– А ты? – Нет, – сказал я, бросив взгляд на телефон. – Он все еще не ответил. – Должно быть, занят на работе, – сказала Рейчел жизнерадостнее, чем я считал подходящим в данной ситуации. Я едва заметно кивнул, потом убрал телефон в карман и отправился поговорить с дежурным полицейским. Мне не очень-то хотелось подвозить Рейчел; я находил ее присутствие при этом тревожном испытании более чем неловким, похожим на то, когда я обнаружил ее шныряющей наверху. Такое впечатление, будто она свалилась в нашу личную жизнь. Мы стали более чем просто друзьями за месяц или около того. Она вплелась в ткань нашей семьи, и это небольшое происшествие как будто сделало эти нити крепче и прочнее. Мы немного проехали в молчании, затем, лишь бы что-то сказать, я спросил: – Итак, как ты находишь Лондон? Я подозревал, что либо я, либо кто-то еще спрашивал ее именно об этом на встрече книжного клуба, но мне было все равно. В конце концов, может ее мнение изменилось с момента переезда. – О, мне нравится, – сказала она. – Он… он такой большой. Конечно, Йоркшир огромный, но по-другому. После этого она хихикнула, вероятно, поняв, что сказала очевидное. – У тебя было время исследовать окрестности? – спросил я, поворачивая на набережную Челси, откуда открывался вид на Темзу, сверкающую в свете заходящего вечернего солнца. – Да, было. На самом деле, я только этим и занимаюсь. Гуляю и слушаю аудиокниги. Мне нужно искать работу, но я, кажется, не могу найти ничего подходящего. Было что-то странное во всей ее истории, что звучало неправдоподобно. Кто переезжает с севера Англии в Лондон, снимает квартиру в одном из самых дорогих районов в стране и не торопится искать работу? Конечно, я знаю людей, которые поступают именно так, но они живут в таунхаусах и владеют недвижимостью, например обширными загородными поместьями, и живут за счет унаследованного богатства. Но выбор квартиры в квартале, известном разборками между бандами и уличной преступностью, подсказывал, что у Рейчел не было бездонного колодца с деньгами. Может, ей просто нравилось жить по-простому, но все равно было в ее ситуации что-то чуточку неестественное. Что-то, что она предпочитала не разглашать. Это был первый раз, когда я заехал глубоко в квартал Черчилль-Гарденс. Даже при том, что я много лет жил в Пимлико, в нескольких шагах, на Сент-Джордж-сквер, меня потрясло, насколько все может отличаться, стоит всего лишь повернуть на несколько улиц. Пока я парковался перед ее подъездом, за нами наблюдали три парня в капюшонах, один на велике, двое других подпирали стену. Они курили, и, когда Рейчел открыла пассажирскую дверь, я услышал с их стороны еле слышную музыку, вероятно из телефонов в карманах. – Большое спасибо, что подвезли, – поблагодарила Рейчел, выходя из машины. – Спасибо за все, – сказал Титус, развернувшись на своем сиденье. Это был первый раз, когда он нормально заговорил с тех пор, как мы покинули полицейский участок. – Да, спасибо, – поддержал я. – Я бы пригласила вас, но у меня неубрано, да и квартира размером с кладовку. – Рейчел засмеялась, снова немного неловко. Я не спускал глаз с мальчишек, которые в открытую следили за нами (или за «БМВ Х6», на которой мы приехали). – Ты… Я чувствовал себя обязанным спросить, не боится ли она идти в одиночку, и в то же время остро осознавал, что это может прозвучать осуждающе по отношению к мальчикам и покровительственно по отношению к ней. Думаю, она поняла мое беспокойство и затруднение и улыбнулась. – Все хорошо. Что ж, увидимся на следующей встрече книжного клуба. Мэттью прислал мне подробности на днях. «Даже так?» Не знаю почему, но тот факт, что он не говорил мне об этом, немного ранил меня. Почти тайно, как будто он знал, что я «не одобряю» появление Рейчел в нашей жизни, и решил не афишировать, в то же время отправляя ей дружеские сообщения по «Вотсапу». Я запретил себе следовать по этой весьма глупой мысленной дорожке как раз вовремя, чтобы улыбнуться Рейчел и пожелать ей спокойной ночи, пока она преодолевала короткий путь до подъезда. Мальчишки проследили за ней, но никак не отреагировали и не пошевелились. Мой мозг кипел, и мы некоторое время мы не трогались с места, потом Титус спросил: – Мы едем? – Извини. Задумался. Я снялся с ручника и выехал по узким улочкам квартала на главную дорогу. Оставшуюся часть пути до дома я засыпал Титуса вопросами о том, что именно произошло. По большей части он был раздражающе молчалив – не недовольным или угрюмым, просто отвечал односложно и смотрел в окно. Я постарался не обижаться на то, что в полицейском участке он явно прекрасно общался с Рейчел об инциденте, но закрылся сейчас, когда мы остались вдвоем. «Все же она была там», – подумал я. Она была больше, чем жилеткой в тяжелый момент, она была неотъемлемой частью этого момента. Его спасительницей. Зайдя в дом, я занялся следующим неотложным вопросом – своим пропавшим мужем. Джейн, которая на самом деле должна была уйти домой еще час назад, несла наверх корзину с чистым бельем. Она тепло поздоровалась с нами и сказала, что Мэттью нет дома и она не слышала никаких сообщений на автоответчике. Я все равно проверил, хотя никто из нас нынче не пользовался им, почти полностью полагаясь на смартфоны. Как только я почувствовал, как внутри меня вновь распускается паника, в кармане завибрировал входящий звонок. – Что случилось? Он в порядке? – зачастил Мэттью, стоило мне ответить. – Ты где? – спросил я вместо ответа на его вопрос. Наверное, это было невежливо с моей стороны, но я злился, что в час напряжения и волнений он как в воду канул. – Я застрял в пробке. Мне пришлось поехать к этому профессору в Маргит. На обратной дороге случилась серьезная авария, и я застрял в образовавшемся заторе. Титус в порядке? Он в больнице? Я облегченно выдохнул и чуть не рассмеялся от мысли о Титусе в больнице, когда на самом деле он лежал на диване, показательно изучая меню «Домино». Не знаю, что это было: легкомыслие, которое приходит, когда знаешь, что все хорошо, или естественная эйфория, следующая за парой часов напряженной тревоги, – но я внезапно почувствовал себя счастливым и свободным. – Он в порядке. Он в полном порядке. Сидит здесь. Мы дома. Хочешь с ним поговорить? Я передал телефон Титусу. – Пап, я в порядке, – сказал он, слегка закатив глаза. Я забрал у него меню «Домино» и показал на картинку с острой американской пиццей. Он широко улыбнулся и кивнул. Я пошел на кухню, все время ожидая услышать ключевое слово. И я его услышал. – Да, Рейчел. Она была там. Она была невероятна. Глава 11 Чарли За десять месяцев до Когда Мэттью приехал домой, почти в одно время с пиццей, мы детально разобрали, что произошло с Титусом. – Поверить не могу, что они пытались забрать твой телефон. Среди бела дня. В Кенсингтоне. Мэттью был одновременно ошарашен и зол. Я не мог избавиться от ощущения, что, если бы я так произнес «в Кенсингтоне» в другом контексте, он меня высмеял бы. Он покачал головой, затем задумчиво пожевал ломтик пиццы. – Полагаю, мальчишек никогда не поймают. – Не знаю, – сказал я. – В районе Альберт-Холла много камер видеонаблюдения. Возможно, получится их выследить. – И Рейчел была там? – продолжил Мэттью, вопросительно глядя на Титуса. Тот кивнул: – Она просто гуляла. Было очень любезно с ее стороны вступиться. Это все было… ну, на самом деле ужасно. – Уверен, – сказал Мэттью, погладив Титуса по руке. – Слава Богу, Рейчел шла мимо. – Немного странно, – перебил я, – что она оказалась в нужном месте в нужное время, нет? Лоб Мэттью прорезала морщина. – Что ты имеешь в виду? Я бы сказал, что это очень удачно. Я тщательно подбирал слова, закрывая коробку от пиццы перед собой. – Я просто имею в виду, что из тысяч человек, гуляющих по улицам Лондона, Рейчел оказывается на той самой улице в тот самый момент, когда нужно Титусу. Теперь и Титус смотрел на меня, и я вдруг почувствовал себя немного раздраженным их скептическими лицами. – Да ладно вам, я просто хочу сказать… какова вероятность? – Ну, совпадения случаются, – сказал Мэттью, пожав плечами, и повернулся к Титусу: – А что ты вообще делал в Кенсингтоне? На лице мальчика явно читалась робкая застенчивость. – Ну-у… я… просто гулял. – Гулял? – повторил я. – Со школьными вещами? Почему ты сначала не занес их домой? Теперь Титус смотрел себе в тарелку. Его губы слегка дернулись, как будто он фильтровал ответ, пытаясь придумать, как его сформулировать. – Я… ходил к другу. Мэттью улыбнулся: – И к чему такая секретность? Это друг из школы? Как его зовут? Титус заерзал на стуле, словно ему было неудобно сидеть. – Я… это… это она. Не он. Я видел, как Мэттью переваривает это и приходит к тому же результату, что и я: в младших классах Вестминстерской школы не учатся девочки.