– Имею. Я видел результаты анализов у мамы в ноуте. – Хадсон, да ты читаешь-то по слогам, – язвительно сказала Кендра, – какие там анализы. Иди-ка ты погуляй. Улыбнувшись, она пошла к другой стороне кровати. Я вжалась в подушки ближе к сыну. – Кендра, это все неправда, – С трудом сглотнула: горло пересохло и болело. – И ты обо всем знаешь. Я говорила тебе. Голос мой набирал силу, а вот в теле все еще чувствовалась жуткая слабость. Сейчас я точно никуда не пойду. Боже, да я даже из кровати не выберусь. – Да, говорила, – мило она ответила, натянув снисходительную улыбку. – Я видела твои анализы. Ты их мне отправляла, помнишь? – Мало, что помню, но хочется верить: с моей памятью все в порядке, а вот она-то пытается нас надурить. – Ты сдавала какие-то странные анализы. Деменция выявляется совсем иначе. Раньше я бы поверила ей. До того, как она решила меня отравить. – Мам, только взгляни на себя. Видно же, что ты не здорова, – продолжала говорить Кендра, накрыв мои руки своими. Холодными и потными. – Это все ты подстроила, – сказала я, пытаясь убрать руки. Но она не шелохнулась, до боли крепко меня сжимала; подозрительно на меня взглянула: – Да я спасла тебя! Скажи спасибо, что я вовремя пришла. Ты несла бред, едва на ногах стояла. Я уложила тебя в кровать. – Но… чай. – Через боль повернулась к комоду, на котором оставила кружку, но ее там не было. Кендра следит за моим взглядом: – Какой такой чай? – Чай, что я пила. – Начало стрелять между глазами, мысли поплыли. – Никакой кружки не было, мам, – уверяла меня Кендра. – Но, я точно… – моргаю. – Точнее, мне кажется… – А пила ли я чай? Меня накрывает волна паники, на секунду сомневаюсь, а вдруг Кендра права; но потом вспоминаю в зеркале лицо, которое я увидела, прежде чем упасть в обморок. – Кендра, заканчивай этот цирк, – вмешался Хадсон. – Все уже всё поняли. – Ты ничего не понимаешь, – в ее лице появилась жесткость. – Мам, он пытается тебя настроить против меня. – Кендра, взгляни на нее, – Хадсон со злостью ткнул в мою сторону, – с ней такого никогда не было. – Я просто дала ей успокоительное, – с раздражением выпалила она. Трясущейся рукой трогаю свои волосы. Сзади они мокрые. Душ. Да, я была в душе. Точно помню, что перед душем пила чай. Посмотрела в угол на сдувшийся мячик. Кендра знает о моих видениях. Знает о Грейс. Я все-таки рассказала ей, что уже многие годы слышу, как кто-то стучит, и что мне кажется, это Грейс играет в мячик. Вдруг это она мне внушила? Тео говорил, что по ночам Мейсон не спит. Он рассказывал, как Кендра катает его на машине прямо посреди ночи. Им до меня ехать минут десять. Пока на заднем сиденье дремлет малыш Мейсон, она запросто могла оставить машину у дома. Но точно ли она это делала? И если да, то зачем? Странное совпадение: она накачала меня именно в тот день, когда я рассказала ей о результатах анализов. Зачем убеждать меня в том, что болею Альцгеймером? В этом нет никакого смысла. Она пыталась мне помогать, уговаривала сходить к доктору, приносила витамины и пробиотики. О боже. Витамины. – Все это время ты пичкала меня таблетками, – громко сказала я. Глаза Кендры полезли на лоб, она резко повернулась к Хадсону. – Видишь, я же говорила. Бред несет. Но это не бред. Она прошла курсы правильного питания и с тех пор почти как год приносит мне витамины. Порой она меняла марки. «На этой неделе они были со скидкой». А месяц-два назад пришла с новыми: «Врачи говорят, что эти лучше. Помощнее». Через пару дней я как раз подумала: вовремя мне она их принесла, а то память все хуже и хуже. Потом, помню, приехал Хадсон и на несколько дней о витаминах я забыла. И в эти дни у меня была светлая голова, чувствовала себя лучше. Вечер в «Таверне», когда я переборщила с сангрией, не в счет. – Это ты, ты! – прохрипела я. Кендра взглянула на меня, снисходительно улыбаясь, и погладила по макушке, словно пятилетнего ребенка: – Да, мам, все это время о тебе заботилась я, – выкрутилась она. Только я хотела ответить, как глаза ее округлились. Она потянулась к золотым часам, что лежали на прикроватной тумбочке. – Что тут делают часы Тео? Глава 27 – Тео? – спросила я. – Ты уверена? Кендра их перевернула. – Да. Вот гравировка. Я купила их на нашу первую годовщину. – Что значит эта гравировка? – Мне нужен был ответ. – Когда мы познакомились, Тео сказал, что, встретив меня, он выиграл джекпот. Он упомянул об этом в свадебной клятве, но ты, наверное, уже не помнишь. Джекпот. Никаких тебе ангелов, никакой нумерологии. Удача. Цифра семь приносит удачу. Она швырнула их обратно; стукнувшись о тумбочку, часы чуть за нее не завалились. – Ты не ответила. Что они тут делают? – Я нашла их у Молли, – сказала я. Кендра побледнела, брови Хадсона подскочили. – Какого черта ты там делала? – поинтересовалась Кендра. – Думаю, сейчас важнее обсудить, почему часы Тео оказались у Молли? – спросила я. В лице ее появилась жесткость; поджав губы, посмотрела на меня пронизывающим взглядом. Такое же выражение лица у нее было, когда у дома Тео представил нам Молли. – Наверно, потому что он с ней трахался? – огрызнулась она. Тео. И Молли. Я должна была догадаться; ну конечно, одна измена приводит к другой. Но я и представить себе этого не могла. Решила, что Кендра просто-напросто ревнует. В последнее время она совсем перестала в себя верить. После рождения ребенка она стала особенно волнительной, думала, в этом все дело. Никогда бы не поверила, что Тео дал ей повод для ревности. – О боже. Я понял, – Хадсон покачал головой. – Тео. Ей нравился он. Должно быть, поэтому она отшила меня. – Отшила? Когда? – спросила я. – В тот вечер, в «Мидтауне» я пригласил ее на свидание. Она сказала, что у нее другие планы. Теперь я понял, что это за планы. – Он посмотрел на Кендру. – Она была в отношениях. С твоим мужем, – не скрывая удовольствие, он заиграл бровями. – Иди ты в жопу, – буркнула Кендра. – Я говорил, у Тео слабые руки, вряд ли он задушит человека – может, я ошибался? Может, это он убил Молли, – не останавливался Хадсон. Бог ты мой, неужели это правда? Медленно поворачиваю голову к Кендре. Тело все так же – слушается меня с трудом. Она впилась в него взглядом. – Нет, – сказала как отрезала. – Тео никогда бы ее не тронул. Из-за этой шлюхи он нас с Мейсоном хотел бросить, – в ее голосе слышатся нотки отвращения. – Чем жить со мной, ему лучше быть со свиньей, которая непонятно как питается, пьет не просыхая, носит дешманское белье и трахается с женатыми мужиками. Представляете? – Она посмотрела на меня. – Но тебе-то это знакомо. Она поняла. Ей все известно. Я всегда боялась, что она догадается. Что они оба узнают о романе. Слухи тогда разносились со скоростью света. Фанаты пытались найти связь между распадом группы и смертью Мака: почему так вышло; и могу предположить, что Кендра и Хадсон узнали обо всем в Интернете, а может, даже и в школе от какого-нибудь хулигана. Но ни один об этом не сказал, и я успокаивала себя мыслью, что они ни о чем не догадываются.