– Девушки, не ссорьтесь, – примиряюще улыбнулся он, подошел ближе и взял меня за руку. – Если леди Деверо чего-то боится, я могу сопровождать ее на поляну. Постою в стороне, помогать, разумеется, не буду. Я была польщена таким предложением, но согласиться не могла. Еще не хватало, чтобы мистер Олви сорвал мне операцию по поимке опасных преступников. Я все же не травы пришла собирать в академию! Но в ответ расплылась в улыбке, насколько позволила маска «Клары»: – Это такая честь для меня. Но я сама справлюсь. Верьте мне! – Разумеется, я в вас верю, леди Клара. – Борис Олви улыбнулся в ответ, сжав мою ладонь в знак поддержки. Однако я не только любовалась интересным мужчиной, но и считывала его воспоминания. Студентки и незнакомые юные девицы то и дело мелькали перед внутренним взором. Появлялся и образ Норы. Надо сказать, гораздо чаще, чем лица Лютенции и Евгении, с которыми у магистра были романы. И еще промелькнуло знакомое лицо, но не могла припомнить, где раньше видела ту девушку. Как любой сильный маг, магистр закрывал воспоминания, поэтому подробности рассмотреть не удалось. Мистер Олви задумался и неожиданно произнес: – Мне кажется, ваша магия стала сильнее. Я замерла, дыхание остановилось, словно меня застали на месте преступления. Затем вспомнила, что целители и стихийники, в отличие от провидцев, не видят природу дара, лишь силу. Олви, будучи опытным магом, почувствовал мой окрепший дар. Но то, что он провидческий, а не целительский, распознать не мог. Я тут же успокоилась и пролепетала, сочиняя на ходу: – Мистер Веллюр сказал, что это временное явление – магический всплеск силы из-за перенесенного стресса. К сожалению, через несколько дней все станет как прежде. Смогу вылечить лишь простуду. На большее моя магия не способна. – Жаль, – проговорил Борис Олви, отошел от меня и стал раскладывать на столе учебники для нового урока. Нора, похоже, пропустила наш разговор. Она с какой-то вселенской тоской смотрела на магистра, думая о своем. А мисс Лютенция с раздражением бросила: – Леди Деверо, оформите заявку по правилам. Я проверю, когда будет окно в расписании. Но придется ждать, раз вы упустили шанс. Желающих сдать вовремя зачет много. И девица покинула комнату, с силой захлопнув дверь. Борис Олви нахмурился, вероятно, испытывая стыд за грубость ассистентки. И любовницы. – Ненавижу эту выскочку! Подлиза! И его ненавижу! – шипела Нора Нобиль, когда мы шли к общежитию. – Представляешь, отец обещал этой мымре должность магистра на следующий год. Вертихвостка! Мы поднялись в мою комнату, девушка плюхнулась на кровать и прижала к груди подушку. – Зря она думает, что Борис на ней женится! – Почему бы и нет? Она красивая, умная, – попыталась я подлить масла в огонь, разгорающийся в душе Норы Нобиль. – Потому что она не аристократка. Я подслушала разговор Бориса с отцом. Олви хотел сделать мне предложение, для него, оказывается, важно, что моя родословная уходит корнями к богине Аполии. Как и у него. Правда, его лишили титула и наследства… – Девушка осеклась и поджала губы, сообразив, что сболтнула лишнее. Я подсела к Норе и обняла за плечи: – Ты влюблена? – Была. – Не ожидала, что сильная и гордая Нора заплачет. – Думала, что немного нравлюсь ему. И готова была смириться с тем, что он видит во мне выгодную партию. Но когда догадалась, что у Бориса романы с мисс Евгенией и с Лютенцией, не смогла этого принять. – И отказалась от предложения. А сейчас страдаешь. Мне было жаль девушку. Всегда бойкая и жизнерадостная, Нора Нобиль старалась скрыть свои печали и заботилась о других. – Спасибо, Клара. И почему мы с тобой раньше не дружили? У меня никогда не было подруги, которой я могла бы вот так все рассказать. Сестра сама ко мне бегала за советами, а с мамой особо не поговоришь. – Нора разрыдалась пуще прежнего, уткнувшись в мое плечо. Решительная и порой грубоватая дочка ректора сейчас вызывала сочувствие. Я вспомнила, как рьяно она защищала сестру-глупышку. Как опекала пострадавших студенток. Даже не побоялась скандала с начальником полиции. А теперь взяла под крыло мою «Клару», хотя до этого девушки не общались. Хотела бы я иметь такую подругу, как Нора. Наплакавшись вдоволь, девушка потащила меня гулять в парк. А вечером мы сходили в библиотеку. Ведь в аптечном деле, как и в артефакторике, я была полным профаном. Неизвестно, сколько мне здесь предстоит учиться и когда мисс Лютенция соизволит отправить Клару Деверо за травами. Но если мои предположения верны и ассистентка замешана в преступлениях, это должно произойти в ближайшие время. Глава 36 В эти дни я так уставала на занятиях, что засыпала на ходу. А сколько прочитала чужих воспоминаний! К сожалению, ничего, что относилось бы к артефакту и тайным ритуалам, не увидела ни у студентов, ни у преподавателей. Правда, последние окутывали память плотным туманом, через который я с трудом прорывалась. Кулон бога Ди больше сновидений не посылал, зато показывал странные картинки, словно выхваченные из чьей-то памяти. Догадаться бы, из чьей и что они значили. Нужно наладить с артефактом диалог, но как? Пока подарок Вивера особой пользы не приносил. Но сегодня перед сном кулон неожиданно нагрелся и стал покалывать кожу. Провела рукой по артефакту и попросила показать мне видения, связанные с Петриком, Вудсом или Олви. Моя интуиция вопила, что в преступлении замешан кто-то из них. Неожиданно перед глазами все поплыло: перед внутренним взором возникло лицо Арона Петрика. Он кому-то улыбался и подносил к губам наполненный бокал. Затем я увидела в его руках тонкий нож, таким удобно разрезать конверты или… запястья. Через секунду увидела женщину, пуговки на платье были расстегнуты, оно почти спало до талии, демонстрируя шелковый корсет. Фигура у девицы была нескладная, с широкими плечами, а вот лица не разглядеть. Неужели магистр потерял бдительность и решил расправиться с девушкой прямо на территории академии, ведь жертва находилась в комнате, а не в пещере?.. Вспомнив о ноже, очнулась и выбежала из комнаты. Миссис Гаранкиной внизу не обнаружилось, дверь была закрыта на замок. Но, работая в полиции, я приобрела много полезных навыков. Как только покинула общежитие, сразу направилась к коттеджу Петрика. Поразмыслив, решила позвать кого-нибудь на помощь. И повернула к дому, где проживала мисс Мурк. Проще говоря, мой коллега Скотт Мур. На стук никто не ответил, и я вошла без приглашения: дело не терпело отлагательств. Ворвалась в спальню в тот самый момент, когда мисс Мурк готовилась ко сну. Я распахнула дверь, а сыщик вскрикнул, прикрывая широкими ладонями волосатую грудь в корсете с объемными накладками. – Уф, Марч, нельзя же так пугать! И почему ты врываешься без стука к одинокой даме? Как ты догадалась, что это я?! – возмутился Скотт Мур. Маска лежала на столике, блузка и юбка валялись на ковре. – Твое выражение лица и походку ни с чем не спутаешь. Кстати, красивое бельишко, – хмыкнула я, указывая взглядом на цветастый корсет и мужские кальсоны. – Я к тебе по делу. Только что было видение: Петрик раздевает какую-то даму, а в руке у него нож. – Жаль, что в видениях тебе являюсь не я, – посетовал Мур и тут же через ноги натянул юбку. Нацепил маску с париком и быстро застегнул пуговицы на кофте. – Думаешь, этот развратник похищает девушек и делает что-то неприличное? Что ж, проверим. Мур потер ладони и размашистой походкой направился к двери. – Что? Мы пойдем в таком виде? – Я замерла на пороге. – А ты хочешь, чтобы два сыщика ввалились к магистру с допросом посреди ночи и раскрыли себя? Для обыска у нас нет предписания. Сделаем вид, что одинокие леди дышат воздухом перед сном возле коттеджей, – ответил Мур и потянул меня за руку к дому Петрика. – Угу, дышат воздухом в ночи, заглядывая в чужие окна, – пробормотала я, но согласилась, что другого варианта нет. В свете блеклого фонаря мисс Мурк, пригибаясь, продвигалась к соседнему коттеджу, где проживал Арон Петрик. А студентка Клара с двумя тощими косичками и в нелепом клетчатом платье семенила за ней. Мы обошли дом, в спальне на втором этаже заметили тусклый свет. – Нанесем магистру дружеский визит! – Мур ловко ухватился за колонну, что подпирала не слишком высокий балкон. Сыщик подтянулся на руках и вскарабкался наверх. Ругаясь, задрал юбку и перекинул ноги через ограждение. Огляделся, а затем нагнулся ко мне: – Давай, Марч, я верю в тебя! Обнаружив выступы в стене, поднялась по ним и схватилась одной рукой за основание балкона, другой – за предложенную длань. Мур подтащил меня вверх, и я повисла на перилах. В платье лазить по чужим домам было неудобно. Кое-как, кряхтя, забралась на балкон. – Не шуми, – прошептал сыщик, прижавшись лицом к окну. А я присоединилась к Муру. Кажется, мы с ним одновременно охнули от увиденного. В полуосвещенной спальне на столе стояла бутылка вина, а мистер Петрик пританцовывал, напевая веселую мелодию и читая письмо. В такт движениям он размахивал ножом для вскрытия конвертов. На мужчине были ажурные чулки, дамский полупрозрачный халатик прикрывал корсет и панталоны с кружавчиками. Увиденное мной ранее платье свисало со спинки стула. Мы с Муром с удивлением наблюдали за тем, как магистр подсел к трюмо, взял бокал и чокнулся со своим отражением. – Столичная академия ждет вас, декан Петрик, – громко вскрикнул мужчина. – Джеральд, любовь моя, я еду к тебе! – Святой бог Ди! Ничего себе. То-то этот тип мне все глазки строил, а такая красотка, как ты, вызывала раздражение, – выдохнул Мур, а я едва слышно хихикнула. – В следующий раз, Эвелин, повнимательнее вглядись в образы. Нам нужны не скабрезные картинки, а ритуал. А лучше убийство. С конкретными именами, датами и мотивом. – Что показали, то и увидела, – буркнула в ответ. И припомнила, что ранее в воспоминаниях Петрика не было женских лиц, лишь откровенные дамские наряды. Я думала, что это любовницы. Но нет, мужчина примерял белье, любуясь в зеркале собой. Мур отстранился от окна и покачал головой: – Все, спектакль окончен. По домам. Сыщик перелез через балкон и спрыгнул на землю, зацепившись юбкой за какой-то выступ. Раздался треск, и мы замерли, услышав шаги. Я распласталась на полу, молясь, чтобы Арон Петрик не вышел подышать воздухом. Но мужчина в таком виде никуда и не собирался, он лишь приоткрыл окно и пробормотал: – Сверчок, что ли? А затем хлопнул створкой и задернул шторы. Недолго думая я свесила ноги вниз и через секунду прыгнула в руки дородной «мисс Мурк». Сыщик поставил меня на землю и возмутился, поправив блузку на накладной груди: – Ну и разврат творится в этой Академии целителей! – Это точно, – согласилась я, откинув косички на спину. – Зато у нас одним подозреваемым меньше. – Что ж, остаются Вудс, Олви, мисс Лютенция и… все студенты академии. А возможно, ректор и директор лечебницы Веллюр, – с раздражением пробубнил Мур и направился к зданию общежития. – Но я ставлю на Вудса. Не нравится мне этот мрачный тип. Да и к тому же хирург, явно хорошо управляется с ножом. Вон, у девчонок руки порезаны. – А мой «любимчик» – Лютенция, – добавила я. – Знаешь, Марч, мы так еще долго будем вычислять преступника. А он смоется с камушком и кого-нибудь прирежет. Давай-ка ловить на живца, то есть на тебя. Проси Олви посодействовать и срочно направить тебя на сбор трав. И пусть вся академия знает, что идешь на поляну одна. А я уж расставлю там нужных людей, – деловым тоном приказал Мур. У входа в общежитие мы встретили Перкинса. Он подозрительно тщательно мел в ночи ступеньки здания. Завидев меня в компании переодетого Мура, с облегчением вздохнул. Едва заметно кивнула коллеге и вошла в холл. Миссис Гаранкиной на первом этаже вновь не наблюдалось. Я спокойно поднялась в спальню, стараясь двигаться как можно тише. Надо потом намекнуть ректору, что охрана у них здесь никчемная. На следующий день я так и не получила назначение на сбор трав. Зато вечером обнаружила в комнате странный подарок. На постели лежали роскошные чайные розы, а рядом – записка. Вчиталась в строчки, и сердце пустилось вскачь. Нетрудно догадаться, от кого послание. «Жаль, на мои письма ты не отвечаешь. Возможно, эти стихи растопят лед твоего сердца. Береги себя, малышка». Интересно, когда это лорд Вивер стал романтиком? Как узнал, что я в академии? И когда он отправлял мне письма? Наверняка их перехватывала Патриция. То-то до моего отъезда в академию она нахваливала Лукаса и советовала поскорее забыть Максимилиана.