брюк, он наблюдает за происходящим. Я сажусь на край кровати и беру руку Джэ в свою. – Привет. – Его каштановые глаза широко распахиваются в панике. Неистовые и безумные, как при сильной лихорадке. Он переводит взгляд на меня, и хрипит: – Джун… со мной что-то происходит, и я… не могу ни думать, ни двигаться! Я придвигаюсь ближе. – Тебе нужно постараться расслабиться. Не борись с этим. Он трясет головой на подушке, его взгляд дикий. – Нет… Мне… мне кажется, я умираю. Я не хочу умирать! Глубокий голос Харуки доносится из дверного проема: – Я думаю, в некотором смысле, он действительно умирает. – Я поворачиваюсь к нему и хмурюсь. Не помогает. Я наклоняюсь над телом Джэ и прижимаюсь к его лицу, так что наши носы соприкасаются, потому что знаю, что ему это нравится, и это успокаивает его. – Солнышко, тебе нужно дать своему телу отдохнуть и позволить ему сделать то, что нужно. Если оно хочет спать, пусть спит. Я чувствую, как его дыхание замедляется, тело становится немного менее напряженным. Он выдыхает, расслабляясь. Когда я поднимаю голову, его взгляд мягкий, но мечущийся, под глазами темные мешки. Его волосы спутаны от пота, но поведение стало менее безумным. Он шепчет ломким и сухим голосом: – Я чувствую себя таким тяжелым. Уставшим… – Я знаю. – Не… По-пожалуйста, не оставляй меня. – Не оставлю, – говорю я, улыбаясь. – Я здесь. – На душе становится так тепло, что мои глаза грозятся загореться и снова предать меня, но я вдыхаю и выдыхаю, чтобы подавить нахлынувшие эмоции. – Когда ты проснешься новеньким блестящим представителем первого поколения, давай поговорим о нашей совместной жизни. – Это смелые слова, знаю, но… я говорю это искренне. Я хочу этого. Все это… эти странные, беспрецедентные обстоятельства говорят мне, что пора навсегда расстаться с Реном и чистой кровью. Наконец, выражение лица Джэ смягчается, и что-то похожее на умиротворение омывает его взгляд. Он улыбается, его глаза закрываются. – Совместной… жизни? – Да. – Наклонившись, я нежно целую его в кончик носа, затем в щеку и вверх по виску. Когда я заканчиваю, он крепко спит. Спокойный и неподвижный. Я сижу прямо, наблюдая за ним. Мой спящий принц, прекрасный в лучах позднего осеннего солнца. Харука проходит вперед, чтобы встать рядом со мной. Он спокойно смотрит на Джэ, когда я спрашиваю: – Должен ли он был подчиняться? Ты в этом уверен? Харука пожимает плечами. – По большей части. – Вау. – Разве он сейчас не спокойнее, чем минуту назад? – Рассуждает Харука. – Независимо от результата, это явно лучше, чем его страдания. – Может, мне стоило покормить его в последний раз? – Можешь попробовать сейчас? Поднеся руку ко рту, я выпускаю клыки и кусаю. Когда я осторожно оттягиваю подбородок Джэ свободным большим пальцем и подношу рану к его рту, то чувствую, что его язык прижимается к моей коже, и он инстинктивно сосет кровь. Удивительно. – Почему ты решил, что Джэ будет представителем первого поколения, когда он полностью пробудится? – спрашивает Харука. – Это наиболее вероятно, разве нет? – Тихо говорю я, глядя вниз на довольное, спящее лицо Джэ. – Даже если его мать была полностью подавленным вампиром, отец Джэ был человеком. Он не может быть выше по рангу. Я думаю, что первое поколение – это лучший вариант развития событий, но все же втайне надеюсь, что он будет высшего ранга, ведь его кровь мне так приятна на вкус. Может быть, мы будем равны? – Хм. – Харука разворачивается и идет к двери. Я собираюсь спросить, с чем он не согласен, но он меня опережает. – Сидни приготовил обед. Когда ты закончишь, может быть поедим и дадим Джэ отдохнуть? Я чувствую, как ранки на моей ладони затягиваются, поэтому подношу руку ко рту и слизываю остатки крови дочиста. Джэ крепко спит. – Да. Как думаешь, долго он будет спать?