При упоминании об отце Одесса помрачнела. Мать по-прежнему боготворила его, чем восхищала… и огорчала дочь. – Мам, ты ведь младшая из семи детей? – Младшая, младшая, – засмеялась мама и принялась перечислять имена братьев и сестер. – А почему ты спросила? – Просто так, но… – Я всегда мечтала родить семерых, – перебила мать. – Когда растешь в большой семье, хочется, чтобы своя была не меньше. Правда, и лет мне было как тебе, а дети любят подражать взрослым. Но теперь уж что говорить. – У тебя шестеро, тоже немало. – За глаза, – согласилась миссис Хардвик и вдруг закашлялась. У Одессы отлегло от сердца – хотя бы тут гадалка ошиблась. – Правда… правда, один ребенок родился мертвым. Одесса вздрогнула, мокрые пряди рассыпались по плечам. – Ты никогда не рассказывала… – Моя самая первая беременность… Девочка умерла. – Погоди, погоди… Она уже родилась мертвой? – Скончалась прямо у меня на руках. Она не прожила и часа. Почувствовав головокружение, ошарашенная Одесса схватилась за косяк: – Получается… чисто технически… я седьмая дочь седьмой дочери? – Ну, чисто технически – да. Хотя формулировка очень странная. – А почему ты раньше не рассказывала? – Потому что мне очень тяжело об этом говорить, – с непривычной резкостью откликнулась мать. – Извини. – Одесса устыдилась, что разбередила старую рану, совершенно не заботясь о материнских чувствах. Седьмая дочь седьмой дочери. Как прикажете это понимать?! – Мама, прости… не представляю, какую боль тебе пришлось испытать. И если честно, боюсь представить. Такая сила заслуживала восхищения и отчасти искупала – а заодно объясняла – последующие годы слабости. – Одесса, скажи, почему такие вопросы? От старой гадалки. – Да так, мам… Просто копаюсь в себе. – Доченька, ты подумываешь завести семью? – Семью? Нет! Конечно нет! – Ты беременна? Приехали. – Нет, мама. Даже не бери в голову. – Кстати, твоя сестра ждет третьего. Еще две минуты Одесса отражала яростный натиск и пыталась закончить тягостный разговор. Наконец мать повесила трубку, и девушка уставилась невидящим взглядом в экран. Из головы не шли слова гадалки. Старуха оказалась права во всем. Однако Одесса отчаянно сопротивлялась, отказывалась поверить. Она спрашивает, хотите ли вы узнать о своем отце, переводит негритянка. А потом закатившиеся глаза старухи, когда напротив уселся Хьюго Блэквуд. Ее обморочное состояние. Одесса бросилась в кухню. Чашка все еще стояла на столе – немытая. Чашка, из которой пил Хьюго Блэквуд. Которую он держал в руках. Не обращая внимания на пристальные взгляды, направленные ей в спину, Одесса миновала вестибюль башни Клермонт. Только острая необходимость вынудила ее вернуться в департамент Нью-Джерси. Верная подруга Лорена ждала ее в комнате для совещаний. Они обнялись. Лорена окинула Одессу придирчивым взглядом, пытаясь по цвету лица определить ее состояние. – Выглядишь отлично. – Спасибо. К счастью, в комнате нашелся фирменный кувшин Мейсона и два стакана. Дрожащими руками Одесса налила себе воды. – Молодец, не раскисаешь, – похвалила Лорена. – Я бы на твоем месте превратилась в развалину. Мне очень тебя не хватает. Что говорят адвокаты? Одесса неопределенно пожала плечами и отпила из стакана. – Что говорят? А что тут можно сказать? – Много чего. Все это чушь собачья. Ты прекрасный агент, Десса. Понятия не имею, что там случилось, но точно знаю: ты бы не стала палить направо и налево. – Спасибо. – Болтают, будто… Слухам я не верю, но предупредить обязана… в общем, болтают, что у вас с Леппо был роман. Одесса ощутила приступ гнева и дурноты: – Вот дерьмо! – Полностью согласна. Я сказала то же самое: дерьмо, причем полное. Но людям подавай мотив, причины. Зачем агентам понадобилось стрелять друг в друга? Шовинисты проклятые, не допускают даже мысли, что у Леппо могло снести крышу. Истерика у мужчины. Нонсенс! – Он чуть не убил ребенка. Понимаю, звучит чудовищно, но так и было. Я не нахожу объяснений его поступку, и вряд ли кто-то найдет. Однако факт остается фактом: Леппо собирался перерезать ей горло, а все обсуждают, не кувыркались ли мы на стороне?! – Племенной инстинкт, извечное противостояние мужчин и женщин. Короче, плюнь и разотри. – Бедная его жена, – пробормотала Одесса; о супруге Леппо она думала постоянно. – На нее в последнее время страшно смотреть. Впрочем, немудрено. Одесса боялась даже вообразить, каково сейчас несчастной вдове. Слышать, что ее муж – честнейший и порядочный человек – погиб из-за любовной интрижки. Версия совершенно нелепая… оставалась надежда, что до жены Уолта не дойдет этот бред. Внезапно Одесса вспомнила про бумажный пакет под мышкой. – Лорена, окажи мне услугу. – Все, что угодно, – откликнулась та и осеклась, памятуя о недавней просьбе раздобыть снимки из дома Питерсов. – Погоди… Какая услуга требуется на сей раз? Одесса вручила ей пакет, но Лорена не спешила заглянуть внутрь. – Проклятье! Что там у тебя? – Чайная чашка. Сделай полный биометрический анализ, включая ДНК и пальчики. Лорена ошеломленно уставилась на подругу, потом ее губы медленно растянулись в улыбке. – Ты хоть понимаешь, о чем просишь? – Вполне. – Это противоречит всем правилам. – Знаю. – Сколько народу поувольняли за использование лаборатории в личных целях. – Пока увольнение грозит только мне. На меня и свалишь, хуже не будет. – Признайся, Линус тебе изменяет? Водит девиц в твое отсутствие? Нужно искать следы губной помады на ободке?